Елена Логунова - Вкус заката

Правдоподобие ему придавало сопоставление с уже известными мне историями Эвы Вишнич, Марины Тарасовой и княжны из Несвижа. К последней легенде предание о князе Сиротке клеилось просто идеально, как вторая серия фильма к первой. Внезапно меня озарило! Я поняла кое-что очень важное.

Этот роковой персонаж, убивающий своей любовью юных девушек, вовсе не был вечным стариком! И убивал он их не случайно и не по злобе. Он буквально отнимал у очередной своей жертвы жизнь, и она умирала дряхлой старухой, а он, наоборот, превращался в юношу!

Так вот откуда у юного Сиротки недетская мудрость и скрытые знания! Он был молод только телом. Старик Радзивилл сделал своим наследником не беспамятного приемыша, а помолодевшего духовника княжны! Разумеется, этот оборотень прекрасно знал, как понравиться князю, с которым был знаком много лет.

За просветлением наступило затмение. Я вдруг оказалась во мраке и не сразу поняла, что на террасе погасили свет. Оказывается, я осталась последним посетителем заведения, на пороге которого уже некоторое время с намеком маячил официант со счетом.

Извинившись и расплатившись, я небрежно затолкала в сумку ноутбук и вышла на улицу.

Было три часа ночи. Вот теперь утомленная затянувшимися развлечениями фея Ницца крепко уснула, и стук моих каблуков, усиленный эхом, в каньоне узкой улицы зазвучал пугающе громко.

Я вышла на набережную, спустилась к морю и немного посидела на камнях у воды.

В лунном свете она была похожа на темный шелк, в каждой складочке которого дрожала золотая искорка. Облизанные морем камни у извилистой линии прибоя тоже блестели. Я подобрала у воды необычный голыш – почти круглый, размером с теннисный мяч, он был невзрачного темно-серого цвета, но с удивительно ровными полосами внутреннего вкрапления. Перламутрово-белые зернистые жилы кварца пересекали серый шар четким крестом. Казалось, камень аккуратно, как подарок, перевязали искрящейся серебристой ленточкой.

– Надо же! – подивилась я.

Трудно было представить, что кусок породы, невесть когда отколовшийся от какой-то скалы и бог знает сколько времени подвергавшийся воздействию воды, по чистой случайности приобрел такой затейливый вид. Это было готовое произведение искусства, идеальное, не прибавить, не отнять! Кто его сотворил? Никто. Зачем? Без всякой цели. Так вышло – и все тут. Примите как данность.

А мне всегда было очень трудно принять судьбу без сомнений, вопросов и попыток повлиять на происходящее. Так, может, это знак для меня? Прямой намек на то, что природа, мироздание, высшие силы – не знаю, кто именно, да это и не важно, – в своей нечеловеческой мудрости отлично знают, что они делают с нами, и делают это правильно?

Мысль была одновременно и утешительная, и возмутительная.

С камнем в руке я вернулась на набережную и села на каменный парапет.

Ницца раскинулась на берегах красивейшего залива, который с давних времен поэтично зовется заливом Ангелов. Я не знаю, почему его так назвали. Потому что здесь начинается рай? Или это небесно-голубая вода в полукружье залива напоминает о глазах ангелов? Хотя кто их, этих ангелов, видел…

Глядя перед собой, я видела темную, слабо поблескивающую, внушительную массу лениво ворочающейся воды, а за ней – далекие огни. Это напомнило мне рассказ Павла о том, как он мальчишкой любил сидеть на берегу пруда, воображая себя космонавтом.

Справа от меня созвездие огней сверкающей дугой тянулось от Ниццы до мыса Антиб – длинного полуострова, где расположены самые красивые дворцы и виллы. Слева в мерцающей мгле совершенно потерялись Монте-Карло и далекий итальянский берег.

Залив Ангелов. Лазурный Берег. Сказка наяву. Как легко тут утратить представление о реальности!

Внутренний голос ворчливо укорял меня за излишнюю романтичность, глупую веру в чудеса и нездоровую склонность к фантазиям. Я его не слушала: эти упреки меня не задевали даже в юности, когда оснований для них было гораздо больше, чем теперь. А что до чудес, то я согласна с Шекспиром: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!»

Впрочем, с годами я стала достаточно рассудительна и даже цинична, чтобы не стесняться препарировать дивные чудеса острым скальпелем разума.

Глядя на далекий Антиб и мысленно рисуя на фоне гор невидимый сейчас силуэт города-крепости, я вынула из кармана мобильник и позвонила своему помощнику.

– Санчо, добрый вечер!

– Скорее доброе утро! – беззлобно поправил меня помощник. – У нас почти шесть утра.

– Но ты не спишь, я слышу музыку, если это можно так назвать, – заметила я.

Помимо бодрого голоса Санчо, из трубки доносился шум, состоящий из писка, визга, рева, топота и зубовного скрежета. Больше всего он походил на саундтрек к фильму ужасов по мотивам сказок «Три поросенка» и «Семеро козлят». Современная дискотечная музыка бессловесна, но она дарит богатейшие смысловые ассоциации!

– Да, я немного задержался в ночном клубе. – Санчо не стал запираться. – А что? Опять есть срочное дело?

– Дело есть, только я сама не знаю, как к нему подступиться, – призналась я. – Санчо, в Интернете висит одна жуткая игрушка, позволяющая по современной фотографии любого человека смоделировать его лицо в старости. А мне нужно наоборот – по имеющемуся фото старика реконструировать его молодое лицо. Ссылку, где взять конкретную фотографию, я тебе пришлю. Надо найти подходящую программу или специалиста, который срочно ее напишет. Ты вроде знаешь таких ребят?

– Нет проблем, Донна Анна, я все решу! Вы позвонили нужному человеку и в нужное время! – браво козырнул мой доблестный оруженосец. – Один мой знакомый, крутой программер, прямо сейчас выписывает кренделя на танцполе! Сейчас я утащу его в тихий угол, пообещаю море виски, и он быстренько сочинит какую угодно программу.

– Действуй! – одобрила я и выключила телефон.

После диких воплей живьем пожираемых поросят и козлят ровный рокот морских волн и шелест пальмовых листьев воспринимались как райская музыка.

– Залив Ангелов, – мечтательно повторила я вслух.

– Ты ждешь ангела?

Я не услышала шагов приблизившегося ко мне мужчины и обернулась так резко, что свалилась бы с парапета, если бы он меня не подхватил.

– Я тебя напугал? Прости. – Крепкие руки сжали меня так, что перехватило дыхание. – Что ты здесь делаешь в такое время?

– А ты?

Я высвободилась и исподлобья посмотрела на Даниэля.

– Я просто гуляю.

Он сел рядом со мной.

– Как убежал от меня вчера вечером, так до сих пор и гуляешь? – съязвила я, не сумев скрыть обиды.

– Прости, – невозмутимо повторил он и посмотрел на меня с легкой улыбкой. – Можно, я не буду объясняться?