Дарья Калинина - Неполная дура

Однако подруги продемонстрировали чудеса выдержки. И не забывали и ту главную цель, ради которой сюда явились. Время от времени украдкой оглядываясь по сторонам, они высматривали в толпе высокую яркую блондинку со знакомыми чертами лица. И не видели.

— Как тебе эти сапожки? — поинтересовалась Мариша, вытянув ногу в высоком сапоге, замшевое голенище которого было густо покрыто нашивками и декоративными украшениями в виде пряжек.

— На первый взгляд неплохо, — оценила Инна, но наученная собственным опытом, тут же спросила: — А ходить-то ты в них сможешь?

Мариша честно попыталась. И чуть не сковырнулась. Высокие каблуки плюс негнущаяся платформа и жесткая кожаная фиксация стопы не позволяли ноге шевелиться. Создавалось ощущение, что она напялила на ноги деревянные башмаки, только доходили они у нее до самых колен. Маришу подхватила какая-то девушка и произнесла:

— Вам не кажется, что вы занимаетесь ерундой? Верните обувь и уходите.

Мариша удивленно посмотрела на говорившую. И только усилием воли заставила свою нижнюю челюсть вернуться на место. Подхватившая ее женщина тем временем неторопливо двинулась к выходу. Мариша стянула с себя сапоги, вернула их продавщице и вцепилась в Инну.

— Брось ты эти туфли! Все равно вся партия явно бракованная.

— И куда ты меня тащишь?

— Идем! Вон за той женщиной!

— Но зачем?

— Потому что это и есть Этна. Только в парике.

Это Мариша договаривала, когда они обе уже вышли на улицу. Там они огляделись по сторонам. И двинулись следом за высокой стройной фигурой в светлом элегантном плаще с красным поясом. И в таких же ярко-красных сверкающих сапогах на длиннющих шпильках. В руках она держала кожаную, опять же красную сумку. Этот цветовой ансамбль делал женщину просто незаменимым ориентиром в толпе. Следить за ней не составляло никакого труда.

Завернув за угол, Этна исчезла из поля зрения подруг. Девушки заторопились. Но обойдя угол, тут же нос к носу столкнулись с Этной.

— Вас никто не преследовал? — быстро спросила она их.

— Нет!

Этна прищурилась.

— Мне тоже так показалось. Но рисковать не хочу.

И она быстро стянула с себя плащ, свернула и убрала его в клетчатую челночную сумку, которую извлекла из сумки. Туда же она быстро сунула и суперские сапоги, напялив вместо них уродливые калоши на плоской подошве, которые купила только что. Под плащом оказалась легкая куцая куртешка, облачившись в которую Этна моментально стала похожа на замотанную жизнью деваху. И уже ничем не напоминала ту роскошную особу, которую подруги увидели минуту назад.

— Встретимся на автостоянке, — произнесла Этна и, ссутулившись и став сразу ниже ростом, торопливо зашагала прочь.

Даже походка у нее изменилась. Куда делись легкость и грация? Теперь по дороге тяжело шагала уверенная в своих силах пробивная челночница. И вот она словно растворилась в толпе покупателей. Опомнившись от такого моментального маскарада, подруги устремились туда, где им была назначена очередная точка пересечения.

— Много я в жизни повидала, но такой класс в переодевании наблюдаю впервые! — восхищалась Мариша. — Как думаешь, Этна этот трюк долго репетировала? А на автостоянке она будет уже снова в своем плаще и красных сапожках?

Но на автостоянке не оказалось ни дамы в светлом плаще, ни торговки с клетчатой сумкой. Вместо них возле подруг затормозил побитый жизнью «жигуленок», из которого выглянул мужичонка в кепочке и с трехдневной щетиной на щеках.

— Проезжай, дядя, — мельком глянув на него, посоветовала Мариша. — Мы тут кое-кого ждем.

— И что? Ехать-то будем? — неожиданно спросил шофер высоким мелодичным женским голосом. — Или так и будем стоять, рты разинув?

Подруги ахнули и запрыгнули в машину. Да уж, при таком раскладе толку от указаний, которые они оставили Аньке, будет чуть. Ведь ни куда везет их Этна, ни что у нее на уме, подруги так и не узнали.

Затормозила Этна внезапно, впрочем, как и все, что она делала. Сначала на пути к центру города она лихо завернула на одном перекрестке, потом на другом, и наконец подругам стало ясно, что она все еще опасается слежки.

— Этна, за нами никто не следил.

— За вами — да, но за мной, боюсь, что могли, — последовал короткий ответ. — Лучше перестраховаться, чем потом локти кусать.

— А сейчас следят?

— Нет.

И, стянув с себя парик, фальшивую щетину и дурацкую кепчонку, Этна велела:

— Вылезайте. Приехали.

Они были около станции метро «Автово». И тем не менее оказалось, что им еще предстоит пройти пару кварталов по этому району, прежде чем они достигнут своей цели. И вот наконец подруги стояли перед небольшим кафе. Оно располагалось в маленьком и полутемном помещении. Хозяева кафе для дополнительного ощущения интима подсветку использовали самую умеренную. И для того, чтобы с улицы разглядеть, что происходит в кафе, нужно было обладать взглядом дикой кошки.

— Тут мы и поговорим. И если можно, то обращайтесь ко мне на «ты». Так нам будет легче общаться.

Подруги не возражали.

— Мы тебя искали.

— Знаю.

— Этна, а где ты пряталась все это время?

— У брата.

— Платона?

— Нет, у другого брата. У Феликса. У Платона условия не самые подходящие.

— Почему?

— В квартире проходной двор, — пояснила Этна. — К тому же он живет там, где и прописан. При желании место его нахождения обитания можно вычислить за считанные минуты.

— А у Феликса?

— У него совсем другое дело! Например, про ту квартиру Феликса, где я живу, не известно вообще ни одной живой душе.

С этими словами Этна распахнула перед подругами дверь в кафе. Нельзя сказать, чтобы ее фраза и прочие шпионские штучки, к которым она прибегала, чтобы оторваться от возможной слежки, сильно вдохновили подруг. Черт подери, кого так боится Этна? И в чем действительно замешана? А вдруг эти люди, которых она так опасается, все же выследят ее? И выследят именно в тот момент, когда рядом с ней будут подруги, повинные лишь в повышенной степени любопытства?

Но долго размышлять времени не было. Этна уже прошла в угол к столику на четверых.

— Присаживайтесь, — велела она подругам. — Вообще-то я думала, что вас будет трое. Платон сказал, что вы говорили что-то о своей третьей подруге.

— Да. Это у нее был день рождения, который мы отмечали в ресторане твоего брата и который закончился так трагически.

Этна помрачнела. Побарабанив пальцами по столешнице, она произнесла:

— Бедный Гера!

— Ты его любила?

Этна моргнула и быстро встала из-за стола. Подруги уже испугались, что она уходит. Но оказалось, что она всего лишь хочет заказать кофе.

— Двойной, и сварите мне его покрепче, — велела она. — И еще три раза по сто водки. И салаты.