Антон Леонтьев - Огненный холод

Странно, но беседа с итальянцем, к которому потом присоединились еще несколько иностранцев, а также поэт Андрей Вознесенский и художник Илья Глазунов, доставила Марине большое удовольствие. Подумать только, она свободно общается с такими знаменитостями! Вика бы просто с ума сошла от такого!

Марина нахмурилась – впервые за несколько дней она вспомнила о трагически погибшей подруге. Больше всего ей хотелось забыть о том, что произошло тем летом, почти четыре года назад, на Черном море, но, похоже, та ужасная история всегда будет сопровождать ее в мыслях.

Чувствуя, что к глазам подступили слезы, Марина извинилась и направилась в дамскую комнату, где, смотрясь в зеркало, взяла себя в руки и поправила макияж. Она здесь не на отдыхе, а на работе! И поэтому не имеет права давать волю чувствам!

Девушка вернулась в зал – и столкнулась с молодым человеком, державшим в руках по бокалу шампанского. На правом его локте висела блондинка в янтарно-желтом платье, на левом – брюнетка в изумрудно-зеленом.

– Смотри, куда прешь, корова! – гнусаво произнес молодой человек, и Марина, к своему ужасу, узнала в нем Кирилла Гелло. Да, того самого Кирилла, который виноват в смерти ее подруг!

Девицы захихикали, как будто Кирилл произнес что-то необыкновенно смешное, а молодой человек, подняв на Марину взгляд, развязно предложил:

– Эй, хочешь к нам присоединиться? Девчата, вы не возражаете? Вчетвером будет забавно!

Кирилл, как поняла Марина с радостью и облегчением, ее не узнал.

– Ну что, красотка, согласна? – продолжал он. – Конечно, согласна! Вам, бабам, только одно подавай! А он у меня большой, эти две могут подтвердить!

Его спутницы снова захихикали. Неожиданно к Кириллу подошла красивая молодая женщина в ярко-красном платье. Она легонько ударила Кирилла по затылку и сказала назидательно:

– Вот ты где! Опять напился? Сказано же было тебе – оставаться трезвым!

– Сестричка, кто напился? Я? Да ты что, Анжела, я ни капли еще в рот не взял! Вот, девочки знают!

Марина поняла: красавица – та самая старшая сестра Кирилла, что подтвердила его фальшивое алиби.

А молодой человек, обращаясь к Марине, продолжил в том же духе, что и раньше:

– Ну как, завалимся ко мне? Ты знаешь, кто я такой? Мой папа – сам Дмитрий Евсеевич Гелло, поэтому меня сюда и пригласили. Он – третий человек в государстве...

Анжела дернула брата за ухо и прошипела:

– Молчи, идиот!

Затем она обворожительно улыбнулась и пропела, обращаясь к Марине:

– Прошу прощения, что мой брат посмел вам докучать. Рада с вами познакомиться. Меня зовут Анжела Гелло...

Она протянула изящную руку, на которой посверкивало несколько перстней с крупными камнями. Марина не знала, что делать, и в итоге пожала руку и пробормотала:

– Очень приятно... Марина... Зимина....

Ее фамилия не произвела на Анжелу ни малейшего впечатления, ибо девица спросила:

– А вы с кем здесь?

Последовали две или три минуты светского разговора, показавшиеся Марине вечностью. Что за немыслимая ситуация – она мило щебечет с Анжелой Гелло, а рядом один за другим опустошает бокалы шампанского ее братец.

Марина, извинившись, снова отправилась в дамскую комнату. Общение с этой парочкой было выше ее сил! И самое ужасное, что Анжела оказалась вполне милой особой. А ведь ей бы надо ее ненавидеть! Но как можно ненавидеть человека, не сделавшего тебе ничего плохого? Сама Анжела никого не убивала, она только обеспечила алиби непутевому младшему братцу, которого, судя по всему, обожала.

Марина достаточно долго пробыла в уборной, потому что в ее планы никак не входило снова столкнуться с представителями семейства Гелло. Она вдруг представила, что подходит к Кириллу и выплескивает ему в лицо содержимое бокала... Скандал будет знатный, и ее с позором выставят из посольства. Девушка слабо улыбнулась своему отражению в зеркале. Но ведь, как и в случае с его отцом, могущественным Дмитрием Евсеевичем, такой жест ни к чему не приведет.

Поэтому Марина снова вышла в зал и, отметив, что Анжелы и Кирилла Гелло поблизости не видно, отправилась на поиски синьора Марони. И надо же такому случиться – Марони вместе со своим шефом и еще каким-то итальянцем (кажется, одним из дипломатов) поедали глазами Анжелу Гелло, которая страстно о чем-то рассказывала по-английски. Не желая основа общаться с Анжелой, и в особенности с ее братцем, Марина попятилась – и почувствовала, что натолкнулась на кого-то.

Она развернулась, рассыпалась в извинениях – и увидела, что наступила на ногу высокому грузному пожилому мужчине с орлиным носом, красивыми чертами лица и длинными, ниспадающими на плечи волосами. Он словно сошел с картин средневековых художников – от гостя веяло величием.

– О, прошу вас, синьорина, это моя вина, – сказал он с легкой улыбкой на безупречном английском и вынул из кармана смокинга очки. – Вообще-то мой врач настаивает на том, чтобы я постоянно носил их, однако я все никак не могу к ним привыкнуть. Мне кажется, что в очках я выгляжу смешно и старо!

Импозантный мужчина водрузил очки на нос, а Марина заметила:

– О, что вы! Очки чрезвычайно вам идут! Но это моя вина. Дело в том, что...

Она запнулась. Не рассказывать же совершенно постороннему человеку, что она не хотела встречаться с представителями семейства Гелло?

– Дело в том, что я не хотела встречаться с... с теми, кто сыграл роковую роль в моей жизни, – тщательно подбирая слова, произнесла наконец девушка.

Мужчина улыбнулся:

– О, мне это чувство хорошо знакомо! Большую часть своей сознательной жизни я только тем и занимаюсь, что прячусь от тех, кто пытается использовать меня в своих целях. Разрешите представиться...

В этот момент к гостю подошел тип во фраке, прошептал что-то на ухо, а Марина, заметив, что в ее сторону движется Кирилл с двумя девицами, ретировалась. Она снова оказалась около Умберто, который недовольным тоном бросил:

– Дорогая моя, не забывай, что ты сопровождаешь меня, поэтому негоже исчезать на полчаса! Сейчас должен появиться наш самый главный шеф...

– Но ведь я с ним уже познакомилась... – заметила Марина, на что синьор Марони презрительно хмыкнул:

– А, тот фигляр! Какой он шеф, так, мелкая сошка. Вот-вот должны объявить о прибытии того, кому и посвящен прием – владельца нашего холдинга. Он самый богатый человек в Италии и налаживает теперь контакты в Восточной Европе. Это же такой огромный рынок!

Квинтет прекратил игру, и церемониймейстер с изукрашенным жезлом, ступив в центр зала, объявил зычным голосом:

– Леди и джентльмены! Его высочество герцог Алессандро Четвертый из рода Сфорца-Малатеста!

Двери раскрылись – и в зал вошел уже знакомый Марине пожилой господин с седыми локонами, тот самый, с которым она беседовала всего пять минут назад.