Эдриан Маккинти - Деньги на ветер

— Красавица, верно? Парковщики за ключи готовы друг другу горло перегрызть. Нравится?

Нравится ли мне? На Кубе нет машин, которые бы так летали. Там только американские развалюхи пятидесятых годов с русскими движками и немецкими подвесками, дешевки, импортированные из Китая да мексиканские «жуки». До поездки в «кадиллаке» шерифа мне казалось, что машина должна реветь и грохотать.

— Нормальная машина, — согласилась я.

— Да, сойдет, — усмехнулся Джек.

Эта поездка настолько отличалась от предшествующих событий сегодняшнего дня, что я боялась упустить малейшее мгновение.

Мужчины любят поговорить о своих машинах.

— Она этого года? — спросила я, подготавливая почву для следующего важного вопроса.

— Да, две тысячи седьмого, поезжу на ней пару лет, потом думаю взять гоночную, «ДБ девять», ДБ — это инициалы бывшего владельца компании. Конечно, через несколько лет это уже будет не «ДБ девять», но по-прежнему «астон-мартин». Парковщикам тоже понравится.

— Я заметила, вы ее уже ремонтировали?

— О господи, да. Отец мне говорил: никогда не давай взаймы другу деньги и не позволяй водить свою машину. Никогда.

— А что случилось?

— Несколько месяцев назад я ездил в Лос-Анджелес, а Пол тут в это время постарался. Попросил «бентли», в город надо было сгонять. Не справился с управлением. «Бентли» заботу любит, внимание. С ним надо обращаться как с дамой. Господи, а этот идиот… Люблю его, конечно, но он все-таки придурок.

— Попал в аварию, что ли?

— Ну да. Он-то отделался легким испугом, а на капоте вмятина. Так, пустяки, жестянка.

— Он разбил вам машину?

— Нет-нет, то есть да, но ничего серьезного. В автосервисе напортачили, если хочешь знать. Не сумели выправить так, чтобы было совсем незаметно. Ближайший дилерский центр в Техасе, но я ее в Техас не погоню. Ну хватит, давай теперь о тебе. Что ты тут делала?

— Хотела окрестности осмотреть.

— Жаль, тебя тут не было несколько недель назад, самый был листопад, красотища!

В предместье Фэрвью Джек обернулся ко мне. Выражение лица изменилось — видно, что парень напрягся. То ли соврать собрался, то ли поактерствовать.

— Послушай, гм, М-м…

— Мария.

— Точно. Я помнил! Конечно, Мария! Слушай, меня тут пригласили на ужин, прийти надо с девушкой. Я звонил Полу, но поздно, он так быстро найти мне пару не сможет. Я понимаю, это довольно внезапно, но, черт, ты не хочешь со мной пойти?

— А Пола там не будет?

— Нет.

— Тогда я согласна.

— Не нравится тебе Пол, верно?

— Не нравится.

— Его многие женщины не любят. Но он, знаешь, хороший парень, правда, иногда ведет себя как последняя задница. А вообще-то славный малый, да, клевый чувак.

— Верю.

— Заметила мой английский акцент?

— Нет, я англичан в жизни не видела. И чай с ними не пила.

— Везет тебе, подруга. В Лос-Анджелесе от них деваться некуда. Они все очень ненадежны. Курят «Мальборо», одну за другой, знаешь, в краснобелых таких пачках. Смешно.

— Вы знаете английских писателей? Читали такого поэта Филипа Ларкина?

— Кого? Как-как?

— Не важно.

— Короче, о чем мы говорили-то? А, да! Так ты пойдешь?

— На ужин пойду, — сказала я и подумала: «День испытаний».

— Пойдешь? Будешь моей девушкой? — переспросил он с сомнением в голосе.

— Я же сказала «да».

— Так, хорошо, ты не пугайся, но я как бы прямо сейчас туда еду.

Что-то я его не поняла:

— А чего мне пугаться?

— Ну, все-таки это вечеринка. Разве тебе не нужно, скажем, часа три для работы над собой?

— Мне не нужно, но вам, держу пари, обязательно.

Он рассмеялся:

— Удар ниже пояса, но, признаться, необычайно точный. Сейчас и мужчины, и женщины хороши, хоть я и не так тщеславен, как некоторые. Поверь, я многое мог бы тебе порассказать. — И, глядя в зеркало заднего вида, он принялся взбивать напомаженные волосы.

— Но мне все-таки надо привести себя в порядок. Посмотрите на меня.

— Отлично выглядишь.

— Остановите вон там.

Бензозаправочная станция. Пока он тратил целое состояние на заправку «бентли», я успела сполоснуть лицо и придать волосам объем, подставив их под струю горячего воздуха из сушилки для рук.

Пощипав себя за щеки, навела на них румянец, подкрасила губы.

По-моему, выгляжу я неплохо, а если кто-то не разделяет мою точку зрения, у меня на этот случай с собой молоток и «смит-вессон» — несогласные у меня живо свое мнение изменят.

— К кому это мы едем? — спросила я в машине.

— А, ты его не знаешь, разве что читаешь киношные новости. Впрочем, ты их, скорее всего, не читаешь. Не то чтобы человек общеизвестный, но вполне преуспевающий, продюсер, большая шишка в закулисном мире.

— А как его зовут?

— Элан Уотсон. Посмотри в Интернете, в этом году у него больше фильмов, чем у гребаного Джада Апатоу. Продюсер и сопродюсер в шести, а то и более лентах. Актер с большой буквы. Полный псих, разумеется. Все великие такие. Дом через один от Круза, на вершине горы. Элан снимает сейчас с Крузом пробы для фильма о нацистах. Главная фигура на горе Малибу на этой неделе.

Особняк Уотсона действительно стоял через дом от Круза на вершине горы, но, поскольку участки здесь большие, от одного до другого было около километра. Огромные дома выстроены под швейцарские шале или невероятных размеров лыжные приюты с окружающими их домиками для гостей, джакузи на открытом воздухе, бассейнами и конюшнями. По словам Эстебана, Круз и некоторые другие звезды имеют частные горнолыжные спуски и даже подъемники, позволяющие подниматься на гору.

Усадьба Уотсона такого спуска не имела, по крайней мере я его не заметила, но зато тут имелся трехэтажный особняк размером с небольшой многоквартирный дом в Гаване, выстроенный в стиле гасиенды с ультрасовременными техническими приспособлениями: радиоантеннами, гаражом на четыре машины, спутниковыми тарелками, бассейном, солнечными панелями и ветряным электрогенератором, который, наверно, десятками рубил здешних птиц. И без комментариев Эстебана и Джека было понятно, что Уотсон принадлежит к элите и может многое себе позволить.

Судя по стоявшим у дома автомобилям, публика на вечеринку собралась немногочисленная, но очень богатая. Два «мерседеса», «роллс-ройс», «феррари» и «бентли» Джека.

Мы позвонили у двери, и, пока нам не открыли, я рассматривала машины. Такое впечатление, что в Гаване все автомобили, за исключением самых новых, выкрашены фасадной краской, но здешние были нежных привлекательных оттенков: бледно-зеленый, полночно-синий, утренне-серый. По мере того как человек богатеет, подумала я, его вкусу начинают претить первичные цвета, милые сердцу обычных людей.

Джеку с его белым «бентли» еще предстояло это усвоить.