Дарья Калинина - Нимфа с большими понтами

Подруги молчали, подавленные всем услышанным. Господи, какая запутанная штука жизнь! Оказалось, что грубоватая Фёкла была на самом деле чистым, сильным и благородным человеком. Спасая чужого ребенка, она рисковала собственной жизнью. А милашка Глеб на деле скрывал под красивой внешностью черную душу, полную яда и ненависти.

— А что ребенок? — спохватилась Кира.

— Он в полном порядке! — заверил ее Коля. — Мы забрали его из того детского дома, куда его подбросили сообщники Глеба. Врачи уже осмотрели его и в один голос заявили, что с мальчиком все в порядке.

— М-да? Точно?

— Он находится еще в столь юном возрасте, когда подобные приключения не оставляют следа на детской психике. Ребенок просто не понимал, что с ним происходило.

— Но когда он вырастет, то поймет, — вздохнула Леся. — Ведь он лишился матери.

— Зато у него есть отец, — сказал Коля. — Этот Владислав. Он мне кажется порядочным и честным парнем. А его мать еще достаточно крепкая женщина, чтобы помочь сыну в воспитании маленького Илюши. Я с ними разговаривал, они согласны и хотят взять ребенка.

Подруги помолчали. Что ж, спорить не приходилось. Раз уж так сложилась жизнь, лучшего выхода для Илюши не найти. Все равно в семье Сенчаковых ему бы уютно никогда не было. А что касается денег Олега Сафроновича, то они не принесли счастья ни ему самому, ни его близким. Так что можно только порадоваться, что маленький Илюша навсегда уйдет из этой неприятной семейки и будет воспитываться в добрых и заботливых руках Владислава и своей бабушки, наслаждаясь их любовью.

— А можно еще один вопрос? — робко спросила Леся у Коли.

Робость ее проистекала оттого, что Коля уже закончил подъедать блинчатый пирог и теперь сидел с каким-то странно-задумчивым выражением лица, словно прислушиваясь к происходившему у него в организме. Честно говоря, подруги опасались, что он все еще голоден. И сейчас начнет требовать еще чего-нибудь пожевать.

— Можно, — вяло пробормотал Коля, и подруги перевели дух. — Спрашивайте!

— А этот противный Федор? — спросила Леся. — На самом деле он ведь не отец Маши, да?

Коля помотал головой.

— А кто?

— Один из наших оперов, — сказал Коля. — Один из самых опытных. И к тому же талантливый актер, если хотите знать.

— Да уж! — фыркнула Кира. — Одни его плевки на персидские ковры и сморкание в шелковые занавески чего стоили! Талантище!

— Ему подробно описали план дома, загримировали, придав как можно более отвратительную внешность, а мне поручили его страховать, — сказал Коля. — Меня тоже загримировали.

— Но один-то раз ваш замечательный Федор прокололся! — воскликнула Кира.

— Это когда же?

— Он заявил, что будет жить в комнате Олега Сафроновича, и сразу же пошел на второй этаж! — сказала Кира. — А ведь по легенде этот Федор был в доме впервые. Откуда же ему было знать расположение комнат?

— В самом деле, промашка вышла, — сконфузился Коля. — А я и не заметил.

— Но ничего, Глеб не обратил внимания на этот прокол, — утешила его добрая Леся.

— Да уж, крыша у парня от всех этих совершенных им убийств поехала окончательно, — сказал Коля. — Ему было уже не до таких тонкостей. Он только и думал, как бы побыстрей устранить новое препятствие, возникшее между ним и деньгами Олега Сафроновича, — Федора.

— А вы на это рассчитывали?

— Да, — подтвердил Коля. — Именно на такую реакцию преступника мы и рассчитывали.

— Но как Глеб собирался добраться до денег Олега Сафроновича? — спросила Кира. — Хорошо, он устранил Машу и Илюшу. Но ведь он сам все равно не Сенчаков. И при самом удачном раскладе деньги достались бы Виолетте Викторовне, Тимофею и Оксане.

— Причем Оксане в последнюю очередь.

— Думаю, что смерть Виолетты Викторовны — весьма пожилой женщины — и Тимофея — в самом деле тяжело больного человека — не вызвала бы больших подозрений, ее легко могли признать естественной, — сказал Коля. — Глеб не стал бы торопиться. Он умел выжидать. И к своей цели шел постепенно и очень осторожно.

— Значит, Оксана тоже была обречена? — ужаснулась Кира.

Коля молча кивнул. С ним творилось что-то неладное. Лицо у него побледнело. А на лбу выступила испарина.

— Что с тобой? — с тревогой обратилась к нему Кира.

— Ничего, — сдавленным голосом ответил Коля.

А затем, стремительно вскочив из-за стола, он кинулся в сторону туалета, прижимая к животу обе руки.

— М-м-м, — сконфуженно промычала Кира. — Кажется, блинчики Виолетты Викторовны, они того…

— Да уж, — хихикнула в ответ Леся, — в таком количестве их переварить не смог даже Коля.

На следующий же день подруги вернулись в Питер. К немыслимой радости Фантика, который уже начал подумывать, что хозяйка сошла с ума и избавилась от него, сдав в приют, где ему на шею сразу же повесили идиотский голубой шелковый бант с именем. И не успевал Фантик избавиться от одного украшения, ему надевали другое целехонькое.

Кот страшно злился на свое новое место жительства, окружавших его людей, а главное — на Киру, которая его сюда запихнула. Но потом, уже в последние дни своего пребывания в приюте, он пересмотрел свое мнение на этот счет. И взглянув на дело с философской точки зрения, нашел, что многое в нем самом могло бы, пожалуй, вынудить Киру на такие серьезные меры.

Одним словом, теперь у Киры в доме живет самый благовоспитанный, ласковый и аккуратный кот на всем белом свете.

Домой подруги возвращались без сожаления. Любовный пыл, который Коля испытывал к Кире, существенно поугас после того блинчатого пирога. Бедняга Коля провалялся с несварением желудка в больнице целых три дня. И при виде Киры, пытавшейся его навестить, несчастному становилось настолько хуже, что врачи прямо пугались и просили Киру поскорее покинуть больного.

Светка из больницы благополучно выписалась и вернулась к себе домой. Расследовавший это дело следователь Кушаков побеседовал с кредиторами ее брата. Побеседовал в столь решительной манере, что у тех начисто пропали все финансовые вопросы к бедной девушке. И она смогла спокойно вернуться в свою собственную квартиру и достойно похоронить своего непутевого брата.

Кира устроила сестре роскошные похороны, искренне сожалея, что при жизни ей не довелось поближе познакомиться с родной сестрой, оказавшейся замечательным человеком.

— Как жаль, что своему знакомству мы были обязаны таким драматическим и ужасным событиям, — с искренней горечью сказала Кира, провожая сестру в последний путь.

Вернувшись в город, подруги имели беседу со следователем Митрофаном — Ромой. Он сам навестил их дома у Киры, чтобы лично высказать, как он недоволен подобным самоуправством.

— Расследованиями должны заниматься профессионалы, — вещал он, шагая из угла в угол, явно красуясь перед притихшими подругами. — И тот факт, что ваша родственница оказалась замешана в этом преступлении и вы сочли своим долгом обелить ее им, не может быть поставлен вам в…