Дарья Калинина - Танец вокруг живота

После этих слов над столиком воцарилась полная тишина. Все четверо молчали, обдумывая слова Тима. Леся смотрела на колышущийся на ветру розовый цветок, и почему-то ей упорно в голову лезли всякие дурацкие мысли. Например, о том, как легко быть просто милым цветком и как сложно жить настоящему человеку.

— Ты-то откуда это знаешь? — наконец нарушила молчание Кира. — Про почерк?

— Откуда? Да уж господин Канарейкин постарался сообщить мне о своей дочери самые разнообразные сведения, — огрызнулся на нее Тим. — В том числе у меня имеется и вполне сносный образчик ее почерка. И не надо быть экспертом, чтобы понять — эти почерки идентичны.

— Ты не ошибаешься? — настороженно посмотрела на него Леся. — Потому что…

— Подождите! — вскочил с места Тим. — Подождите минуту. Сейчас сами убедитесь!

Он убежал и вернулся минуты через две. За это время Кира успела смотаться к бару и попросить еще вина, и желательно целую бутылку. К возвращению Тима вино уже стояло у них на столе. У Тима теперь в руках, кроме давешнего письма, была еще какая-то бумага.

— Вот! Страница из сочинения самой Наташи, — сказал он. — Смотрите сами! Почерк совпадает.

— Просто один в один! — подтвердила Кира, сравнив два образца. — И что же, тебе Канарейкин сам дал этот образец почерка?

— Он дал мне эту страницу не как образец почерка своей дочери, — ответил Тим.

— А для чего?

— Чтобы я хоть немного ознакомился с образом ее мыслей, — ответил Тим. — Вот зачем.

— И что же это значит? Наташа написала самой себе это письмо, где требует от лица похитителей со своего отца выкуп?

— Думаю, что в прошлом году она уже провернула с помощью своего итальянского дружка подобный фокус, — произнес Тим.

— Ты имеешь в виду ту историю с похищением Наташи в Италии? — догадалась Леся. — Но она ведь сказала родителям, что ее держали в каком-то доме. И что…

— Да ничего этого могло и не быть! — воскликнул Тим. — Все это известно только со слов самой Наташи. А ее отец не был в том доме, где ее якобы держали в плену. Он просто перевел деньги на счет. А потом нашел свою дочурку на вокзале. А чей это был счет? Господин Канарейкин ведь не проверял. Наташа упросила его этого не делать.

— Почему?

— Сказала, что, дескать, Марио обманом впутал ее в какие-то свои криминальные делишки. И если отец начнет под него копать, то он, оказавшись в полиции, быстренько сообщит, что и Наташа тут тоже замешана.

— И Канарейкин все спустил на тормозах?

— Он очень любил свою дочь, — только и произнес Тим. — А этот счет! Он мог быть открыт на любого человека. В том числе и на саму Наташу!

— Выходит, никакого похищения в Италии могло и не быть? Наташа сама все это организовала, чтобы стрясти со своего отца крупную сумму денег?

— Да, — кивнул Тим. — Думаю, что так и было. И вот тому доказательство!

— Но Наташа не могла отправить это письмо! — воскликнула Леся. — Если ты узнал ее почерк, то уж любящий отец тем более бы узнал.

— Верно, — кивнул Тим. — И думаю, у Наташи был сообщник. И так как конверт от этого письма вы нашли в номере Мустафы, то я думаю, это он и был.

— Невозможно, — не согласилась с друзьями Леся. — Наташе незачем было проворачивать эту аферу. Отец давал ей достаточно денег. Она ни в чем не нуждалась.

— Вероятно, она хотела иметь какую-то сумму на случай тех трат, о которых не полагалось знать ее отцу, — вмешался в разговор Али.

— На наркотики? — догадалась Кира.

— Она не была наркоманкой.

— Что же тогда? — недоуменно спросила у него Кира.

— А велика ли была сумма, которую господин Канарейкин в прошлый раз заплатил за свою дочь в качестве выкупа? — спросил Али у Тима.

Подруги тоже уставились на детектива. Этого Маруся им не сказала.

— Не очень, — ответил Тим. — Пятнадцать тысяч евро. То есть для господина Канарейкина это не слишком ощутимое кровопускание. Он еще и поэтому решил не затевать разборки с Марио. Наташа убедила его, что себе дороже будет. И ее отец махнул рукой на эти деньги.

— Пятнадцать тысяч? — задумался Али. — На что же девушка, чьи прихоти оплачивает отец, могла потратить эти деньги?

— Может быть, она просто отложила их на черный день? — предположила рассудительная Леся. — Она ведь вечно жила в страхе, что отец выгонит ее из дома, лишит наследства и все его деньги достанутся Марусе — его новой жене. А самой Наташе — шиш с маслом. Ой, мне ее даже жалко стало!

— Чушь! — отмахнулся Тим. — Не настолько уж серьезные проблемы были у отца с дочерью, чтобы господин Канарейкин в самом деле решился бы так жестоко поступить с единственной и любимой дочерью.

— Но проблемы были, — возразила Кира. — Это даже ее мачеха не отрицает.

— Разумеется, проблемы у них были, — кивнул Тим. — У кого же их нет? Но в разговоре со мной господин Канарейкин ни разу не упомянул о такой мере воздействия на непокорную дочь, как лишение ее наследства. Напротив, он и после той истории в Италии продолжал оплачивать все расходы Наташи. И даже стал еще более щедрым. Стараясь своей щедростью компенсировать дочери тот недостаток любви, который она, по его мнению, испытывала в своей семье.

— Да, Маруся тоже нам об этом говорила, — вынуждены были согласиться с ним подруги.

Али слушал их разговор вполуха. Его мысли снова витали где-то далеко. Но при этом он выглядел как гончая, наконец-то взявшая след. Ему не терпелось бежать. Наконец он и в самом деле не выдержал, поднялся, явно собираясь уходить.

— Куда ты? — удивилась Леся.

— Мне надо кое-что проверить, — пробормотал Али. — Одну вещь. Есть мысль…

— Это как-то связано с убийством Наташи? — вцепилась в него Кира.

— Пока не знаю, — отозвался Али. — Но у меня есть кое-какие подозрения.

И, увидев, что подруги готовы засыпать его своими вопросами, поспешно добавил:

— Пока ничего конкретного. Но… Но все равно я должен идти. До вечера! Увидимся!

И, торопливо обняв Лесю, он бросился прочь.

— Куда это он? — недоуменно посмотрел ему вслед Тим.

Подруги молча пожали плечами.

— Пойду за ним! — решил Тим и тоже бросился в ту сторону, куда минутой раньше скрылся Али.

— И что это значит — до вечера? — растерянно произнесла Леся, глядя на подругу. — Мне что, снова ехать на дискотеку? Но ведь Али там больше вроде бы делать нечего?

— У тебя есть его телефон, — поспешно успокоила ее Кира. — Созвонитесь и все выясните. А сейчас лучше к нему не соваться. Они с Тимом очень уж нервно отреагировали на сообщение об этом письме. Того и гляди на грубость нарвешься.

— Я пойду искупаюсь, — решила Леся. — Мне необходимо освежить голову.

Она ушла, а Кира принялась поджидать Тима. Тот вернулся довольно скоро. Но на все вопросы Киры отвечал весьма уклончиво. Вскоре к ним присоединилась вдоволь наплававшаяся в прохладной воде бассейна Леся. Но и ей не удалось вытянуть из Тима, что же задумал Али.