Григорий Славин - Чумовой рейс

При слове «порнуха» Гриша занервничал.

– Я думаю, Кира не в каюте Жидкова, – сказал вдруг Слава.

Он решил не растягивать паузу.

– Я был у некоего Марецкого. Этот тип находится на корабле, чтобы заключить с Жидковым какой-то долгосрочный и дорогостоящий контракт.

– Откуда знаешь? – грубо бросил Гриша.

– Я говорил с дочерью Жидкова. Кажется, она не в восторге от папиных проделок и пытается ему мстить.

– Мы отвлеклись, – заметил Антоныч.

Слава посмотрел на Гришу.

– У Киры есть красная сумочка? Ручки длинные, на серебристом замке буквами выдавлено «Миу Миу»?

– Есть. Почему спрашиваешь?

– Гриша, – поморщился Слава, – даже учитывая обстоятельства, тебе следует быть повежливее с друзьями. Эту сумочку я видел в кресле каюты Марецкого. Хотел сунуться в комнату, рядом с дверью которой стояло кресло, но он меня не пустил.

Гришу передернуло.

– Не пустил?! А почему ты дверь ногой не выбил?!

– А сколько еще женщин имеют красные сумочки с длинными ручками?! Войти, чтобы увидеть, как его голая жена Кафку на кровати читает?!

– В каюте Марецкого точно должна быть скрытая камера… – задумчиво пробормотал Антоныч. – Если Жидков с ним документы подписывает, ему бы это очень пригодилось…

– Веди в ту каюту! – И Гриша похлопал Геру по плечу.

Через три минуты, пропуская веселую публику, они оказались на первом этаже лайнера.

– Входить нужно быстро и слаженно, – предупредил Гера. – Если это командный пункт скрытой от пассажиров жизни лайнера, здесь хорошая охрана. У них не должно быть никаких сомнений в наших намерениях. Главное, вселить в них ужас.

Гриша не дослушал и несколько раз стукнул в дверь.

Она распахнулась, и в проеме показался славный малый лет тридцати с огромной, как воздушный шарик, головой и челюстью, которую, казалось, задвигали на место бульдозером.

– Привет, – бросил Гриша и из-за спины Геры, едва не сбив его плечом, врезал стражу в челюсть. – Я знаю, как проходят первый рубеж охраны.

После этого демарша у Геры уже не было сомнений в том, что их намерения не останутся непонятыми. Вообще-то Гера собирался воспользоваться пистолетом. Под стволом охранник мог рассказать многое. Теперь же из него не удастся выдавить ни слова в течение пары ближайших часов. Кроме того, его падение уже явно стало предметом интереса и тревоги.

И Гера успел подумать еще и о том, что после свадебного ЧП нервы у людей здесь ни к черту и стрелять они будут, пожалуй, даже на свист.

Не успело это пронестись в его голове догадкой, как грянул выстрел и пуля, пролетев в полуметре над головой, врезалась в стальную переборку. Отскочила и ушла в море.

– В каюту, в каюту, быстро! – засуетился Антоныч.

Человек Жидкова стрелял наугад. Эти движения пистолетом от бедра и плеча выглядели нелепо и, пожалуй, даже забавно. И даже странно, что никто не засмеялся.

Холл и гостиную, украшенную черепами каких-то животных, они миновали быстро. И лишь у лестницы, ведущей наверх, появилась преграда в виде огромного охранника. В глазах Славы появилось сомнение, перемешанное с азартом.

Громила скатывался по ступеням, и они, дубовые, прогибались и стонали под полутора центнерами веса. Этот страж заспанным не выглядел, а потому соображал быстро, благо времени на то у него было предостаточно. Перед тем как встать во весь рост перед тремя наглецами, ворвавшимися в служебное помещение, он даже успел крикнуть что-то в рацию. Но потом она его интересовать перестала, и он отшвырнул ее в сторону.

Пользуясь силой инерции, ведущей его от прохода к лестнице, Слава выбросил вперед ногу и всадил ее в живот колоссу. Любой другой от такого прикосновения остался бы без печени. Этот же малый лишь покачнулся, и Слава, почувствовав в колене боль, потерял равновесие и отвалился к стене. Рык, который он услышал, заставил его вскочить с пола и начать искать что-нибудь тяжелое и большое. Лучшим средством борьбы против этого парня мог послужить ксерокс, стоящий на одном из столов. Но добраться до него не было никакой возможности.

А Антоныч уже что-то кричал, показывая Грише на дверь, находящуюся на втором этаже лестничного пролета. Видимо, он хотел оказаться в смежном помещении, чтобы не оставлять никого в тылу.

С налитыми кровью глазами громила шагал к Славе метровыми шагами, и кисти его, сжимаясь и разжимаясь, были похожи на руки Терминатора.

– Да не отвлекайся ты на глупости, – раздраженно проговорил Гера, даже не глядя в ту сторону, по направлению которой дважды нажал на спуск. – Иди туда, Слава! Там точно кто-то есть!

Глядя, как амбал валится на пол с простреленными ногами, Слава схватился рукой за перила и, придав своему рывку ускорение, загрохотал по ступеням.

– Наверху нет никого! – прокричал ему почти в лицо выскочивший из каюты Гриша. Выспавшись и налившись яростью, он поспевал впереди всех.

На втором этаже аркадой располагалось три двери. Дойдя до первой, Слава откачнулся к перилам, оперся о них спиной и с двух шагов вбил дверь внутрь первой комнаты. Створка распахнулась и тут же захлопнулась, дрожа и грохоча. Однако за то мгновение, что проем был свободен, он успел заметить, что ничего, кроме двух стульев, в помещении не было.

Он бросился ко второй двери. Дверь отлетела в одну сторону, хилый замок в другую, и разве что только створка не закрылась, как в первый раз, а повисла на нижней петле.

Два лежака, телевизор, пара стульев. Здесь, видимо, спали те, кто дни напролет проводит у мониторов.

Пора было подводить итоги.

Двое людей Жидкова лежали на полу, одному из них требовалась срочная медицинская помощь, второй мог подождать. Антоныч сорвал со стены аптечку и присел над раненым.

– Гера, стрелок чертов! – кричал он с пола. – Зачем стрелять два раза?

– Я умру?.. – жалобно пропел с пола громила.

– У каждого врача есть свое личное кладбище, – еще больше взволновал его Антоныч, разрывая упаковки с бинтами. – Но в моих руках умирают редко. Разве можно столько жрать?! Ты слышал что-нибудь о лечебном голодании?

Беспомощных и почти бесчувственных охранников затащили в комнату, где не была сломана дверь, и заперли.

– Вы только посмотрите, – бросая пистолет на стол, восхитился Гера, откатив стул. Он тут же сел у монитора и принялся осваивать место.

Очень скоро он понял принцип работы и защелкал кнопками на клавиатуре. Одна за одной менялись картинки. У Жидкова под контролем были все каюты без исключения.

– Ух ты…

– Ищи Киру! – Антоныч толкнул его в спину, заставляя отключить картинку, на которой две блондинки ползали по мужику с огромным животом.

Через три минуты Гриша глухо выругался и опустился на стул рядом с Герой.

В монитор был хорошо виден интерьер каюты, где находились двое: мужчина и женщина.