Наталья Солнцева - Звезда Вавилона

– Нелли не жаловалась вам на пропажу вещей?

– Нет. Она была очень скрытной… Разве у нее что-то пропадало? – встрепенулся он. – Какие-то ценности?

– Например, золотой браслет с лазуритом…

Его скулы побагровели, красивые губы плотно сжались.

– Вы намекаете, что я… вор?

– Может, вы брали вещи на память…

– Я ничего не брал! – взвился молодой человек. – Обыщите мою комнату, если не верите! Прямо сейчас!

Он вскочил и распахнул створки шкафа. Там царил порядок, – одежда висела на вешалках, белье и полотенца были аккуратно сложены на полках.

– Что вам еще показать? Сумки?

– Успокойся и сядь! – рявкнул Матвей, переходя на «ты». – Нечего тут оскорбленную невинность разыгрывать! Убиты две женщины, и все следы ведут к тебе. Скажи спасибо, что пока говорим с тобой мы, а не милиция…

Астра достала из сумочки фотографии Ракитиных и протянула Апрелю.

– Я никого из них не знаю, кроме Нелли. Вот, кажется, ее брат. Они чем-то похожи. Она говорила, что у нее есть брат, который занимается ресторанным бизнесом.

– Подумайте хорошенько. Возможно, кто-нибудь из этих людей приходил в клуб…

Молодой человек сник и послушно уставился на снимки.

– Я никого не видел…

Раиса сообщила, что профессору лучше и он выходит подышать свежим воздухом – между корпусами клиники есть маленькая роща.

– Хочу поговорить с ним о камне, – заявила Астра. – Едем!

Матвей был настроен менее решительно:

– А если его удар хватит от твоего визита?

– Надеюсь, все обойдется.

Территорию лечебного учреждения окружал забор. Через прутья было видно, как несколько человек прохаживаются по расчищенным от снега дорожкам. У крытой беседки росли молодые елочки.

– Побудь здесь, – бросила Астра. – Я быстро…

Она зашагала вдоль забора, оставив Матвея в машине, – созерцать белые от инея деревья, освещенные солнцем. Звуки далеко разносились в неподвижном воздухе, – поскрипывание снега под ногами прохожих, глухой шум трассы…

Он видел, как Астра вошла в ворота и приблизилась к мужчине в распахнутой серой дубленке поверх спортивного костюма. Вероятно, это и был профессор Ракитин. Матвей представил себе реплики, которыми они обменялись: приветствие… легкое удивление… возможно, комплимент…

В этой больничной роще ученый наверняка казался постаревшим, лишенным привычного лоска. Странно было наблюдать за ним и Астрой из-за забора, интуитивно угадывая суть беседы. Матвей мысленно перенесся в зимние аллеи усадебного дома в Глинках. Сейчас он в большей мере ощущал себя графом Брюсом, нежели инженером Карелиным. А тот видел людей насквозь…

Между тем Астра действительно произнесла ту самую фразу, которая ему представилась, и получила от Ракитина тот же ответ.

– Как вы тут оказались? – удивился больной.

Он плохо выглядел, и ее на мгновение кольнула совесть. Человек едва очухался, а она явилась донимать его вопросами.

– Хочу выразить вам соболезнования по поводу…

Он жестом остановил ее, прищурился: без очков все слегка расплывалось.

– Не надо… ради бога! Не люблю пустых слов… Никто не может пережить чужое горе.

Брови профессора слабо шевельнулись. Эмоции этого человека были приглушены медикаментами. Он ничего не знал о частном расследовании и продолжал смотреть на Астру, не понимая, зачем она здесь. Она запустила пробный шар.

– Я читала материалы уголовного дела об убийстве на судне «Георгий Панин»…

– Вот как…

– Меня не касаются ваши семейные тайны.

Профессор молча сунул руки в карманы. Его одолевала досада. Вышел на четверть часа прогуляться, и на тебе – откуда ни возьмись, прилетела эта трещотка. Никакого покоя… Почему она говорит о Лидии? Какое ей дело до той забытой трагедии, которая поломала его жизнь?

– Я все рассказал Раисе. Во всем признался. Моя вина безмерна…

– Вы поступили так, как считали нужным.

– Да… со временем я сам поверил, что Лидию унесла болезнь… Если бы я сказал правду, может, наша дочь осталась бы жива?

Он говорил отстраненно, как будто читал заученный наизусть текст.

– У Лидии был синий камень, похожий на лазурит, – сказала Астра. – Она очень дорожила им. Вы знаете, где он?

Ракитин опустил голову. Чего добивается эта странная барышня? Вероятно, настал час покаяния, и ее прислали выслушать исповедь. Но он еще не готов…

Его сознание вместо анализа происходящего пустилось в смутные интерпретации.

– Да… камень… – вздохнул он. – Камень исчез. Вместе с Лидией… Я его искал… потом…

– Не нашли?

Профессор дернул уголком рта.

– Нет. Вероятно, она взяла камень с собой, когда уезжала в Одессу. Судно отплывало оттуда. А почему вы интересуетесь?

– Никодим Петрович, что это был за камень? Как он оказался у Лидии?

Какое-то просветление произошло в нем: глаза заблестели, лицо обрело живость. Воспоминания о первой жене уводили в сторону от ужасной беды, которую он не мог вынести, и потому старательно обходил. Лучше он будет говорить о Лидии – эта боль уже притупилась, рана зарубцевалась.

– Глиняные таблички, шумерская клинопись… Лидия неспроста занялась лингвистикой. Кто-то из ее дальних родственников участвовал в экспедиции Кольдевея. Немец привез камень, якобы найденный во время раскопок Вавилона, и подарил своей дочери. Та вышла замуж за русского…

– Член экспедиции утаил находку?

– А как вы думаете? Грандиозные работы в недрах вавилонских холмов не давали возможности уследить за каждым. – Ракитин преобразился. Казалось, он окунулся в ту атмосферу подъема и восторга. – Вообразите себе город, окруженный мощными крепостными стенами, роскошь и величие которого не поддаются описанию и который много веков назад исчез с лица земли… Библейская легенда, проступающая из небытия! Когда вы прикасаетесь к каменным плитам, хранящим следы царицы Семирамиды, ваше сердце замирает… Когда вашим глазам открываются руины первого чуда света – висячих садов, – вы становитесь другим человеком. Древние камни пропитаны особым духом… Трудно удержаться, чтобы не взять какой-нибудь осколок себе на память. Нынешние туристы растаскивают на сувениры египетские пирамиды и знаменитый Парфенон…

– Обработанный лазурит – не осколок храмовой колонны или глазурованного кирпича, – осторожно возразила Астра. – Это наверняка украшение или ритуальный предмет.

Ракитин не ожидал от нее подобных рассуждений.

– Разумеется, нет… – согласился он. – Лидия называла камень «глазом Иштар» и твердила, что это вставка из священной восьмилучевой звезды – части ожерелья, некогда принадлежавшего самой богине. Якобы при разрушении Ура халдейского амулет пропал. Царь Хаммурапи приказал своим военачальникам во что бы то ни стало раздобыть для него «звезду», однако те вернулись с пустыми руками. Жрица унесла святыню из умирающего города на себе, под платьем, и с тех пор судьба ее неизвестна. Кое-где мелькали упоминания о том, что амулет видели в Вавилоне у «стражей дракона» – это такая закрытая и таинственная жреческая каста, о которой почти не сохранилось свидетельств. Но я бы не доверял сомнительным сведениям.