Антон Леонтьев - Девять с половиной идей

– У вас крепкий молодой организм, – добавил врач. – Ваше горе, разумеется, безмерно, но у вас будут еще дети, так что не отчаивайтесь… Всего две недели – и вы снова на ногах. Все уже позади, теперь вам ничего не грозит.

С того дня Оля замкнулась в себе. Что ж, если судьбе угодно всего за пару месяцев отнять у нее любимого, который мог стать ее мужем, и ребенка, пусть будет так. Слез не было опять, были только бесконечные черные ночи, ужасавшие своей пустотой. Когда ее перевели в общую палату, то и там, среди других женщин, сплетничавших часами напролет, она молчала. Ее мучили мысли, воспоминания… Все лучшее осталось в прошлом, в далеком прошлом, а она хотела жить. Но зачем ей жизнь без тех, кого она любила, зачем?..

Один раз вдруг что-то подсказало ей, что самый легкий выход – это шагнуть в окно. Конечно, будет больно, но совсем недолго, и она сможет навсегда забыть то, что ее мучает. И она присоединится к Толе и к дочери… Но и это прошло. Наступила какая-то апатия, нежелание двигаться и работать. Однако молодость взяла верх. Надо жить дальше, если не ради тех, кого уже нет рядом, то хотя бы ради самой себя.

Вопреки пессимистическим прогнозам врачей насчет затяжного характера реабилитационного периода, Оля пришла в себя быстро и уже в марте была готова сдать государственные экзамены. Все удивлялись ее воле, стойкости и упорству. Она и сама удивлялась, но так ей было просто легче. Погружаясь в нечто не особенно для нее интересное, но фундаментальное – в науку, она забывала о том, что не дает ей жить.

Экзамены она сдала на «отлично», а дипломный проект признали одним из самых интересных и перспективных среди тех, которые защищались в последние годы. Ей предложили поступить в аспирантуру, но Оля отказалась. Уж слишком много воспоминаний было связано с этим городом, с этими стенами… Ей хотелось поменять обстановку.

Работу после окончания университета оказалось найти очень сложно. Последние годы система распределения практически не действовала, а на выбор предлагались только должности преподавателей где-нибудь в области или в особых школах для детей с какими-нибудь нарушениями. Но Олю это не пугало, ей не хотелось быть первой, теперь она поняла, что все, что случилось, возможно, наказание за ее глупые стремления.

Апатия не проходила, она стала избегать общения с людьми, поэтому должность обыкновенного преподавателя английского языка в одном из интернатов для детей-инвалидов вполне устроила ее. Там было спокойно, не приходилось бороться с собой. Все свободное время, словно в напоминание об учебе в университете и отчасти для того, чтобы не утратить языковые навыки, Оля читала «Историю Лондона», великолепное издание в трех томах, которое она получила в подарок после защиты диплома.

Ольга работала в интернате уже около полугода, когда директор, созывая очередное совещание, объявила:

– У меня приятнейшее известие. Слава богу, к нам едет ревизор! Да, да, какая-то совместная американо-российская фирма решила взять под свою опеку несколько учреждений, подобных нашему интернату, чтобы спонсировать их. Надеюсь, они останутся нами довольны, точнее, недовольны…

Директор задумалась, затем произнесла:

– План действий таков. Дети у нас на самом деле талантливы, но всем требуется дорогостоящее лечение или многочисленные операции. А у этих американцев деньги есть, они компьютеры, что ли, делают… Так вот, мы должны продемонстрировать способности детей, доказать, что в нашем интернате прозябают Эйнштейны, Шолоховы, Есенины и Нильсы Боры. А наш быт надо, наоборот, сделать еще хуже…

– Куда уж хуже, – высказался кто-то. – И так не в Мраморном дворце обитаем…

– Это так, но американцы хотят выделить средства только тем, у кого есть перспективы, они ищут талантливых детей. Вот и покажем им – инвалиды-гении живут в каких-то трущобах. Поэтому, если раньше перед приездом комиссии наводили порядок, делали генеральную уборку, то теперь, господа, попрошу вас ухудшить интерьер интерната. Цветной телевизор из холла заменить на старый, черно-белый, он валяется на чердаке, занавески с окон убрать, краску со стен можно отколупать, учебники достаньте старые, похуже, самые растрепанные и прокоммунистические. Так, что еще… Вы, Ольга Александровна, должны поразить гостей знаниями английского. Пусть дети свободно поговорят с ними, вот американцы удивятся, что у нас дети-инвалиды могут запросто беседовать на иностранном языке… А еще, проведем заодно выставку тех идей, которые предлагает Олег по экологии, они же обалдеют, что ребенок в десять лет, с культями обеих ног, может разрабатывать проекты безопасных ядерных реакторов… Экология – вот от чего сходят с ума иностранцы, этим мы их и возьмем… Малолетние русские гении, прозябающие в нищете и разрухе. Думаю, деньги они нам выделят… Куда денутся…

Гениальный в своей хитрости план директора оказался чрезвычайно простым для реализации. А эффект от него превзошел все ожидания. Вид умных детей-инвалидов, живущих вместе с воспитателями в огромном полуразваленном особняке, где зимой нет горячей воды, а летом прекращается подача и холодной, и тогда используют колодец, – все это подействовало на сентиментальные души американцев нужным образом.

Делегация, которую возглавляла важная персона в компьютерной компании, причем это оказалась женщина, не столько красивая, сколько ухоженная, изумлялась всему, что было показано, а особенно американцев потрясла экскурсия в подвал старинного особняка, где раскинулась уменьшенная копия озера Байкал.

Разумеется, компания моментально согласилась взять шефство над детским домом и сразу же привезла пять телевизоров, чистое белье и гуманитарную помощь в виде заморских продуктов в красивых упаковках. Радости детей не было предела.

После демонстрации открытого урока английского языка, на котором ученики и в самом деле показали себя с наилучшей стороны, глава делегации, миссис Нэнси Брэдсток, выразив восхищение людьми, с которыми она познакомилась тут, и ужас, который испытала, увидев, в каких условиях они живут, добавила:

– Кроме того, я изумлена, что преподавание английского языка поставлено не просто отлично, а великолепно… Подобный уровень в нашей стране встречается только в частных школах, один семестр учебы в которых стоит тысяч тридцать долларов. У вас же это все бесплатно… Потрясающе!

На том все и завершилось. Гости, потрепав детей по волосам, угостили их жвачкой и шоколадом, кое-кто получил несколько долларов. После чего кортеж иномарок отъехал от здания интерната. Директор была в восторге – им обещали закупить новые учебники, белье, а также компьютеры, причем самые настоящие американские, произведенные фирмой, филиал которой взял патронаж над интернатом. Все были счастливы. Оля имела только краткую возможность произнести что-то по-английски, так как с самого начала ее оттеснили в сторону хваткие переводчики.