Галина Романова - Любвеобильный джек-пот

Много раз потом он спрашивал себя: пригласил бы он в дом дурнушку? Вот будь эта девушка чуть менее красива, чуть менее длиннонога и не так сексуальна, позвал бы он ее к себе? Ответ был однозначен – нет! Никогда он и в сторону ее не поглядел бы, хоть голышом она сиди на своей огромной сумке. А тут сыграло с ним шутку его природное мужское естество. Не железный же: впереди одинокий вечер в пустой холодной квартире, кропотливая многочасовая работа с бумагами. И никакого тебе общения, кроме телевизора и телефона. А тут молодая, красивая и ждущая помощи все равно от кого. Он ведь тогда даже не удосужился спросить у нее: к кому она приехала. Надо же было быть таким идиотом!..

Девушка вошла к нему в квартиру. Сунула свою сумку в его стенной шкаф в прихожей и, не снимая с ног легких ботинок, пошла в его гостиную.

– Клево! – воскликнула она, бросаясь ниц на его диван. – Один живешь?

Гольцов растерялся. Подобная смелость его обескуражила, но не насторожила, нет. Он осторожно присел у нее в ногах, и спустя пять минут они уже болтали, как старые добрые друзья. Обо всем болтали, кроме главного, включая погоду в Средней Азии. Он ведь так и не узнал тогда, к кому она приехала.

Потом девчонка запросилась в душ. Он, ничего не заподозрив, позволил. Она скрылась за дверью его ванной. А Гольцов бросился в кухню варить кофе.

Из душа она вышла со странным остановившимся взглядом, принялась учащенно зевать и, сославшись на усталость и разницу во времени, попросила предоставить ей ложе для дрема минут на сорок-пятьдесят. Так ведь и сказала тогда: ложе для дрема. Он, не зная, что делать и думать, распахнул дверь своей спальни. Она зашла туда и закрыла дверь у него перед носом. Через мгновение он услышал, как она рухнула на его кровать.

Ну, уснула и уснула. Он, полный самых запретных и скотских надежд на возможный адюльтер, ушел пить кофе, готовить бутерброды и работать.

Проработал Дмитрий, сам того не заметив, до трех часов ночи. А когда отложил в сторону последний документ, спохватился.

Черт! У него же еще остался неиспользованным десерт! Он может! Он вполне заслужил! К тому же Марта не может ему ничего предъявить, поскольку официально они еще не муж и жена. Вот потом, это да. А сейчас можно!

И он пошел в свою спальню. Включил свет и уже с порога понял, что с девушкой что-то не так.

«Она умерла, Гольцов! – сказал он сам себе минуты через три, когда подлетел к ней и попытался нащупать ее пульс. – Она умерла в твоей постели абсолютно голой, Гольцов!»

Девица и в самом деле разделась для чего-то догола. И легла, широко раскинув красивые руки. Так и умерла...

– А что потом? – спросила Лия, когда Гольцов неожиданно умолк.

– А потом, малыш, начался настоящий кошмар. Милиция. Обыск. Допрос. Меня волокут через весь двор к машине в наручниках. Марта рыдает, виснет на плече. В окна высовываются любопытные... Страшно вспомнить!

– Что показало вскрытие? Наркотики?

– Да. Она ввела себе лошадиную дозу, заведомо зная, что умрет! Зачем?! – горестно воскликнул Дима, снова целуя ее ладонь и прижимая ее потом к своей щеке. – Зачем ей было уходить из жизни так рано, не пойму?!

– Может, она ошиблась в дозе?

– Нет! Оказывается, она звонила кому-то из родственников или знакомых и просила прощения за все. Это меня, собственно, и спасло от тюрьмы. Так вот она, пока сидела на площадке и ждала кого-то, она обзванивала всех, кого знала, и прощалась. Она заранее знала, что умрет! Знала и выбрала для этого мою квартиру! С ума сойти можно просто!!! Зачем?! – Гольцов зажмурился, будто заново переживал этот кошмар. – Взяла бы, к примеру, и померла на лестничной клетке. А то у меня!..

– Она, может, там бы и умерла, не позови ты ее к себе, – резонно заметила Лия. – Но ты позвал, и она... А зачем она разделась, не могу понять?!

– А я могу?!

– Такое ощущение складывается, что она хотела тебя скомпрометировать, – задумчиво проговорила Лия, отбирая у него свою ладошку и подпирая ею подбородок. – Но для чего? Ты вот говорил о конкурентах. Так?

– Ну! У меня больше никаких соображений нет на этот счет. Зачем еще меня кому-то было убирать на такой продолжительный срок с арены действий? Как не за этим...

– Ага. Но!.. Но зачем ей было убивать себя? И раздеваться догола зачем? Взяла бы просто подбросила тебе наркотики. Вышла бы из подъезда и вызвала милицию, указав точное место. Тебя бы взяли как миленького. Здесь скорее... Здесь скорее похоже на месть.

– Месть?! И кому же ей было мстить, если меня она видела впервые?! – Гольцов оторопело вытаращился на нее. – Мне кажется, что мы с этим криминалом совсем с тобой свихнемся скоро.

– Подожди, Дим, не тарахти! – одернула его Лия и надолго задумалась.

Гольцов затих на какое-то время, неотрывно наблюдая за тем, как она морщит аккуратные бровки. Потом встал из-за стола, прошелся по кухне и вдруг полез в холодильник. Рылся там, рылся. Вытащил кусок оставшегося от ужина сыра и принялся нарезать его на доске мелкими кубиками. Потом начал поочередно открывать и закрывать шкафы. Нашел бутылку красного вина. Два бокала. И засуетился со штопором.

– Чего это ты вдруг? – Лия покосилась на него.

– Мозги совсем поплыли. Хочу немного простимулировать мыслительную активность, – пояснил он с виноватой улыбкой. – А ты против?

– Да нет... Слушай, Дим. А в ходе следствия выяснилось, к кому она все же прибыла в тот вечер? – не давала ей покоя погибшая наркоманка, хоть убей.

– Не-а. Опрашивали, говорят, всех. Правда, верится мне с трудом. Кому нужно колыхаться ради обколовшейся наркоманки? Вообще-то копошиться начали лишь в той связи, что она преставилась в моей постели. А коли на лестнице померла бы, вряд ли кто и дело начал заводить. Обкололась и обкололась. Днем раньше, днем позже. Ты согласна со мной?

– На все сто! – возразить ему было сложно, но Лия снова упрямо стояла на своем. – Но она же не могла просто так сидеть именно в этом подъезде, именно на этой лестничной клетке. Как, кстати, она попала в подъезд? У нас же кодовый замок. Консьерж опять-таки! Их опрашивали?

– Наверное. – Гольцов равнодушно пожал плечами, все это уже было, было, было сотню раз: и вопросы, и предположения, и версии. – Мне же не докладывали о результатах их показаний. Хотя, думаю, все происходило много проще. Шальная наркоманка с приличным стажем, а так оно и было, кстати, забрела в подъезд погреться. Тут холостой скучающий бизнесмен подвернулся. Пригласил ее к себе, собравшись весело провести время...

– А ты собирался? – презрительно скривила губы Лия; нет, она никогда не научится понимать мужчин, во всяком случае, большую их половину.

– Собирался! – честно признался Гольцов. – Хороша была, чертовка! Я завелся, понимаешь!