Диана Бош - Улыбка бога

– Вот и протоптали бы дорожку заодно.

Она не выдержала и рассмеялась, и Настя захохотала вслед за ней, вытирая слезы. Потянувшись за очередной салфеткой, она уронила на стол бокал, и вино растеклось красной лужей.

– Слушай, – размазывая его пальцем, спросила Настя, – а как Женя поживает? Ты давно его видела?

– Видимся иногда, но очень редко: он в Москве почти не бывает. Все больше за границей живет, – сказала Александра.

– Передавай ему от меня привет при встрече, – Настя вздохнула, и слезы опять закапали у нее из глаз.

– Насть, ты чего? – изумленно посмотрела на нее Александра. – Столько лет прошло! Неужели чувства еще не исчезли?

Настя быстро промокнула глаза.

– Все, давай пить кофе. Что-то я расклеилась совсем. Это последствия каторжной работы без выходных. А вот как наплюю на все да уйду в отпуск за свой счет! – Она мечтательно закатила глаза, но потом вздохнула: – И буду сидеть на подсосе. Мне при регулярной-то зарплате денег вечно не хватает, а уж если еще дома засесть...

– Настя, не юли, я все равно не отстану. И что это за манера – не отвечать на вопрос?! Мне интересно, почему все-таки ты ушла от Жени, если чувства были настолько сильны, что ты его до сих пор не забыла?

Настя вскочила, потом опять села и, заправив прядь волос за ухо, вздохнула.

– Понимаешь, мне все время казалось, что он лучше, чем я. Да, я понимаю – это комплексы. Но он такой успешный, красивый, правильный, с положением в обществе. А кто я? Девчонка из рабочей семьи, не получившая высшего образования и обремененная сумасшедшей матерью-инвалидом. Ну не могла я ему на шею повеситься сама, да еще и повесить ее.

– Настя! – Александра встала и, обняв подругу, прижалась к ней щекой. – Но ты же как минимум двоих человек сделала несчастными: его и себя.

– Я счастлива, – буркнула Настя, – у меня дочь растет.

– Это да, конечно. Но все-таки для полного счастья одного ребенка мало.

– Ой, я ж совсем забыла! – Настя обрадовалась, что нашла способ уйти от неприятной для нее темы. – Я же узнала пароль от почтового ящика твоего отца! Точнее, не сама, мне хорошие ребята помогли.

Она вскочила и бросилась в большую комнату к компьютеру. Там Лиза, разложив вещи на диване, переодевала пупса, сосредоточенно закусив губу. Она лишь на мгновение оторвалась от игры, бросив на них короткий взгляд, и снова погрузилась в нее с головой.

Настя включила комп, быстро набрала пароль и уступила место за столом Александре. Та кликнула мышкой на папку «Отправленные», но там оказалось только одно письмо, то самое, которое она получила когда-то. И больше в почтовом ящике ничего не было.

В комнату вошел черный кот, толстый и вальяжный, неожиданно легко запрыгнул на стол, прошелся по клавиатуре и, так же меланхолично спустившись к Александре на колени, свернулся там клубком.

– Настя, что это значит? Письма стерли?

– Знаешь, мне кажется, их тут никогда и не было. Почту, скорее всего, специально создали для одного письма и отправили его тебе.

Александра спешила домой. Из-за того, что половину рабочего дня она провела у Насти, все запланированные дела полетели в тартарары. И как ни лень ей было, пришлось немного задержаться на работе и доделать намеченное.

Она покрутила ручки настройки магнитолы.

«Без тебя – нет меня, я растворила-а-ась в любви», – взвыло радио женским голосом, и Александра поспешно выключила его.

Примитивные эстрадные песни она не любила, а примитивные эмоции, типа «растворения в любви» и тихого умирания вдали от объекта обожания, ее пугали. После бурных чувств, пережитых в юности, Александра предпочитала держать себя в узде. Такое поведение ее маменька в порыве праведного гнева, разумеется, называла «эмоциональной незрелостью».

– Ты не должна бежать от чувств, ты обязана научиться управлять ими! – горячилась она обычно.

– Не хочу, – возражала Александра, и тогда разговор непременно превращался в ссору.

Гораздо разумнее было на первую же реплику промолчать, что Александра и делала последнее время. Правда, иногда у нее на это не хватало терпения.

Сейчас, к счастью, маменьки рядом не было, поэтому меланхолично достав диск с записью «Времен года» Антонио Вивальди, она вставила его в проигрыватель и вслед за музыкой унеслась в рай.

«Лето». Александра больше всего любила именно эту часть цикла «Времен года». Под эту мелодию приятно размышлять или вовсе ни о чем не думать. Ей нравилось представлять, что за окном не снег, мороз и урбанистический пейзаж, а разогретый жарким полднем луг и журчащая студеная речка с ним рядом.

Когда она вернулась домой, Алиса лежала в постели с совершенно несчастным видом.

– Что случилось, ты не заболела? – испугалась Александра.

– Нет. Просто хочу спать.

Дочь зевнула и отвернулась к стене.

– Дай-ка я потрогаю твой лоб.

– Ну ма-а-ам, – увернулась от ее ладони Алиса, – я совершенно здорова.

Александра все-таки протянула руку и, убрав челку, прикоснулась ко лбу дочери.

– Да, действительно. Температуры нет.

Она органически не выносила, когда болели дети. Боялась их болезней до паники, до холодного пота, до полуобморочного состояния. И сейчас у нее сразу помертвело лицо и закружилась голова. Да, вроде бы особых оснований для переживаний нет, но Александра тем не менее занервничала. Ну не может такого быть, чтобы бойкая двенадцатилетняя девочка, которую и ночью-то в постель палкой не загонишь, вдруг вечером добровольно отправилась спать! Напряжение нарастало, Александра тревожно вглядывалась в лицо дочери и перебирала в уме все возможные причины ее недомогания, когда в комнату заглянул Митя.

– Мам, ты не переживай! – сказал он, увидев бледное лицо матери и сразу все поняв. – Алиска вчера в четыре утра легла спать, вот теперь и дрыхнет.

Он насмешливо посмотрел на сестру, а она показала ему язык.

– А ты-то сам откуда знаешь? – взвилась как ужаленная девочка. – Не спал, что ли, всю ночь за мной шпионил?

– Не говори ерунды, Алиска. Я когда воды попить вставал, тогда и видел.

– Врешь!

– Да подумай сама, если бы я тоже не спал, разве бегал бы так бодро, как сейчас?

– Вот иди и дальше бегай, чего ко мне пристал, – огрызнулась девочка, опять укладываясь на кровать и отворачиваясь к стене.

– Алиса, – Александра укоризненно покачала головой, – ты же обещала мне не читать по ночам.

Девочка села и, обхватив руками колени, состроила самую разнесчастную мину.

– Но мне не спалось, мам, – сказала она плаксиво. – Ты же сама знаешь, как тяжело, когда бессонница.

Александра улыбнулась и ласково ее потрепала по белокурой пушистой голове.

– Ладно, отдыхай. Но чтоб впредь не засиживалась за книгой до утра!