Полина Дашкова - Небо над бездной

– Тут теплее, чем в Берлине, но идет дождь. Понятное дело, Бавария – это юг, Пруссия северней. Берлин красивый город, но Мюнхен красивее.

Доктор вежливо слушал, рассеянно листал меню, иногда быстро взглядывал на Федора.

– В этом отеле есть душ в каждом номере, хотя дом очень старый, семнадцатого века, – тарабанил князь, словно желал продемонстрировать свои успехи в изучении немецкого языка.

– Да, мне тоже нравится этот отель именно потому, что в каждом номере отличный современный душ, – кивнул доктор, – я всегда останавливаюсь тут, когда приезжаю в Мюнхен.

Вернулась девица, поставила перед Федором тарелку со свининой.

– Ну, фрейлейн, как насчет моих колбасок? – вкрадчиво поинтересовался князь.

– На кухне свежих белых колбасок нет, мясные лавки уже закрыты, – быстро ответила девица.

Князь хотел сказать что-то, но доктор легонько тронул его руку и обратился к девице:

– Моника, будьте любезны, приготовьте для этого господина говяжью отбивную с кислой капустой, а мне, пожалуйста, чашку кофе. Я уже отобедал.

– Хорошо, господин Крафт.

Она удалилась, спокойная и довольная. И странным образом исчезло напряжение, которое так старательно нагнетал князь. Федор принялся за еду. Доктор пожелал ему приятного аппетита и обратился к князю:

– Георгий, судя по тому, как вдохновенно вы рассуждаете о погоде и мучаете бедняжку Монику, ваше исследование еще не готово и вы явились с пустыми руками.

– Мои руки никогда не бывают пусты, – с пафосом заявил князь, – но исследование невозможно закончить быстро, дервиши владеют сакральным знанием, и, чтобы проникнуть в него, требуются многие годы.

– Перестаньте, Георгий, мы с вами это уже обсуждали. Меня интересует вовсе не сакральный, а неврологический аспект, специфика патологий, связанных с так называемым верчением, с ритуальными танцами дервишей. От вас требуются всего лишь некоторые статистические данные, вы уверяли меня, что запросто раздобудете их.

– Эрни, статистика вам ничего не даст. Что такое цифры? Пустая абстракция. Вам нужно понять суть явлений, ощутить аромат древней тайны. Не торопите меня, всему свое время.

– Хорошо, Георгий, я не буду вас торопить, – легко согласился доктор. – Скажите, вы все так же ставите свои замечательные балеты?

– Конечно, я ведь учитель танцев.

– Если я правильно понял, этот мальчик – один из ваших учеников? – доктор посмотрел на Федора и вдруг подмигнул ему.

Федор подмигнул в ответ, улыбнулся.

– Да. Он начинающий, – князь важно кивнул.

– Из какой он страны? На каком языке вы с ним общаетесь?

– Он родом из Италии, у него проблемы с речью. Сильное заикание. Я пытаюсь вылечить его, сейчас в терапевтических целях Теодор должен молчать, – князь потрепал Федора по щеке и под столом больно наступил ему на ногу.

– Господин Гурджиев, я с большим уважением отношусь к вашим методикам, но позвольте заметить, что люди, страдающие заиканием, должны разговаривать как можно больше. Молчание только усугубляет проблему, – мягко произнес доктор, повернулся к Федору и заговорил по-итальянски.

Князь, очевидно, не ожидал этого, он насупился, нервно покрутил перстень на мизинце, глухо, с пафосом произнес:

– У нас с вами разный подход к человеческим недугам, Эрни. Вы лечите тело, я исцеляю душу.

– Георгий, вы же утверждаете, что нет никакой души, – ехидно заметил доктор.

Князь ничего не ответил. Моника принесла еду. Он с жадностью накинулся на говядину. Федор решил воспользоваться паузой, на всякий случай отодвинул ногу подальше от тяжелого княжеского ботинка и обратился к доктору по-немецки:

– Господин Крафт, меня зовут Федор Агапкин, я русский, никогда не был учеником господина Гурджиева, заиканием не страдаю, приехал из Москвы специально, чтобы встретиться с вами.

– Знаете, я почему-то так и подумал, – доктор весело улыбнулся, – господин Гурджиев известный шутник и мистификатор.

– Вся наша жизнь сплошная мистификация, – заявил князь с набитым ртом. – Эрни, говядина отличная, вы оказались правы.

– Я рад, что вам вкусно, Георгий, – кивнул доктор и обратился к Федору: – Итак, ваша фамилия Агапкин и вы приехали из Москвы. Позвольте узнать, кто вы по профессии?

– Врач, хирург.

– Где вы учились?

– Медицинский факультет Московского университета, кафедра мозговой хирургии, – быстро произнес Федор.

Если бы не появилась Моника с двумя чашками кофе, он бы не удержался и ляпнул, что учился у профессора Свешникова. Он заметил, что князь отвлекся от говядины, навострил уши. И еще ему вдруг показалось, что, когда он представился, у доктора изменилось выражение лица.

«Он что-то знает обо мне, – подумал Федор, – он так точно повторил мою фамилию, для немца непривычную, трудно произносимую, и прежде всего спросил, где я учился. Но откуда, от кого он может знать? У Михаила Владимировича давно нет с ним никакой связи. Я нарочно назвал кафедру мозговой хирургии, было бы логично, если бы он сам задал вопрос о профессоре Свешникове. Может, сейчас спросит?»

Доктор отхлебнул кофе, вытащил серебряный портсигар, открыл, размял папиросу, но прикуривать не стал.

– Господин Агапкин, мне бы хотелось о многом с вами поговорить. Меня очень интересует, как сегодня обстоит дело с медициной в России. Я со студенческих лет дружу с некоторыми русскими врачами, их судьба беспокоит меня. У вас ко мне какие-то вопросы медицинского характера, верно?

– Да, конечно. Исключительно медицинского.

– Ну, вот, в таком случае мы с вами обязаны поступить гуманно, избавить господина Гурджиева от наших скучных профессиональных разговоров. Вы дождя не боитесь?

– Я люблю гулять под дождем! – Федор залпом допил свой кофе и вскочил.

– Отличная идея, мы все вместе отправимся гулять в Английский сад, – сказал князь, спешно дожевывая капусту.

– Нет, Георгий, вам не стоит идти с нами. Вы плохо выглядите, простудитесь, не дай бог, я буду чувствовать себя виноватым. – Доктор подозвал официантку: – Моника, сварите, пожалуйста, для этого господина очень крепкий кофе, чтобы было побольше гущи. Кофейную гущу он обычно ест на десерт.

Вуду-Шамбальск, 2007

В честь возвращения Йорубы домой из Африки, с сафари, президентский дворец готовился к банкету. Фазиль позвонил с утра в номер и смущенно сообщил, что по распоряжению Германа Ефремовича все приглашенные обязаны соблюдать дресс-код. Мужчины могут явиться только в смокингах, женщины – в вечерних платьях.

– Йоруба знает, что у вас ничего такого с собой нет. Я вас отвезу в специальный бутик, там что-нибудь подберете, напрокат. Банкет сегодня вечером.

Словно по заказу, был солнечный день, без ветра, с оттепелью. В сквере перед отелем расчирикались воробьи, как будто уже наступила весна.