Филлис Джеймс - Женщина со шрамом

— А мисс Грэдвин получила ключ к двери западного крыла, когда приехала в Манор с предварительным визитом?

— Разумеется. Как и все пациенты. Мисс Грэдвин, когда уезжала, по забывчивости забрала ключи с собой. Такое случается. Через два дня она вернула их с извинениями.

— А в этот приезд?

— Она приехала в четверг, было уже темно, так что она сказала, что у нее нет желания выходить в сад. При нормальном ходе событий ей дали бы ключи сегодня утром.

— Вы часто проверяете наличие ключей?

— В разумных пределах. У нас шесть номеров для пациентов и соответственно шесть пронумерованных наборов ключей плюс два лишних. Я не могу поручиться за каждый из наборов. Пациенты, особенно те, что остаются здесь на длительный срок, свободно входят и уходят — у меня ведь здесь не психиатрическая лечебница. Западная дверь — именно та, которой пользуются пациенты. И конечно, у всех живущих в доме тоже есть ключи и от главного входа, и от западной двери. Эти ключи строго учитываются, как и те, что у пациентов. В офисе есть специальный шкафчик для их хранения.

Ключи находились в небольшом шкафчике красного дерева, укрепленном на стене рядом с камином. Дэлглиш убедился, что все шесть пронумерованных наборов и два лишних — на своих местах.

Чандлер-Пауэлл не спросил, какой могла быть предполагаемая причина у Роды Грэдвин назначить какую-то встречу после операции, не стал приводить никаких возражений по поводу возможных теорий, основанных на такой невероятной гипотезе, а Дэлглиш не стал дальше развивать эту тему. Но ему важно было задать такой вопрос.

— Из того, что сказала доктор Гленистер на месте преступления, — заговорил Чандлер-Пауэлл, — и из того, что я сам мог наблюдать, вас, несомненно, заинтересуют хирургические перчатки, которые здесь находятся. Те, что мы используем при операциях, хранятся в помещении для хирургических принадлежностей в операционном блоке, который всегда на запоре. Кроме того, латексными перчатками пользуются, когда это необходимо, сестры и домашняя обслуга; их запас содержится в чулане уборщиц на первом этаже, рядом с кухней. Перчатки покупаются коробками, и одна коробка всегда стоит открытой, но ни эти перчатки, ни те, что в операционном блоке, никогда не пересчитываются. Это предметы одноразового пользования, их используют и сразу же выбрасывают.

«Значит, любой из живущих в Маноре знает, что перчатки — в чулане, — подумала Кейт. — Но чужак об этом не мог бы знать, если бы ему не сказали заранее». Пока еще не было доказательств, что убийца использовал хирургические перчатки, но их, несомненно, выбрал бы тот, кому о них было известно.

Чандлер-Пауэлл принялся складывать карту и план Манора. Он сказал:

— Личное дело мисс Грэдвин у меня здесь. В нем имеются сведения, которые могут оказаться вам нужны. Я уже сообщил их старшему инспектору Уэтстону. Это имя, фамилия и адрес матери мисс Грэдвин, именно ее она назвала как свою ближайшую родственницу, а также ее поверенного. И здесь находится еще одна пациентка, миссис Лора Скеффингтон, которая провела у нас эти сутки. Она, я думаю, может оказаться полезной. По ее просьбе я принял ее для проведения небольшой процедуры, хотя собирался закрыть клинику на долгие рождественские каникулы. Ее номер рядом с номером мисс Грэдвин, и она утверждает, что ночью видела на участке свет. Вполне естественно, она торопится уехать, так что было бы полезно, если бы вы или кто-то из вашей группы мог опросить ее первой. Она уже вернула свои ключи.

Дэлглиш преодолел соблазн заметить, что хорошо было бы, если бы ему сообщили об этом пораньше, и спросил:

— А где миссис Скеффингтон сейчас?

— В библиотеке. С миссис Френшам. Я подумал, что лучше будет не оставлять миссис Скеффингтон одну. Она испугана, потрясена, как и следовало ожидать. Вполне очевидно, что оставаться у себя в номере она не могла. И я еще подумал, что вы не захотите, чтобы кто-то находился на этаже для пациентов, так что я закрыл доступ в этот коридор, как только меня вызвали к трупу. А потом, после звонка старшему инспектору Уэтстону, опечатал комнату. Миссис Френшам помогла миссис Скеффингтон уложить вещи, и ее чемоданы теперь внизу, так что она готова к отъезду. Она рвется уехать как можно скорее. Так будет лучше для нее — да и для нас тоже.

«Так, — подумала Кейт. — Значит, он постарался сохранить место преступления, насколько это возможно, нетронутым, еще до того, как позвонил в дорсетскую полицию. Очень заботливо с его стороны. А может, он просто демонстрирует свою готовность сотрудничать? В любом случае разумно было держать лифт и этаж в неприкосновенности, но вряд ли это имеет решающее значение. Разные люди — и пациенты, и сотрудники ежедневно должны ими пользоваться. Если это — внутреннее дело, отпечатки нам не очень-то помогут».

Они направились к Большому залу.

— Мне хотелось бы увидеть всех вместе, — сказал Дэлглиш. — Я имею в виду всех, кто так или иначе общался с мисс Родой Грэдвин с момента ее приезда, и тех, кто находился в доме вчера, с четырех тридцати, когда ее привезли обратно в палату, включая Могуорти. Позже мы проведем индивидуальные беседы в Старом полицейском коттедже. Я постараюсь как можно меньше нарушать привычный всем распорядок, но какое-то нарушение, как вы понимаете, неизбежно.

— Вам понадобится довольно просторное помещение, — отозвался Чандлер-Пауэлл. — Когда вы побеседуете с миссис Скеффингтон и она уедет, библиотека освободится — если это вас устроит. Библиотекой вы с вашими сотрудниками сможете воспользоваться и для проведения индивидуальных опросов.

— Благодарю вас, — сказал Дэлглиш. — Думаю, это устроит обе стороны. Но сначала мне нужно повидать миссис Скеффингтон.

Еще когда они выходили из офиса, Чандлер-Пауэлл сообщил:

— Я договариваюсь сейчас с частной охранной фирмой о группе сотрудников, которые обеспечат, чтобы нас не беспокоили репортеры и толпы местных ротозеев. Надеюсь, у вас нет возражений?

— Нет, если они все останутся за воротами и не станут мешать расследованию. И это мне решать, мешают они или нет.

Чандлер-Пауэлл не ответил. У дверей зала к ним присоединился Бентон, и все они направились в библиотеку, к миссис Скеффингтон.

Проходя через Большой зал, Кейт снова была потрясена его светом, пространством и красками, пляшущими языками пламени горевших в камине поленьев, красотой люстры, преобразившей мглу зимнего предвечерья, приглушенным, но незамутненным цветом гобелена, золочеными рамами и богатыми одеяниями портретов, а над всем этим — темными балками высоко вознесенного потолка. Как и все остальные помещения в Маноре, Большой зал казался предназначенным не для того, чтобы здесь реально жили, а для того, чтобы сюда приходили смотреть и дивиться. Она никогда не смогла бы быть счастливой в таком доме, налагающем на человека обязательства прошлого — публично носимое бремя ответственности, и с удовлетворением подумала о своей полной света, скупо обставленной квартире высоко над Темзой. Дверь в библиотеку, скрытая в складках резной дубовой панели, находилась в правой стене, недалеко от камина. Кейт усомнилась, смогла ли бы она отыскать эту дверь, если бы Чандлер-Пауэлл ее не открыл.