Роберт Крейс - Победитель получает все

— Надо запросить ордер на изучение всех телефонных звонков Лестера, а также Грина. Посмотрим, кто, когда и кому звонил, — предложил Томсик.

В ответ Шерман что-то тихо прошипела.

— И не надо также забывать о Притзике с Ричардсом, — напомнила Анджела Росси.

— Ребята, вы хотите обвинить адвоката масштабов Джонатана Грина в махинациях с уликами, не имея никаких существенных доказательств, — покачала головой Анна Шерман. — Располагая еще меньшей доказательной базой, вы хотите обвинить его в убийстве. Задайтесь вопросом: зачем Джонатану Грину рисковать своей карьерой, репутацией и, возможно, даже свободой, фальсифицируя улики ради одного-единственного клиента? — Она по очереди обвела взглядом всех копов и наконец остановилась на мне, словно знала, что я уже задавал Пайку такой вопрос. — У вас нет ничего, кроме нескольких фактов, вероятно имеющих вполне безобидное объяснение, и показаний любительницы травки. Джонатан Грин предъявит нам иск о защите репутации и потащит нас в суд, а мне уже надоело, что меня и так практически ежедневно шерстят в «Лос-Анджелес таймс».

— И это все? — спросил я.

Анна Шерман молча кивнула.

Я посмотрел на Росси. Затем снова перевел взгляд на Анну Шерман.

— Выходит, что в настоящее время в американской системе правосудия правда зависит от того, насколько сильно вас шерстят в прессе? — поинтересовался я.

— На моего босса давят, чтобы он как можно быстрее снял все обвинения с Тедди Мартина, — решительно встав с места, заявила Анна Шерман. — Я отчаянно сопротивляюсь, потому что хочу полностью разобраться во всем этом, но, боюсь, у моего босса не хватит смелости. Полагаю, в конце концов он сдастся, поскольку уже пришел к своему личному пониманию правосудия. Босс определяет его как политическое выживание. — Помолчав, Анна Шерман посмотрела в упор на Росси: — Извините, но наша встреча подошла к концу.

И, зажав сумочку под мышкой, она ушла.

Томсик раздраженно хлопнул ладонью по столику, Бишоп тихо присвистнул. Анджела Росси, зажав кулаки между коленями, принялась раскачиваться взад и вперед.

Первым молчание нарушил Бишоп:

— И что нам теперь делать, Линк?

— Ты же слышал, что сказала Шерман, — тяжело вздохнул Линкольн Гиббс. — Офис окружного прокурора не собирается расследовать это дело.

— Бред какой-то! — в сердцах пробормотал Томсик и, ткнув в меня пальцем, добавил: — Коул явно что-то нащупал. Эти подонки переступили черту!

Голос Гиббса стал жестче.

— Сержант, нам не позволят продолжать расследование этой версии. Все, точка.

Но Томсик не собирался сдаваться.

— Значит, Грин может делать все, что ему заблагорассудится? — возбужденно замахал он руками. — Убивать людей? Грабить банки? А нам что, остается только причитать: «Ой, если мы что-либо предпримем, о нас могут плохо подумать»?

Ноздри Линкольна Гиббса широко раздулись, дыхание стало тяжелым. Но затем он взял себя в руки и посмотрел на Росси. Печально.

— Иногда наша работа бывает худшей в мире. Пронырливые, скользкие адвокаты зарабатывают миллионы долларов, вытаскивая из-за решетки убийц, наркоторговцев и прочие отбросы общества, но правда не на их стороне, а на нашей. И если нам по ходу работы достаются пули, мы их молча принимаем. — Перегнувшись через стол, Гиббс потрепал Анджелу по руке: — Такая уж у нас работа.

— Дерьмо собачье, — пробормотал Томсик.

— Разумеется, дерьмо собачье, сержант, но тут уж ничего не поделаешь, — кивнул Линкольн Гиббс и, повернувшись ко мне, добавил: — Спасибо, Коул. Увы, мы не слишком преуспели, но мы перед вами в долгу.

Бишоп встал, за ним Гиббс. Гиббс велел Томсику идти с ними и посоветовал Анджеле Росси возвращаться домой. Добавив, чтобы она ни о чем не беспокоилась, Гиббс заверил Росси в том, что они ее не бросят, а еще раз перекопают дело Леседрика Эрла и обязательно что-нибудь придумают. Росси кивнула и последовала за ними, но мне показалось, что она уже чувствовала, что ее бросили. Хотя, конечно, всему виной мое больное воображение.

Я посидел в одиночестве за пустым столиком еще минуты три, гадая, что делать дальше, но внезапное вдохновение меня не посетило. Наверное, я так же чувствовал себя брошенным, хотя мне, конечно, все же было чуть-чуть легче, чем Анджеле Росси.

Спустившись вниз, я вышел на стоянку, чтобы забрать свою машину. На переднем сиденье я увидел Анну Шерман. По виску и щеке у нее стекала струйка пота.

— Здесь жарче, чем в преисподней, — пробормотала она.

— Да уж. Что есть, то есть, — пристально на нее посмотрев, ответил я.

Она провела пальцем по приборной панели и постучала по рычагу переключения передач.

— Классическая модель, да?

— Да.

— Это «корвет»?

— Да. Модификация «стингрей». — Я взглянул туда, куда смотрела Анна Шерман. Потрогал то, что трогала она. — Я мечтал о такой машине с детства, и когда несколько лет назад представилась возможность ее купить, я так и сделал. Для меня это было слишком дорого, но я все равно ее купил.

— Мне нужно сделать что-нибудь в подобном духе. Совершить какое-нибудь безумство, — кивнула Анна Шерман и снова провела пальцем по приборной панели. — Какого она года выпуска?

— Тысяча девятьсот шестьдесят шестого.

— Господи, мне тогда было десять лет.

Выглядела она старше.

У меня мелькнула было мысль завести двигатель и включить кондиционер, но я не стал этого делать.

— Три месяца назад один адвокат по имени Лукас Уорли был арестован в Санта-Монике в ходе облавы на наркодилеров, — сказала Анна Шерман. — Он не был главной целью, просто оказался не в то время не в том месте. — Она постучала по бардачку. — Я положила сюда его адрес.

Я молча ждал.

— У Уорли проблемы с героином. Он регулярно закупает по килограмму героина, разбивает его на мелкие дозы и перепродает друзьям, чтобы окупить затраты. Уорли работал младшим юристом в конторе Грина.

— Работал, — усмехнулся я.

— Грин лично вел дело, чтобы минимизировать отрицательные последствия для своей конторы, так что Уорли отделался условным сроком.

— Уорли по-прежнему работает в конторе?

Шерман покачала головой.

— Уволился по собственному желанию. Наверное, это было одним из условий сделки. — Она наконец посмотрела мне в лицо. Впервые с того момента, как я сел в машину. — Уорли вел дела по гражданским правонарушениям. В конторе Грина он занимался подготовкой договоров и контрактов. То есть Уорли имел доступ ко всем распискам и финансовым соглашениям с клиентами.

— Этот Уорли в настоящее время где-нибудь работает?

— Если и работает, то исключительно как наркодилер, но я точно не знаю, — презрительно пожала плечами Анна Шерман.

— Значит, вы полагаете, что тут есть кое-что еще?