Дарья Калинина - Серийный бабник

– Не знаю!

– Он же еле ноги волочил! Мы его на себе перли! Ему что, настолько лучше стало? Мы его так хорошо вылечили?

Но Кира недолго грезила славой эскулапа. Оказалось, что больному лучше не стало. Даже напротив. Жар у него усилился. А вместе с ним появилась и какая-то нервозность.

– Представляешь, я ушла толочь эти проклятые таблетки, потому что рана снова намокла, прихожу, а он уже на четвереньках стоит и раскачивается.

– Голый?

– В дедушкиных кальсонах! Я их ему дала. Но не в этом дело! Я ему и говорю, ложись, Ромик, тебе отдыхать нужно.

– А почему Ромик?

– Господи! – почти зарыдала Леся. – Кира, ну какая разница?

– Как это?

– Нет, ну ты все-таки до чего занудная бываешь! Должна же я была его как-то называть?

– Ну да.

– Вот я и окрестила его Ромиком. А что? Ромиков у меня еще никогда не было!

– Это точно, – согласилась с ней Кира.

– Поэтому я и подумала, а вдруг мне с ним повезет? Дай-ка я назову его так, чтобы дурных ассоциаций не возникало.

– Ну что же, – одобрила ее Кира. – Учитывая, что его могут звать от Алекса до Якова, ты поступила разумно. Можно сказать, даже мудро.

– Кира! Оставь свой тон. Говорю тебе, он уходит. Что делать? Он же больной. И почти голый!

– А почему до сих пор не ушел? Мы с тобой уже довольно долго болтаем. Если бы хотел, давно бы уже мог уйти.

– Как бы не так! Я дверь заперла. А ключей у него нет.

– Значит, он сейчас твою дверь ломает?

– Нет, похоже, пока до него еще не дошло, что для того, чтобы открыть дверь, нужен ключ. Он пока ее просто дергает.

– Ну, она у тебя железная. Пусть дергает хоть до посинения.

Но оказывается, успокоилась она рано. Внезапно в трубке раздался страшный грохот. Кира даже на расстоянии вздрогнула.

– Ой! Он упал! – испуганно прошептала Леся. – Кирочка, я тебе потом перезвоню!

Поняв, что ее подруге сегодня и без нее будет не скучно, Кира удовлетворенно хмыкнула.

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

И, широко зевнув, попыталась вспомнить, все ли она сделала, что было намечено. Ах да! Людмила! С ней-то она еще не поговорила. Но несмотря на все усилия Киры, Людмилу она в свободном хождении по дому так и не обнаружила. Дверь в ее спальню оказалась закрыта. Похоже, женщине всерьез надоело то, что происходит в ее доме. И она решила закрыться на все замки у себя и отдохнуть от всего и всех. Мудрое решение! Осуждать ее Кира не могла.

У самой Киры глаза буквально слипались. И она тоже отправилась на боковую. Надо было воспользоваться передышкой, когда лично ей не требовалось ни за кем ухаживать. А то ведь, как знать, вдруг завтра Борис снова свалится ей на голову.

– Впрочем, за Борисом есть кому ухаживать, – хмыкнула Кира. – У него ведь Настя имеется.

При этой мысли на душе у девушки стало неприятно и тревожно. И она поспешила себя утешить:

– Ну, не Борис, так кто-нибудь другой обязательно появится. Как говорится, свято место пусто не бывает.

Это утверждение не слишком ее утешило. И, забравшись в постель, Кира с головой укрылась одеялами, не задумываясь присоединив и одеяло с постели Леси. Теперь ей наконец было тепло, уютно и безопасно. И она уснула глубоким сном без всяких сновидений.

Леся в отличие от подруги провела беспокойную и суетную ночь. Впрочем, чего еще ожидать, когда рядом находится мужчина? Это же одна сплошная головная боль и нервотрепка. То есть, вероятно, где-то существуют иные варианты. Но Лесе доставались только такие. И ее новое приобретение было из того же теста, что и предыдущие кавалеры. Леся могла радоваться. Чутье ее не подвело. Она выбрала подходящую кандидатуру, чтобы по-прежнему не спать ночами.

А начались ее несчастья с того, что неугомонный Ромик, свалившись в прихожей, умудрился обрушить вешалку со всеми пальто, зонтиками и самое главное – шляпками! И если пальто и даже туфли Леся могла бы ему еще простить, то к гибели своих шляпок отнеслась трепетно.

– Какая же ты корова! – возмутилась она, не обращая внимания на тот очевидный факт, так и выпирающий из кальсон, что перед ней не корова, а скорей уж бык. – Сказано же тебе, ты должен лежать и выздоравливать! Что тебя по квартире шатает?

Трагедия со шляпками так возмутила Лесю, что она даже забыла о необходимости разговаривать с больным тихо и ласково. Как же! Разговаривала она с ним битых шесть часов ласково! И к чему это привело?!

– А ну! Марш в постель! – скомандовала Леся. – Кому я сказала?

И, к ее удивлению, больной послушался. Но, попытавшись развернуться, чтобы двигаться обратно в спальню, он еще больше запутался в пальто. И затих, лежа на полу и бессмысленно пялясь на безупречный подвесной потолок.

– Горе ты мое! Вставай!

С трудом уложив пациента в постель, Леся убедилась, что он снова потерял сознание. Самое время проверить его повязку. Осторожно осмотрев рану, Леся пожала плечами. Вроде бы лучше не стало. Но и хуже тоже.

– Пить!

Леся протянула ему стакан с клюквенным морсом. Но как бы не так! Морс больной не хотел. Сок, чай и просто воду тоже.

– Что же ты хочешь?

– Молочка! – прохрипел парень.

Леся метнулась в кухню.

– Чтоб ты провалился! Сил моих больше нет. И за что все это на мою голову?

Жалуясь на судьбу, она все же согрела молока, добавила чайную ложечку сахара и вернулась к больному. И стакан едва не выпал из ее рук. Буквально десять минут назад ее мужчина лежал на кровати, укрытый одеялом до носа, и выглядел почти пристойно. Теперь же он устроился на холодном полу, к которому и прижимался всей грудью и животом.

Кальсон, как быстро отметила Леся, на нем уже не было. Упругие ягодицы выглядели очень аппетитно и будили в голове различные по степени эротической окраски мысли. Но все же так нельзя. Леся изрядно растерялась. И что ей прикажете дальше делать? Куда ему в таком положении вливать горячее молоко с медом?

– Что ты делаешь? – спросила она у него, осторожно подойдя к больному.

Но тот лишь сладострастно вжимался в пол.

– Прохладно, – пояснил он.

Новое дело! Ему-то прохладно, да ведь валяясь на полу недолго и воспаление легких схлопотать. Чтобы вернуть больного в постель, понадобилось еще около четверти часа ласковых уговоров. Леся вся взмокла. Молоко, естественно, остыло. И чтобы его влить в больного, Леся снова его грела. Оказалось, слишком сильно. И Ромик обжегся и раскапризничался.

– Ну ты как дитя!

Потом ему понадобилось одеяло полегче, холодный компресс на лоб, снова пить, а затем чистые сухие простыни, потому что прежние промокли частично от пота, частично от растаявшего льда из компресса, а частично пропитались пролитым молоком.

В общем, часа через три Леся чувствовала себя так, словно это она сама находится при смерти. И ей было уже глубоко наплевать, умрет этот оказавшийся в ее квартире гад или останется жить. Лишь бы ей удалось хотя бы немного поспать. К тому же сам больной спать не желал. И снова начал делать попытки встать и двигаться к дверям. Леся пришла в ужас. Плюхнувшись в кресло, она в отчаянии закрыла глаза руками.