Дарья Калинина - Шутки старых дев

– В кои-то веки польза от Лешкиного вредительства, – заметила я. – Так хоть можно быть уверенными в том, что не зря смотаемся на остров. Если катер сломан, то твоя тетя Люба наверняка еще там, не вплавь же ей до берега добираться. Кстати, как получилось, что я никогда ее не видела? Она же твоя хоть и бывшая, но подруга. Вот тетю Веру я видела у тебя на фотографиях, а Любу нет.

– Видела ты ее, – возмутилась Зоя. – Просто тем фотографиям уже двадцать лет, а за это время она сильно изменилась, да и прическа, и одежда не те. Верку же ты видела хотя бы несколько раз в год, а Любу никогда не видела, вот и не узнала.

– А она меня могла узнать, как ты думаешь? Ты ей показывала мои фотографии?

Тетка посмотрела на меня как на малость помешанную и сказала, что она еще не докатилась до того, чтобы таскать на работу фотографии своих родственников, потому что у нее на работе есть дела поважней.

– И вообще, Даша, не пора ли нам прогуляться к майору? – спросила у меня Зоя, заметив, что Леша направился к холодильнику, но не с целью заглянуть в него в поисках съестного (это тетка еще бы стерпела), а с целью добиться того, чтобы в нем загорался свет каждый раз, как открывается дверь.

Холодильник у тетки был новый, но уже переживший свой гарантийный срок, и я прекрасно понимала Зоины опасения. Лешкин ремонт мог влететь в копеечку и к тому же отнял бы у нас массу драгоценного времени.

– Конечно, пора, – покладисто согласилась я, надо же было как-то отблагодарить тетку за гостеприимство.

Оттащив Лешу от холодильника, когда он уже набросился на него с отверткой, мы всемером отправились в милицию. Кроме Зои, пошли Леша со Светланой, мы с Инкой, так как она уверяла, что со Светланы нельзя глаз спускать, а то она подаст, еще чего доброго, какой-нибудь условленный сигнал Яну. Я лично затруднялась сказать, что он сможет предпринять после того, как этот сигнал получит, но у Инки было свое мнение по этому вопросу, хотя делиться им она пока не торопилась. Также с нами отправилась моя мама, потому что опасалась отпускать меня одну, то есть без своей защиты, и бабушка, которой было любопытно взглянуть на старости лет на настоящего убийцу. Она так и не согласилась считать Яна всего лишь задержанным по подозрению.

К майору нас сначала не хотели пускать, несли какую-то чушь и намекали, что кабинет у него не достаточно просторный для того, чтобы можно было вместить всех нас и при этом соблюсти правила безопасности при допросе преступника. Но тут появился сам майор, и все проблемы мигом уладились, так как никто не возражал против того, чтобы побеседовать с ним в коридоре. Никто, кроме бабушки, которой не терпелось посмотреть на преступника и идти домой, чтобы вздремнуть после обеда.

– Мы вам принесли записку, – сказал Леша, забыв поздороваться.

Майор сначала не слишком обрадовался, но Леша все-таки всучил ему клочок бумажки, попутно изложив историю ее появления.

– И почему вы туда не пошли? – поинтересовался майор.

Леша начал снова все рассказывать с самого начала, потом ему надоело, и он перешел к сути, но затем ему показалось, что майор не поймет, поэтому и он вернулся к середине, запутался и замолчал.

– Значит, записку вы обнаружили уже после того, как прошло время, назначенное вам для свидания? – проявил удивительную сообразительность майор. – Мне все ясно. Можете не продолжать. В любом случае мы сверим ее с почерком подозреваемого и с почерками всех остальных тоже.

При этом майор внимательно посмотрел на всех на нас, ожидая увидеть на лицах смятение. Но мы сохраняли потрясающую выдержку и своего волнения не выдали.

– А что будет с моим братом? – спросила Светлана, когда мы закончили писать разный бред на предложенных нам листках бумаги.

– Побудет пока у нас, – с невозмутимым видом ответил майор. – Сами понимаете, улик против него слишком много. У нас есть его фоторобот, а у него нет алиби на то время, когда произошло убийство.

– Но у него же зрение ни к черту, – заявила Инка. – Он нам сам говорил.

– Мы, в отличие от непрофессионалов, возомнивших себя сыщиками, никому на слово не верим, – с издевкой сказал майор. – Пока не будет результата медицинского обследования и заключения, что он в сумерках и в самом деле не видит ничего мельче слона, он побудет у нас.

– А потом вы его выпустите? – с надеждой в голосе спросила Светлана.

Майор почему-то замялся и ответил не сразу и весьма уклончиво.

– Там видно будет, – сказал он.

– Там видно будет! – усмехнулась Инка, когда мы вышли из отделения. – Тоже мне милиция. Я всегда говорила, что стоит попасться ей в руки, без потерь уже не выйдешь. Потом они скажут, что хоть он и не видел, во что стрелял, но все равно стрелял же и мог попасть в эту тетку Верку чисто случайно.

– И что тогда? – очень натурально вздрогнула Светлана.

– Тогда ему не выкрутиться. Скажут, что он собирался убить и убил, а то, что он физически не мог этого сделать, опустят. Или, в лучшем случае, скажут, что произошло непредумышленное убийство с отягощающими обстоятельствами. И дадут лет десять. А если докажут, что у него был соучастник, который стрелял в дверь Дашиной бабушки уже после того, как Ян уехал, на остров, то дадут еще больше.

– А если соучастника не найдут? – спросила Светлана.

– Смотри, как заволновалась, – прошептала мне Инка. – Точно тебе говорю, она и есть соучастник. – И громко добавила:

– А если не найдут, то это дела не меняет, все равно скажут, что соучастник был, и влепят Яну еще несколько лет за то, что он его не выдает. Впрочем, что десять, что, например, двенадцать – без разницы.

– Без разницы? – пробормотала Светлана, бледнея. – Я этого не переживу, – сказала она и тут же перешла к делу. – Когда мы едем на остров? Надо выяснить у той тетки, что ей известно про убийство.

– Как она разволновалась! – с торжеством в голосе сказала мне Инка, когда Леша со Светланой отправились собираться в дорогу. – И сотрудница эта загадочная, которая на острове, сразу ей подозрительной показалась. А ведь раньше все пела, что та ни при чем...

– Любой бы на месте Светланы разволновался, – попыталась защитить я девушку. – Все-таки брат в тюрьме.

– Да плевать она на него хотела, они и знакомы-то всего ничего, – возмутилась моей недогадливостью Инка. – Они и росли не вместе, и отцы у них разные, и воспитание – тоже. Поэтому сестринскую любовь смело можно исключить, а тогда остается что? То-то и оно, что остается соучастие.

– Нельзя всех по своей мерке судить, – тихо сказала я. – Не всем же родственников подставлять в качестве приманки для убийцы.

– Ты это про меня? – всполошилась Инка. – Но ничего ведь не произошло. Наоборот, папочка мне благодарен и, наверное, весь телефон оборвал в надежде завалить меня подарками и цветами, пока я тут с тобой по сырым кельям кручусь.