Ольга Володарская - Призрак большого города

Герда рассмеялась. Она не верила пьяным мужчинам… Вернее, особенно им. Трезвым хоть как-то… Но когда представитель сильного пола нетрезв, то он делает всякие глупости и говорит их же…

– Дура ты! – неожиданно услышала Герда. – Самая настоящая, классическая баба-дура.

– Спасибо, Паша, за твое, бесспорно, объективное мнение, – проговорила Герда холодно. По ее мнению, пора было заканчивать и разговор, и посиделки. Савицкому самое время отправляться восвояси. Такси, слава богу, ходят круглосуточно!

– Выходи за меня замуж!

Герда могла бы оставить его предложение без внимания (и это было бы правильно!), но что-то заставило ее ляпнуть:

– А если я соглашусь? Тебе ж как настоящему мужчине завтра придется за свои слова отвечать.

– И отвечу! Ты мне нравишься гораздо больше, чем моя бывшая жена.

– Дурак! – вырвалось у Герды против воли. После чего она рывком встала и хотела уйти, но Паша схватил ее за руку и дернул на себя. Потеряв равновесие, Герда упала на его колени и уже собиралась подняться, как Паша нежно сказал: – Сиди…

А потом вдруг потянулся губами к ее губам и…

Герда не успела отстраниться. Если б она знала, что произойдет именно так, то она бы…

«А что бы я сделала? – запоздало подумала Герда. – Убежала заранее? Или выставила бы вперед ладонь? А может, просто сцепила бы зубы?»

Пока Герда размышляла, Паша целовал ее. Страстно, если не сказать алчно. Он терзал ее губы так, будто это сосуды, содержащие дорогое вино, а он гурман и умирает от желания его испить…

– Хочу тебя, – прошептал Паша. Страсть, сквозившая в его голосе, была почти осязаемой. – Люблю тебя… Когда ты станешь моей женой, я ни на день не забуду о тебе. Я буду хорошим мужем, обещаю…

Его рука потянулась к груди Герды. Секундой позже она уже теребила ее сосок. Потом Павел прижался к нему губами. О чем думала Герда в это время? Чужой мужчина лобзал ее, а она вспоминала Костю. Вернее, последний секс с ним. Тогда он был так же пьян, как и Паша. Хотя нет, сильнее. Он что-то отмечал с друзьями. И в их компании были девушки. Одна из них Косте понравилась, и он стал ее домогаться. Но девушка, распалив его, упорхнула (потом она со смехом рассказывала об этом подружкам, а Герда слышала). Костя вернулся домой ни с чем. Возбужденный и злой. И сразу кинулся к жене, чтобы утолить свой плотский голод. Герда, как обычно, не отказала ему. А когда Костя во время секса назвал ее чужим именем, сделала вид, что не слышит…

«Он использовал меня, как надувную куклу, – запоздало обиделась она. – А этот, чужой, жаждет именно меня. И так хорошо говорит про любовь. Понятно, что это алкоголь, не он, но Костя даже пьяный не сказал мне подобного. Так чего я сижу, как каменная? У меня не было секса семь лет. А последний был таким унизительным, что я старалась его не вспоминать…»

Пока она размышляла, Паша целовал ее, будто не замечая, что девушка ведет себя пассивно. Но он замечал! Однако продолжал ласкать, чтобы разжечь ее. А еще он знал – именно секс поможет ей забыть обо всем.

Ей и ему…

– Не думай ни о чем, – шепнул он ей на ухо, а затем легонько куснул мочку. – И не слушай внутреннего голоса. Слушай свое тело!

И Герда сделала так, как он велел. Когда она отринула все мысли, то почувствовала возбуждение. Сначала оно было слабым, едва уловимым, такое Герда испытывала, когда показывали эротические сцены в фильмах, но стоило Паше перейти к более интимным ласкам, как желание ее усилилось.

От Павла это не укрылось, и он поднял Герду на руки.

Раз – и она уже взмывает над полом. Два – прижимается к его груди. Три – падает на кровать. Четыре – избавляется от одежды. Пять – срывает ее с Паши. Шесть – дает ему войти в себя. Семь – окончательно забывает обо всем и слушает лишь свое тело…

Герда проснулась, будто от толчка. Словно ее кто-то с силой встряхнул. Она рывком поднялась, села и завертела головой. Через пару секунд пришло понимание, что ее никто не тревожил, а разбудила…

Нечистая совесть!

«Костя умер только позавчера, а я уже кувыркаюсь в постели с другим, – с горечью подумала она. – Ничего себе скорбящая вдовушка…»

Тот, с кем она несколько часов назад «кувыркалась», мирно спал рядом. Волнистые волосы разметались, длинные черные ресницы отбрасывали тень на бледные щеки, полные губы были приоткрыты, и изо рта вырывались клокочущие звуки.

– Предупреждаю сразу, я храплю, – сказал он ей перед тем, как уснуть. – Если что – толкай!

Герда несколько секунд слушала мирный храп Павла, после чего поднялась с кровати. Толкать Савицкого она не стала, пусть себе спокойно спит… Без нее!

«Вчера я совершила самую большую глупость в своей жизни, – констатировала Герда. – А именно: переспала с единственным человеком, с которым хотела бы дружить. Паша – хороший. И скорбит по Косте так же, как и я. Даже его вчерашнее поведение говорит об этом. Многие мужчины с помощью секса уходят от переживаний. Тем более те, что не пьют. Наверное, я вчера хотела того же самого. И мне даже удалось. Но что мне делать сегодня? Как вести себя? Из нас с Пашей получился бы отличный товарищеский тандем, а теперь… Теперь мы вынуждены будем разойтись в разные стороны, потому что в дружбу после секса я не верю, а любить друг друга у нас не получится…»

Вот с такими грустными мыслями Герда умывалась, а затем готовила себе чай.

– Ты что так рано? – услышала она, когда засыпала заварку в чайничек.

– Как ты меня напугал! – выдохнула Герда, вздрогнув всем телом. – Вот даже чай из-за тебя просыпала! – сердито буркнула она, увидев на столешнице несколько оброненных чаинок.

– Прошу прощения. – Паша стоял в дверном проеме совершенно голый. Его поджарое тело, бледное, с густой черной порослью на груди, в паху, на ногах и руках, вызывало в Герде смешанное чувство отвращения и желания. Ей оно не казалось привлекательным, но при этом возбуждало, что невероятно злило Герду. Столько лет она умудрялась избегать всяческих соблазнов, а тут вдруг такое… И к кому? К единственному человеку, с которым она хотела бы дружить!

– Чего ты вскочила так рано? – повторил свой вопрос Паша. – Ладно я, у меня похмелье…

– У меня тоже, – едва слышно проговорила Герда, имея в виду, естественно, не общее недомогание организма, наступающее после обильных возлияний, а нечто другое. Но Паша, как ни странно, не только расслышал ее слова, но и понял, какой смысл в них заключается.

– Ты раскаиваешься? – спросил он.

– О чем ты? – Герда очень старалась, изображая недоумение. Но Пашу не провела.

– Ты знаешь, о чем… – Он сделал несколько шагов по направлению к ней. Когда их разделяло меньше метра, Паша попытался обнять Герду, но она увернулась, сделав вид, что не заметила его маневра, а сосредоточена на том, чтобы достать чашку. – Герда, я помню, что вчера говорил, – выпалил вдруг Паша.