Дарья Калинина - Шутки старых дев

– Светлана – девушка непростая, – заметила тетка Зоя, которая уже давно прислушивалась к нашему разговору. – Но сразу обвинять ее в попытке убийства я бы не стала.

– И не надо, – сказала Инка, давая понять, что это давно уже сделано ею и дополнительных обвинений не требуется. – Но у нее имеются причины для убийства, а у вашей Любы их нет. Или есть? И не могла ли ваша Люба действовать по чьей-либо подсказке?

«Отлично, – подумала я. – Теперь она снова подозревает мою тетку. Хорошо еще, что на этот раз только в соучастии».

– Ты это дело брось, – шепотом посоветовала я Инке. – Думаешь, я не вижу, как ты прокручиваешь версию о том, что Зоя подговорила слегка чокнутую Любу прикончить бедную тетю Веру.

– Но согласись: подозрительно, что записка написана Зоиной рукой, – тоже шепотом возразила мне Инка.

– А не гонись ты за двумя зайцами, – посоветовала я подруге. – Выбери себе какую-нибудь одну жертву и терзай ее, а остальных не трогай. А то я вижу, что тебе бы хотелось всех нас в тюрьму засадить. Я вот только что подумала, что, может быть, ты и убила тетку Веру. Просто так, чтобы немного поразвлечься.

– Ты с ума сошла. – Инка покрутила пальцем у виска.

– А что? – не сдавалась я. – Ты что-то очень вовремя появилась. Несколько месяцев не звонила, а тут объявилась. Не подозрительно ли это?

– Ладно-ладно, – примирительно сказала Инка. – Не буду. Но все-таки ты мне скажи: с какой стати той Любе, что на острове, вредить Леше? Она ведь с его матерью не ссорилась, и в списке Лешкиного папы никакой Любы и в помине нет. Так что версию о том, что она хотела занять место тетки Веры, придется отбросить.

Произнесено это было с откровенным сожалением. Еще бы! Сразу двое подозреваемых исключались, и оставалась одна Светлана, да еще Леша, которого я лично отказывалась рассматривать в качестве подозреваемого по причине его полной непригодности к четко организованному действию. Даже если бы Светке удалось бы его заморочить настолько, что он согласился бы стрелять в свою мать, то все равно бы все перепутал и испортил. Я это изложила Инке, и она неожиданно заявила:

– А ведь так и произошло. Тут чувствуется Лешкина рука. А Яна они отправили в качестве подставного лица, даже толком ему не объяснив, в кого стрелять. Светлана могла все это организовать.

– Ты теперь еще скажи, что она и Любу подговорила, чтобы та позвонила Яну и заказала убийство тетки Веры, – хотела съехидничать я, но не получилось; у Инки был такой вид, словно эта мысль ей в голову уже приходила и она в ней ничего странного не видела. – Лучше уж ты займись своими делами, – посоветовала я ей. – У тебя же еще два неоплаченных долга висит. С одной стороны – бандиты, которые уверены, что это ты подставила их кривоногого киллера, и, между прочим, не так уж они далеки от истины. А с другой стороны – твой знакомый, которому ты должна отдать кругленькую сумму в настоящих баксах в обмен на его фальшивые. Ты что-то не очень торопишься эти проблемы разрешить.

– В моей ситуации лучше всего будет потянуть время, – пояснила Инка. – Время идет, и ситуация меняется. Может быть, через недельку бандитов уберут другие бандиты, а фальшивомонетчика посадят. Так мне тогда и волноваться будет не о чем.

Тем временем майор беседовал с Яном. Вернее, то что они делали, только весьма отдаленно напоминало беседу. Так как говорил в основном майор, а Ян слушал, не проявляя своей реакции на услышанное. Беседовать таким образом, да еще в течение долгого времени, дело весьма затруднительное. Для любого, но не для майора.

– Так был ты в тот вечер в детском садике? – в шестой раз спрашивал майор у Яна, а тот по-прежнему притворялся полным идиотом, который даже такого простого вопроса уразуметь не в состоянии.

При этом Ян старался придать своему лицу выражение самого дружеского расположения к майору, но тот усилий подозреваемого не ценил, а, напротив, раздражался все больше и больше. Наконец Ян почувствовал: если он в ближайшее время не скажет хоть что-нибудь, то для него все может закончиться мордобоем.

– В детский садик меня водила мама, – выдавил он с трудом.

Майор перевел дыхание и приступил к дальнейшей проработке вопроса.

– Не в тот садик, который в детстве, а в тот, где ты стрелял в женщину.

– С женщинами я не воюю, – заявил Ян, стыдливо краснея. – Хотя батюшка говорит, что почти все зло в мире от них. Но я лично думаю, что женщины не могут никому навредить, что мужчины сами виноваты, если их обманывают.

– Тебя тоже обманули? – почему-то очень заинтересовался майор.

– И не раз! – воскликнул Ян, почувствовав, что тема эта – благодатная и надо ее развить.

И он развивал ее в продолжение получаса, по истечении которого майор почувствовал, что парень ему почти нравится. Идиот, конечно, но добродушный.

– И тем не менее тебя в том садике видели, – проговорил майор.

Ян, который к этому времени уже успел забыть, почему он оказался перед майором, снова приуныл. Однако решил рассказать все именно сейчас, пока у сыщика еще не до конца выветрилось сочувствие к нему.

– Значит, тебе позвонила женщина? – спросил майор. – И какого возраста она была?

– Я же ее не видел, – удивился Ян.

– Но все-таки примерно ты можешь определить ее возраст, – настаивал майор, хотя прекрасно знал: возраст некоторых дам невозможно определить даже при визуальном контакте, даже держа при этом в руке их документы.

– Она была среднего возраста, – подумав, ответил Ян.

«Завтра же вызвать к себе тех сумасшедших баб, которые обнаружили тело, – постановил майор. – По одиночке, а то группой они меня с ума сведут».

– И плохо выговаривала твердую букву "Л", – добавил Ян.

Это майору не понравилось, речь ни одной из сестер такой порок не портил.

– А в тот вечер ты никого не видел в детском садике? – поинтересовался майор. – Неужели, пока ты сидел в засаде, никто не появлялся?

– Проходили несколько человек. Была компания школьников, потом старушка, совсем скрюченная от старости.

– А женщины средних лет не было? – с надеждой спросил майор.

– Не видел, – признался Ян. – Только та, в которую я стрелял, но она оказалась вовсе не женщиной, а молодой девушкой. Но я уже говорил, что вижу плохо, а временами и вовсе теряюсь. Целые куски пространства выпадают. Мне и машину водить не разрешили, и в армию не взяли.

Майор неодобрительно посмотрел на подозреваемого и подумал, что парень действительно никуда не годится даже в качестве свидетеля. А уж притянуть его к ответу за убийство, если он ничего не видит, а свидетельница вдруг начинает путать следствие и говорить, что в садике видела совсем другого, будет и вовсе сложно. Однако никого другого у майора на роль убийцы на примете пока не было, а начальство уже несколько раз интересовалось, как идет следствие. Поэтому майор решил оставить парня у себя. К тому же он делал ставку на то, что Ян, возможно, нагло врет и никакой заказчицы не было, а была его сестренка, которая заставила его выстрелить. Правда, тогда непонятно: зачем Яну твердить, что деньги он получил? Не могла же сестричка со своей жалкой стипендии накопить такую внушительную сумму. И зачем ей в таком случае обращаться за помощью к братцу? Ведь могла нанять настоящего убийцу, если деньги все же имелись. А в том, что деньги были, майор не сомневался. Настоятель лично его в этом заверил и даже обещал предоставить бумаги, в которых указано, на какие нужды они истрачены.