Анна Малышева - Запасной выход

– Если хочешь, мы поженимся.

– Надя…

Единица превратилась в ноль. Кредит был исчерпан. Я повесила трубку и ушла, оставив карточку в, прорези автомата.

Торт, который принес на помолвку Роман, уже не был таким свежим, как вчера. Но мы все-таки съели почти половину. Торт безе – или это было удивительное совпадение, или Роман знал даже о таких подробностях моего вкуса. На столе стояло все, к чему не притронулись вчера гости, – ветчина, оливки, сыр, шампанское «Асти». Это напоминало те пирушки, которые мы всегда устраивали после ухода гостей, доедая то, что осталось. На этот раз осталось все.

Женя, конечно, был ошеломлен. Обращался со мной сверхбережно и предупредительно, опасаясь неожиданностей. И только спросил, не пошутила ли я.

– Нет, я в самом деле согласна, – ответила я.

– Но еще вчера ты…

– Вчера было вчера, – простенько объяснила я.

Это его не убедило и не успокоило. Я видела? Женя сидит будто на иголках, явно не понимая что произошло. Но против брака не возражал. Мне было очень тревожно. Если бы он в самом деле меня любил, то не согласился бы так легко.

После всего, что устроила я, да и он сам… Нет, эта женитьба просто способ заткнуть мне рот. По крайней мере, на время. Пока я не успокоюсь и не перестану интересоваться Иваном. А там… Кто знает, что меня ждет?

А пока он меня пугал – ведь я невольно наблюдала за движениями его рук. И часто, слишком часто замечала, что у него проявляется естественный порыв что-то взять левой рукой. Правда, большей частью Женя успевал спохватиться. Но мне было ясно: ему приходится себя контролировать.

– Что с тобой происходит? – не выдержала я наконец. – Почему ты не можешь выбрать?

– Выбрать? – Женя как раз переодевался и застыл, не успев расстегнуть до конца рубашку. Его левая рука так и застыла, вцепившись в пуговицу. Он резко ее опустил.

– Выбрать, какой рукой действовать.

Женя занервничал и сказал, что, в конце концов, какая разница. Я согласилась, но заметила:

– Однако раньше ты не колебался. Тебя же переучили, ты мне сам рассказывал! Почему ты вдруг опять начал все хватать левой? И даже писать левой!

Он пожал плечами:

– Да откуда я знаю! Ты слишком часто об этом говоришь!

Я оставила эту тему, тем более что видела – сегодня его лучше не доставать. Женя был угрюм, замкнут и задавал куда меньше вопросов, чем я ожидала. А спросить он мог о многом. Например, где я была весь день? Он пришел домой первым – из перехода метро я вернулась к дому Елены Викторовны и попыталась все-таки ее дождаться. Но в студии, видно, говорили правду: она куда-то уехала. Окна ее квартиры не осветились, машины нигде не было.

Он мог также допросить меня с пристрастием о причине, по которой я вдруг переменила свое решение. Упрекнуть за вчерашнюю безобразную сцену. Даже я сама, когда вспоминала о вчерашнем, испытывала острое чувство стыда. Конечно, Роман заслуживал и не такого. Но в чем провинились мои родители? Я испортила им не только один вечер, думаю, они всерьез задумались о том, как я буду жить дальше с таким взрывным и неуживчивым характером. И мама Жени никак не заслуживала такой помолвки… А Шурочка… Думаю, тут я достигла обратного эффекта и доставила ей несказанное удовольствие. Так что гордиться было нечем.

Женя опять улегся на раскладушке. Я в одиночестве легла на диване и погасила свет. В темноте было слышно, как Женя ворочается и сдавленно вздыхает. Наконец я не выдержала и тихо спросила:

– Ты не спишь?

– Нет, – ответил он после короткой паузы.

– Не хочешь ничего мне сказать?

– А что именно? – тусклым голосом произнес он. – Завтра нужно сходить в ЗАГС и подать заявление. Кстати, завтра ты уже пойдешь на работу? Как ты себя чувствуешь?

Обычный супружеский разговор.

– Я думала, ты скажешь что-нибудь другое, – произнесла я.

– А ты не думай, а спроси, – посоветовал он.

– Елена Викторовна уехала?

– Ага, – легко ответил Женя. – К своему сынку, в отпуск. Парень учится в Англии, ты только подумай. Кому-то все достается само собой.

– Она точно уехала?

Раскладушка заскрипела, потом раздался легкий, знакомый звон – опять отцепилась одна из пружин. Женя чертыхнулся и спросил, почему я никак не могу выбросить из головы эту стерву Елену?

– Скажи, ты взял трубку, когда она звонила? Тогда, ночью?

– Ну взял; – раздраженно бросил он. Женя, конечно, понял, о какой именно ночи я говорю. – Взял, чего тебе еще?

– И что она тебе сказала?

– А что она могла мне сказать, как ты считаешь? Удивилась, услышав мой голос, и бросила трубку. Вот и все.

– Вы ей перезванивали?

Раскладушка буквально завизжала. Я различила в темноте белую тень – Женя сел.

– Лично я никому не перезванивал, – ответил он.

– Ну, значит, звонил Роман. Думаю, это он и вынудил ее уехать.

Белая тень сидела неподвижно. Я смотрела на нее, и мне вдруг показалось, что там сидит вовсе не Женя. Ощущение было пугающим, и даже когда он заговорил, звук его голоса показался незнакомым.

– Вынудил уехать? Какая чушь! Она сама кого хочешь вынудит… Кстати, ты, вероятно, не знаешь… – В голосе прозвучала странная, ироничная нотка. – У Романа есть дочка.

– Ну и что?

– А. то, что ее сын и его дочь друг к другу неравнодушны. Пока, во всяком случае. – Он, по-моему, улыбался, во всяком случае, голос зазвучал именно так. – Поэтому Роман и Елена никак не могут поругаться окончательно, – сказал он, продолжая улыбаться. – И не тебе их ссорить, Надя. И не мне. Они сами друг с другом разберутся. Они бог знает сколько занимаются общим делом. Конечно, накопились счеты друг к другу… Но когда что-то случается, они предпочитают утопить чужака, чем друг друга.

Я тоже села:

– Намекаешь на меня, да? Елена решила забыть о пятнах на ковре?

Белая тень встала и выпрямилась. Вспыхнул огонек зажигалки, в темноте засветился кончик пылающей сигареты.

– Ну, если и были какие-то пятна, то ведь именно в ее кабинете. Ей пришлось бы слишком многое объяснять.

– Так ты признаешь, что они там были? – воскликнула я.

Огонек снова вспыхнул и померк. Наступило молчание.

– Ты даже не спрашиваешь, как у меня дела, – горько сказал он после паузы. – Тебе на это наплевать.

– А как у тебя дела? – Я в самом деле не чувствовала к этому особого интереса.

Огонек вспыхнул ярче, потом подернулся пеплом. Женя тихо сказал, что сегодня Роман старался с ним не общаться. Смотрел поверх его головы, говорил сквозь зубы, а чаще делал вид, что просто его не замечает. И никакой работы, разумеется, не было.

– Я слонялся там как неприкаянный, – нервно рассказывал Женя. – Докурился до того, что охрип, а он… Роман даже внимания не обратил. А ведь у нас с ним был разговор о том, чтобы я вообще бросил курить.