Филлис Джеймс - Женщина со шрамом

По контрасту с Большим залом комната, куда они вошли, показалась ей на удивление маленькой, удобной и вовсе не претенциозной, словно обрамленное книгами убежище, хранящее и свою тишину, и полки с книгами в кожаных переплетах, уставленными так тесно и строго по росту, будто их никто никогда с полок не снимал. Как всегда, Кейт охватила комнату быстрым и незаметным взглядом. Она никогда не забывала упрек, сделанный А.Д. сержанту-детективу, когда она только-только была принята в спецгруппу. «Мы здесь с согласия хозяев, но мы явились незваными. Не надо глазеть на их вещи, Саймон, будто вы оцениваете их для гаражной распродажи». Полки, обрамлявшие все стены, кроме одной с тремя высокими окнами, были более светлого дерева, чем в зале, резьба проще и элегантнее. Возможно, библиотеку пристроили позже. На полках, над книгами, стояли бюсты, чьи незрячие глаза обесчеловечивали их, превращая всего лишь в иконы. А.Д. и Бентон, конечно, знали бы, кто это такие, как знали бы и приблизительное время этой резьбы по дереву, они чувствовали бы себя здесь как дома. Кейт тут же отбросила унизительные мысли. Разве ей не удалось уже к этому времени обуздать чувство интеллектуальной неполноценности, в котором, как она понимала, вовсе не было нужды, которое лишь порождало тоску? Никто из тех, с кем ей приходилось работать в группе, никогда не давал ей почувствовать, что она менее интеллектуальна, чем сама о себе полагала, а после расследования на острове Кум ей казалось, что она навсегда оставила позади эту унизительную полупаранойю.

Миссис Скеффингтон сидела у камина в кресле с высокой спинкой. Она не поднялась с кресла, лишь приняла в нем более элегантную позу, потеснее сдвинув худые ноги и аккуратно поставив одну подле другой. Ее лицо — бледный овал с гладкой кожей, плотно натянутой на высоких скулах, с полными губами, блистающими ярко-красной помадой, поразило Кейт. Она подумала, что если это, без единой морщинки, совершенство — результат творчества мистера Чандлера-Пауэлла, он сослужил прекрасную службу этой женщине. Однако шея ее, более темная, вся в мелких морщинках и с круговыми складками кожи, выдававшими возраст, как и руки с синими венами, никак не могли принадлежать молодой женщине. Волосы миссис Скеффингтон, черные и блестящие, высоко поднимались от лба и каскадом падали на плечи. Ее пальцы не оставляли волосы в покое — они их покручивали, заправляли за уши, откидывали назад. Миссис Френшам, сидевшая в кресле напротив, поднялась и, сложив руки на груди, неподвижно стояла, пока Чандлер-Пауэлл представлял пришедших. Кейт, иронически усмехаясь про себя, наблюдала за вполне ожиданной реакцией миссис Скеффингтон, когда взор этой дамы упал на Бентона: глаза ее расширились на мгновение от смешения чувств — удивления, интереса и предположений. Однако обратилась она к Чандлеру-Пауэллу, приняв недовольный тон капризного ребенка:

— Я уж думала, вы никогда не появитесь. Сижу здесь часами и жду, чтобы хоть кто-то пришел.

— Но вас ведь ни на минуту не оставляли одну, не правда ли? Я специально об этом распорядился.

— Да это нисколько не лучше, чем оставаться одной. Все время только кто-нибудь один. Сестра Холланд — она была со мной совсем недолго — не хотела говорить о том, что произошло. Думаю, ей велели не говорить об этом. И мисс Крессет тоже, когда ее сменила. А теперь миссис Френшам ничего не говорит. Я все равно как в морг попала или под надзор. Мой «роллс» стоит у дома. Я из окна видела, как он приехал. Роберту — это наш шофер — нужно обратно возвращаться, и я сама не могу больше здесь оставаться. Все это не имеет ко мне никакого отношения. Я хочу домой.

Тут, с поразительной неожиданностью овладев собой, она повернулась к Дэлглишу и протянула ему руку.

— Я так рада, что вы приехали, коммандер. Стюарт мне обещал, что вы приедете. Он сказал, чтобы я не беспокоилась — он достанет самого лучшего.

Воцарилось молчание. Миссис Скеффингтон на миг была как будто обескуражена и обратила взор на Джорджа Чандлера-Пауэлла. «Так вот почему мы здесь, — подумала Кейт, — вот почему просьба послать спецгруппу пришла из Номера Десять!» Не повернув головы, она все же не удержалась и бросила взгляд на Дэлглиша. Никто лучше ее начальника не умел скрывать гнев, но она научилась читать признаки его гнева: вспыхнувшая и тотчас исчезнувшая краска на лбу, ледяной взгляд, на миг застывшее, словно маска, лицо, едва заметно напрягшиеся мышцы тела. И она сказала себе, что Эмма никогда не видела такого Дэлглиша. Все-таки оставались еще сферы его жизни, которые с ним делила она, Кейт, сферы, закрытые для женщины, которую он любил, закрытые навсегда. Эмма знала поэта и возлюбленного, но не детектива, не офицера полиции. Их с Кейт работа была запретной территорией для человека, не принесшего присягу, не облеченного их опасной властью. Это она — Кейт — его товарищ по оружию, а не женщина, которая владеет его сердцем. Нельзя понять работу полицейского, если ты не делал ее сам. Кейт приучила себя не ревновать, научилась радоваться его счастью, но не могла отказать себе в том, чтобы время от времени утешаться такими вот не очень великодушными мыслями.

Миссис Френшам тихо попрощалась и ушла, а Дэлглиш сел в освобожденное ею кресло и сказал:

— Надеюсь, мы не слишком долго вас задержим, миссис Скеффингтон, но я должен получить от вас кое-какую информацию. Можете ли вы точно рассказать мне, что с вами случилось с момента вашего приезда сюда вчера днем?

— Вы имеете в виду, с того момента, как я реально сюда приехала? — Дэлглиш не ответил. Миссис Скеффингтон продолжила: — Но это же смешно. Простите, но мне нечего рассказывать. Ничего не случилось. Ну, ничего необычного. Во всяком случае, до вчерашнего вечера. И я даже думаю, я могла ошибиться. Я приехала на операцию, назначенную на завтра… то есть, я хочу сказать, на сегодня. Я здесь просто случайно. И не думаю, что когда-нибудь еще приеду сюда. Все это оказалось напрасной тратой времени. Ужасно!..

Голос ее замер. Дэлглиш спросил:

— Не могли бы мы вернуться к тому времени, когда вы приехали? Вы сами вели машину?

— Нет, машину вел наш шофер. Меня привез Роберт, на нашем «роллс-ройсе». Я же вам сказала, он ждет, чтобы отвезти меня домой. Муж послал его за мной, как только я позвонила.

— И когда же это было?

— Как только мне сказали, что умерла пациентка. Думаю, примерно в восемь часов. Люди то приходили, то уходили, громкие шаги, голоса в коридоре, так что я выглянула из двери, а мистер Чандлер-Пауэлл зашел ко мне и рассказал, что случилось.

— Вы знали, что пациентка в палате по соседству с вами — Рода Грэдвин?

— Нет, не знала. Я вообще не знала, что она здесь. Я не видела ее, когда приехала, и никто мне не говорил, что она тут.