Мила Серебрякова - Завещание английской тетушки

– Илюша, в чем дело?

– Не фурычит.

– Ну сделай же что-нибудь!

– А я че, механик? Откуда мне знать, как эта штуковина работает?

Катарина подлетела к сцене.

– Розалия Станиславовна, наберитесь терпения.

– Времени нет, я пропущу Новый год!

Венера Александровна решила подбодрить подругу.

– Розочка, держись, солнышко, в зале много мужиков, кто-нибудь тебя обязательно опустит.

– Чтоб тебя саму опустили, стерва доисторическая!

– Десять… девять… восемь… – скандировал люд, держа в руках наполненные бокалы.

– А-а-а… Так нечестно! Свинство! Не смейте пить шампанское без меня!

– Пять… четыре… три…

– Повелеваю вам заткнуться! Ката, немедленно поставь на место бокал! Ката!

Помещение наполнилось радостными воплями:

– С Новым годом!

– Ура!

– С праздником!

– Дай-ка я тебя поцелую…

– Ой, а со мной не чокнулся!

– Гуляем!

Павел Сергеевич носился между столиками, приставая ко всем с единственным вопросом:

– Кто-нибудь разбирается в механизмах?

Умельцев не нашлось.

Виктор остановил Глебова у входа.

– Неужели у вас нет человека, который в состоянии устранить неполадку?

– Сейчас – нет. Новый год, чего вы хотите.

– Зачем вообще нужно было использовать качели?

– Розалия Станиславовна сама настояла.

Бокалы наполнились по второму разу. Ирма смаковала благородный напиток, с издевкой наблюдая за Розалией.

У Катки ожил сотовый.

– Да! – рявкнула в трубку Копейкина.

– Алло, Кат, это Наталья. С Новым годом тебя, счастья, здоровья, любви.

– Спасибо, Натусик, и тебя с праздником. Галке поздравления передавай.

– Катуш, я не могу дозвониться до Розалии, она не берет трубку.

– Конечно, не берет, она ж под самым потолком сидит.

Последовала пауза.

– Где сидит?

– Под потолком.

– Как?

– На качелях.

Закряхтев, Натали пробурчала:

– Не рано вы там Новый год справлять сели?

– Да я не пьяная, я злая и расстроенная. Розалия взгромоздилась на качели, пела песню, а потом они застряли. Понимаешь?

– А ты сейчас где?

– На концерте… вернее, в пансионате.

Пока Катка доказывала Натали, что она не сошла с ума, а говорит чистую правду, Ирма с Венерой просили Виктора наполнить их опустевшие бокалы.

– Розик, мы сейчас скумекаем, как тебя снять.

– Вы сейчас нажретесь и окосеете! – последовал ответ сверху.

Витька пытался прикинуть расстояние от потолка до пола.

– Метров восемь будет.

– Десять, – пояснил белобрысый Илья.

Какой-то хмельной уже мужичок, подойдя к сцене, задрал голову и крикнул:

– Эй, дамочка, может, вы нам споете? Душа требует песни.

– Точно, – подхватила крашеная шатенка рядом с ним. – Снегурка, запевай!

И Розалия Станиславовна «запела». Только не то, что хотелось бы услышать окружающим. Главным образом песня состояла из одинаковых слов, а суть сводилась к следующему: группа людей, собравшаяся весело встретить Новый год, отправилась в долгий путь, где их должна была встретить чья-то мама. Встречи не произошло, и все дружно потопали к другой маме, по пути забежав в очень страшное место. Ну, примерно в таком духе.

– Позовите кого-нибудь! – молила свекровь час спустя. – Позовите!

Венера Александровна замахала руками:

– Розик права. А давайте позовем Дедушку Мороза. Ну… три-четыре…

– Тому, кто пришибет старуху в бежевом платье, я обещаю две тысячи баксов, – раздался голос из зала, и Венера растворилась в толпе.

– Маловато будет, – заржал необъятных размеров дядечка.

– Розалия Станиславовна, спасатели уже едут, – заверил Столяров. – Потерпите.

– Нет сил, ноги затекли.

Катарина опустилась на стул.

– Только с моим семейством можно вляпаться в такую лужу.

– Тихо! – Тетка в вечернем наряде, сидевшая по соседству, приложила палец к губам. – Снегурочка опять запела.

Катка прислушалась. Размазывая по щекам слезы, Розалия завывала:

Тетка всхлипнула.

– Душевно-то как.

– Все нутро выворачивает, – согласился толстяк.

– Уж больно грустно, – прогундосила Ирма Моисеевна. – Как-никак Новый год, а не поминки.

– А я знаю веселую песню, – уже пьяненькая Венера Александровна задрыгала ногами:

– Слыхали, как сымпровизировала? Розик, ты слышала? Слышала?

– Погоди, дай мне только на землю спуститься, я тебе такой стон в груди устрою! Ты у меня от пенсии добровольно откажешься.

Спасатели прибыли без четверти два. Заметив наверху Снегурку, плотный мужик в комбинезоне присвистнул:

– Е-ежик в тумане!

– Это не ежик, – еле ворочая языком, молвила Ирма, – а моя подруга Розалия.

Катка с мольбой обратилась к спасателям:

– Вы ей поможете?

– Тут, однако, придется попотеть…

– Мальчики, может хряпнете шампанчика? – лыбилась Венера.

– Господа спасатели, оторвите ей голову, я вам даю официальное разрешение, – донеслось из-под потолка.

– Розалия Станиславовна, не тратьте силы, – задрала голову вверх Катка.

Один из спасателей покинул зал и вскоре вернулся с пожарным брезентом в руках.

– Давайте-ка, парни, за работу.

Розалия не верила глазам.

– Эй, вы чего затеяли? Хотите, чтобы я вниз сиганула? Даже не надейтесь! Я хочу жить! Ката, кого вы вызвали? Они сумасшедшие!

– Другого выхода нет, – спокойно резюмировал мужик.

– Да вы не бойтесь, брезент прочный.

– Караул!

– Розалия Станиславовна, слушайте, что говорят профессионалы.

– Розик, мы с тобой, прыгай.

– Розочка, покажи им класс, – сопела Ирма.

– Только сначала сапоги на шпильке снимите.

– Сапоги? Да я лучше останусь здесь навсегда.

– Снимайте сапоги! – Копейкина сорвалась на крик.

Парни растянули брезент и уставились вверх.

Свекруха сыпала проклятиями. Стянув правый сапог, она прицелилась и запустила им в Венеру.

– Роза, ты чего?

– Это тебе за Деда Мороза.

Когда левая обувка оказалась в руках, Розалия присмотрелась.

– Ирма, ты где?

– Туточки я, – сделала шаг вперед Ирма Моисеевна.

– Получи и ты, гадюка!

– Промахнулась, промахнулась…

– Ирма Моисеевна, вам с Венерой Александровной лучше уйти. Если Розалия решится прыгнуть, а судя по ее поведению, она все-таки решится, вы рискуете оказаться на больничной койке.

– Венерка, Ката права, пошли-ка, подружка, в номер.

– Но я хочу посмотреть, как она свалится.

– Венера, пошли.

Розалия Станиславовна посмотрела вниз.

– Ребятки, вы брезент крепко держите?

– Крепче не бывает.