Наталия Володина - Логово ведьмы

– Хорошо.

– А потом нам, видимо, придется пройти через неприятную формальность: развод. После него я выпишусь.

– Куда?

– На дачу, если ты не возражаешь. Завещание напишу на внуков.

Константин Николаевич тяжело поднялся и вдруг порывисто взял сухую руку жены.

– Ты не была со мной счастлива, дорогая. Возможно, никогда. Знаешь, я вчера искал щетку для обуви. Рылся в этом старом шкафчике, где у нас свалено всякое барахло. Я нашел там наш первый семейный альбом. Мы – такие молодые. Ты – ослепительно красивая. Крошечный Ваня у тебя на руках. Ты постоянно все раскладываешь по своим местам. Как же нужно возненавидеть нашу жизнь, чтобы сунуть в мусор первый семейный альбом! Я виноват. Я очень виноват в том, что заговорил о разводе только сегодня, а не тогда, когда ты могла сделать другой выбор. Впрочем, ты все еще хороша собой.

Он поцеловал ее руку и быстро вышел. Нина Ивановна долго смотрела на дверь, закрытую мужем. Затем выключила настольную лампу. Спрятала лицо в подушку. И лишь через несколько часов она отпустила на волю горестный стон. Он виноват. А я? Что с ним сделала я?

Дмитрий подошел к столу Анжелы и положил ладонь на ее плечо. Она, не поднимая глаз от бумаг, прижалась щекой к его руке.

– Ты освободился? Подождешь? Мне нужно буквально полчаса.

– Анжела, мы не сможем сегодня никуда поехать.

– Да? – Она подняла голову и внимательно посмотрела на него. – В таком случае нам нужно поработать еще час, и все разойдутся.

– Черт, как трудно сказать. Петру твоему уже сказал, а тебе никак не мог.

– О чем ты?

– Я ухожу из фирмы. Как говорят, в связи с переходом на другую работу.

– Вот как? И давно ты это решил?

– Не очень. Но решил.

– Это связано с нами?

– Не знаю даже, честно тебе скажу.

– Попробуй еще честнее. Я тебя не устраиваю как партнерша?

– Меня не устраивает твой лексикон. Ты не партнерша. Ты для меня достаточно близкий человек, желанная женщина. Просто, по-моему, не стоит ждать фазы взаимной усталости, что ли. Пусть…

– Пусть все останется прекрасным воспоминанием, ты это хотел сказать? Какая дешевка. Сам не слышишь?

– Нам трудно разговаривать. Вообще-то мы ведь и не разговаривали ни о чем таком никогда. Не выясняли отношения.

– Не думала, что ты из числа тех жалких мужчин, которым это требуется.

– Анжела, не напрягайся. Не хватало нам еще обижать друг друга на прощание.

– На прощание? То есть мы будем жить в одном городе и никогда больше не увидимся?

– Почему…

– Не надо. Все ясно. Я жалею лишь, что не почувствовала все за пять минут до того, как ты начал говорить, и не покончила со всем сама.

– Да, конечно. Ты все должна делать сама. Можешь выгнать меня сейчас, если тебе так легче. Скажи: пошел вон!

– Пошел вон. Убирайся. Я ненавижу тебя. Потому что я тебя люблю.

– О боже! Это самое страшное, что ты могла мне сказать. Я ничего не могу изменить.

Он быстро вышел из кабинета и с ужасом услышал звуки сдавленных рыданий за дверью. Он почти добежал до своей машины и долго справлялся с дрожью в руках.

Дина опустилась на теплый пол у камина рядом с Катей.

– Тебе хорошо?

– Очень.

– Наконец-то, – выдохнула Дина. – Как долго я этого ждала. К тебе вернулась гармония, в которой ты и должна пребывать, как совершенное существо. Скажи, тебе настолько хорошо, чтобы помочь тому, кому плохо?

– Сюда едет Игорь?

– Не только он. Алена везет его и твою подругу Валю с мужем. Но если ты не хочешь их видеть, я позвоню, и все вернутся по домам. До лучшего момента.

– Ты что! – Катины глаза повлажнели. – Мне здесь так уютно и тепло. Константин Николаевич просто заласкал мою душу, как озябшего котенка. Но я не могу ему признаться, что ужасно затосковала по Игорю. Мы не можем жить отдельно. И по Вале соскучилась. Я была у нее дома. Она заболела. Кстати, твой Сергей случайно с ними не едет?

– Не поняла, почему это кстати, но он едет, правда, сам по себе. Мы решили собраться, если ты не будешь против, и отметить начало нового периода твоей и, стало быть, нашей жизни.

– Вы еще так отмечаете завершение очередного расследования. Диночка, я кое-что поняла сама. В больницу приезжал перевернутый Дима, муж Вали, они таинственно шептались с Константином Николаевичем, задавали мне странные вопросы. Что-то не то произошло с Валей, а главное – этот гриф секретности в твоих глазах. Полагаю, именно моей историей вы с Сергеем в последнее время занимались. Так вот. Я хочу, чтобы мы все на этом остановились, пошли не вперед, а назад. Туда, где было все хорошо. Я тебя просто умоляю. Не нужно никаких разоблачений, припираний к стенке, очных ставок. Давайте все забудем, нам нужно просто жить и согревать друг друга. Ты согласна? Я тебя не обидела?

– Нет, – серьезно ответила Дина. – Тебя нужно беречь и слушаться, потому что ты редкий человеческий экземпляр, считающий, что можно вернуться туда, где было хорошо. И, кто знает, может, в этом единственном случае такой ход окажется удачным.

– Пошли чего-нибудь приготовим на такую ораву? – просияла Катя.

– Ничего не нужно. Алена наверняка тащит чертову уйму корзин. Я только хотела спросить. Ты, наверное, вернешься сегодня с Игорем домой? Это не будет слишком большим ударом для профессора?

– Даже если мы уедем, завтра я обязательно приеду к Санта-Клаусу. Это мой родной человек.

В тот вечер собаки, перепробовавшие все блюда, видели только одного грустного человека. Алена через каждый час выходила в сад покурить. Когда она в очередной раз села на скамейку, поеживаясь от холода, Топаз лег у ее ног, а Чарли положил ей на колени свою любимую резиновую курицу.

– Вот такие дела, собаки, – доверительно сообщила Алена. – Здесь столько умных людей, а все понимаете только вы.

Петр Равников поправил белоснежные манжеты и спокойно подошел к своей подзащитной. Она тревожно подняла к нему лицо с провалами глаз, обострившимся носом, сухими губами.

– Как вы себя чувствуете, Галина Петровна?

– Я?

– Понятно. Постарайтесь судью ни о чем не переспрашивать. Это очень нервная публика. Если что-то не поймете, спросите у меня.

– Я спрошу.

– Теперь о главном. Смотрим только на меня. Если я делаю так, – Равников опять поправил свои манжеты, – нужно заплакать, застонать, закрыть лицо руками. Что получится. Значит, мне нужна пауза. Вы сможете?

– Я только это и смогу.

– Молодец. Я считаю, вы к своей защите готовы. И все же еще один совет. Прокурора не слушаем. Когда начнут читать экспертизу, отвлекаемся, мечтаем о чем угодно.

– О чем?

– О том, что я для вас приготовил.

– Ой.

– Ничего страшного. Все будет хорошо.

– А если вы так не сделаете, а я заплачу?