Анна Малышева - Запасной выход

– И ты хочешь сказать, что это все из-за меня? – спросила я.

– Ну а из-за кого? Ты же в глаза назвала его убийцей! Так красиво расписала, где и как погиб Иван! Скажи, пожалуйста, как ты вообще решилась такое ляпнуть?!

Он прошелся по комнате и остановился прямо напротив меня. Устремил сигарету мне в лицо, будто обвиняющий перст:

– Ты же попросту опасна! Он может вообще меня выгнать, если ты не успокоишься! Кому охота связываться с сумасшедшей?!

– Но почему тогда ты решил на мне жениться? Давно бы бросил меня. Я думаю, что это Роман посоветовал тебе приручить меня. Чтобы не болтала лишнего.

Сигарета описала огненный полукруг и снова застыла. Огонек был едва различим. Женя упавшим голосом произнес:

– А перед тем, как ты позвонила, я все-таки выловил его и попросил объяснить: чем я буду сегодня заниматься? Знаешь, что он мне ответил? Что у него возникли сомнения в рентабельности моего проекта. И он хочет сперва подумать. Слишком большие требуются вложения.

Я встревожилась:

– Только не подписывай никаких обязательств! Если он прогорит, ты не обязан ему возмещать убытки. Так случилось с Иваном, его же просто надули!

– Знаю, – раздраженно ответил Женя. – Иван из кожи вон лез, пытаясь меня отговорить. Но я не такой дурак, каким был он.

– Из-за чего вы – все-таки поругались? – как можно мягче спросила я. – В студии оказался какой-то старый его знакомый? Один из тех, кто его обобрал?

– Нет, – бросил Женя. Он отошел к окну, нашарил на подоконнике пепельницу и раздавил окурок. – Иван просто узнал, что этот человек опять появился в Москве, и захотел встретиться.

– Ну и как? Встретился?

– Откуда мне знать? – раздраженно бросил Женя. – При мне, во всяком случае, этого не было. Это Роман сказал Ивану, что его ищет старый знакомый. А тот сразу запсиховал.

– Этот знакомый хотел сделать ему какое-то очередное «выгодное» предложение? Он назначил ему встречу в студии поздно вечером? Женя, что там было? Иван вернулся… И что дальше? Его старый знакомый ждал его в студии? Они поссорились? Как Иван оказался в кабинете у Елены Викторовны? Кто его туда провел? Ключи были… у Романа? У него есть запасные, о которых она не знала?

– Ну разве ты не сумасшедшая, – упавшим голосом проговорил он. – И нечего надеяться, что ты выздоровеешь. Зачем тебе все это нужно?

– Я только хочу знать, за кого выхожу замуж.

– За будущую звезду. Давай спать, – предложил он. – Завтра сходим в ЗАГС. Если, конечно, ты не передумала.

Я ответила, что не передумала и вряд ли передумаю. Разговор прервался, и я все яснее понимала: если устранюсь, никогда ничего не узнаю. Женя взял с раскладушки одеяло и перенес его на диван. Улегшись рядом и несколько минут помолчав, он спросил, как же все-таки понимать меня.

Почему я соглашаюсь?

– Мне просто надоело, – неопределенно ответила я.

– Надоело что?

– Все это. – Я заставила себя погладить его по плечу. Женя совсем замерз, я ощутила его дрожь. – Нельзя до бесконечности заниматься чужими делами. Пора подумать о себе.

Он полностью со мной согласился. Не знаю, кто из нас уснул первым. Ни он, ни я больше не заговаривали друг с другом. Я слушала его ровное дыхание и пыталась определить, спит он уже или нет, а если не спит, о чем думает? Если уснул, что ему снится? Наверное, Женя так же караулил меня, прислушиваясь к моему дыханию.

Заявление у нас приняли без проволочек. Мы заполнили бланки, устроившись в приемной регистраторши под сенью искусственной пальмы. Пальма была почти как настоящая, разве что излишне зеленая. В графе «род занятий» я написала «журналист». Указала место своей работы. Перегнувшись через плечо Жени, я увидела, что он пишет «музыкант». Еще месяц назад мы бы написали «продавец» и «домохозяйка».

– Какой прогресс, – шепотом сказала я, указывая на эти строчки.

Женя меня не понял.

Валерия Львовна встретила меня соответственно погоде – в тот день резко похолодало, мела метель.

Я уселась за свой рабочий стол и уткнулась в письма радиослушателей. Ко мне почти не обращались, вели себя так, будто я была пустым местом. Я и чувствовала себя пустым местом: мои мысли блуждали далеко, и я по десять раз перечитывала одни и те же строчки, прежде чем сообразить, что письмо следует порвать и выбросить в корзину.

Однако об увольнении речи не было.

В обеденный перерыв я спустилась в буфет в полуподвальном этаже и взяла кофе с бутербродом. На стене в коридоре висел телефон-автомат, и я сделала оттуда несколько звонков. Звонить из своего кабинета не хотелось – меня бы обязательно подслушали.

Елены Викторовны все еще не было. Ничего другого я и не ожидала. Как сказал Женя, они предпочтут сдать чужака, чем друг друга. Что ж, рука руку моет… И возможно, меня в самом деле попросту использовали, чтобы узнать правду о ненавистном друге-партнере. Ковер был чист, телефонная трубка водворена на место, а запасные ключи… Ничего удивительного, если Роман имел дубликат. В конце концов, это еще не преступление…

Я также позвонила Жанне, но там никого не оказалось дома. Возможно, она и Гена ушли в милицию подавать заявление. У меня мелькнула мысль, что стоило бы еще немного подождать… Почему я так подумала? Потому что все еще опасалась за судьбу Жени? Я повесила трубку и сказала себе, что если с ним что-то случится, удар все же нанесу не я.

В тот же день я узнала, наконец, сколько мне будут платить. Цифра оказалась намного меньше, чем я рассчитывала. Немудрено было впасть в уныние, но я сама удивилась, как мало это меня тронуло. Сотрудницы – Аня и Катя – с любопытством поглядывали в мою сторону, видимо, хотели понять, почему я так равнодушно отнеслась к своей зарплате. Я читала письма и часть работы взяла на дом – будет чем занять долгий вечер.

Домой я вернулась первая. Жени еще не было. Я прибралась, замочила белье для большой стирки, вытащила из морозилки курицу. Сварила себе кофе и уселась на кухне с письмами слушателей. К этому моменту весь этот конкурс казался мне грандиозной чепухой, и я от души издевалась над своими прежними честолюбивыми ожиданиями. Если моя работа и дальше будет носить такой характер, я там долго не задержусь.

Женя не пришел ни в восемь, ни в девять. Я по привычке поглядывала на часы, как всегда, когда он задерживался в своем магазине. Потом сообразила, что теперь у него ненормированный рабочий день, так что не стоит и переживать. Немного подумав, я позвонила маме и сообщила, что мы с Женей подали заявление в ЗАГС.

Она не обрадовалась, но и не удивилась. Только сказала, что пока подождет нас поздравлять.

– Ты еще сто раз передумаешь, – убитым голосом произнесла она, – Кстати, этот Роман, как его там… Он действительно замешан в чем-то подозрительном? Ты говорила такое, что мороз по коже!