Галина Куликова - Шоколадное убийство

— И вы вспомнили про Геннадия Ускова, — констатировал Сильвестр.

— Еще бы мне не вспомнить! Я же этот самый Фонд поддержки малых народов Америки финансировал уже много лет. Они там все меня уважали. Логично было к Ускову обратиться. Тем более у него клиника своя, он известный, уважаемый…

— Да… — протянул Половцев. — А оно вон как обернулось. Я всегда говорил — не стоит уважать кого попало. Ты уважаешь, а он тебе нож в брюхо…

Глаза Аленочкина затуманились. Он отлично помнил все, что происходило с ним в то время. Какой надеждой он был озарен… Как мечтал о том, что выпустит на рынок особый сорт шоколада…

Когда начальник лаборатории сообщил, что в руках Аленочкина находится новый сорт какао-бобов, тот сначала не поверил в удачу. А когда поверил, немедленно начал действовать. В уме он уже прикидывал бизнес-план нового перспективного проекта и соображал, кого ему необходимо привлечь для его реализации. На основе нового сорта какао можно создать дорогой эксклюзивный шоколад. Отличный способ добиться высоких прибылей от кондитерской фабрики.

Единственное, что смущало — предположение о возможном психотропном действии нового сорта. Поэтому прежде всего стоило убедиться, что он безопасен для потребителей.

Вячеслав был согласен, что нужна независимая экспертиза, в том числе и заключение специалиста, который разбирается в психотропных веществах. Проблема осложнялась тем, что Аленочкин не хотел посвящать в это дело посторонних. Перебирая в уме многочисленных знакомых, он довольно быстро вспомнил нужную фамилию.

Геннадий Усков активно участвовал в нескольких программах Фонда поддержки малых народов Америки, проводил исследования, посвященные психологии и культурным особенностям индейских племен. Аленочкин несколько раз встречался с ним в фонде и помнил, что Усков разрабатывает оригинальную терапевтическую методику, основанную на управляемых изменениях сознания, и у него есть собственная клиника и небольшая исследовательская лаборатория.

«Вот и замечательно, — подумал Аленочкин. — Он и экспертизу дополнительную сделает, и как психотерапевт заключение даст. Если там, конечно, есть те самые психотропные вещества».

Не откладывая дело в долгий ящик, он позвонил Майскому и через него связался с Усковым. Тот живо заинтересовался новым материалом для исследований, как, впрочем, и предложенным вознаграждением за труд, и с легкостью согласился провести анализ какао-бобов. При этом Аленочкин ни словом не обмолвился о том, что рассказал ему заведующий лабораторией кондитерской фабрики. Независимая экспертиза так независимая, решил он.

Теперь Аленочкину предстояла самая важная часть работы: самостоятельно выяснить, где растет загадочное какао, не имея практически никаких наводок, кроме фантастической истории, которую когда-то рассказал ему погибший друг. Отталкиваясь от нее, он мог сделать единственное логичное предположение: какао нужно искать там, где живут люди, изготовившие статуэтку. Мексика, древние племена, какое-то зло — полузабытые детские воспоминания. Жаль, Васька ничего тогда больше не понял.

Ну что ж, значит, Мексика. И Аленочкин отправился добывать столь необходимую ему коммерческую информацию в Ленинскую библиотеку.

— А если бы вы ничего не нашли? — с любопытством спросила Майя, прихлебывая чай. — Ведь это просто счастливая случайность…

— Я на нее и рассчитывал, — честно признался бизнесмен.

— Рассказывайте, пожалуйста, дальше, — попросила помощница Сильвестра, — это невероятно интригующе.

— Все интриги плохо заканчиваются, — проворчал Половцев. — Нужно сразу в милицию идти, а не скакать по джунглям. Особенно если что идет не так…

— Но в тот момент все шло так! — горячо возразил Аленочкин.

И тут же замешкался, прикидывая, стоит ли рассказывать сидящей напротив него троице о происшествии в Ленинке. О том, как он выяснил, что в библиотеке еще какой-то человек занимается теми же поисками. О том, как его служба безопасности узнала, что человека зовут Андрей Томилин. О том, как он отправился поговорить с этим неизвестным Томилиным с глазу на глаз и нашел труп в ванне.

Подумал-подумал и решил не рассказывать. Нет в этом никакого смысла. Он и помыслить не мог, что Сильвестр и Половцев знают о смерти Томилина все. И даже могут предположить, каким образом информация о древнем Городе художников попала ему в руки. Скорее всего, тут не обошлось без деда-археолога, о котором вспоминала тетя Вера. У археологов всегда имеются в запасе какие-нибудь дикие гипотезы, истории и непроверенные факты. По нелепой случайности поиски Города художников они начали одновременно. Аленочкин — когда купил шоколадную фабрику и вспомнил про какао-бобы, а Томилин — когда потерял работу в фонде и, соответственно, проверенный источник информации. Троице Томилин — Мережкин — Василенко, которая уже приобрела определенный, так сказать, опыт разграбления старых могильников, необходимы были новые «хлебные места». Тут-то, вероятно, и пошли в дело дедовы архивы…

Как бы то ни было, но Аленочкин о своей страшной находке упоминать не стал, а двинулся дальше, перескочив через неприятные события.

— Я пылал надеждой, — не без стеснения признался он. — Горел энтузиазмом. Я знал, что Александр Майский, руководитель научной секции фонда, — дока в подготовке экспедиций. И обратился к нему за помощью.

— Опять этот фонд, — проворчал Половцев, который хоть и пришел на встречу как частное лицо, в душе, разумеется, оставался оперативником.

— Ну, а что такого? — повернулся к нему Аленочкин. — Я в этот фонд средства вкладывал. Вернее, давал безвозмездно. В память о Ваське, если честно. Меня там все уважают, ценят. Почему было не воспользоваться хорошим отношением?

— Конечно, это так естественно, — успокоила его Майя, ткнув Стаса носком туфли в голень. Тот крякнул и заткнулся, продолжая, однако, сверкать глазами, как кот, у которого хозяева выпрашивают прощения за то, что наступили ему на хвост.

— Когда у меня на руках оказалась карта и я узнал, где находится Город художников, в окрестностях которого должны были расти мои деревья, я возликовал. Кстати, в древности их называли «райскими деревьями». Мысленно я тоже их так называю… В общем, экспедицию следовало отправлять немедленно.

— Почему же? — тотчас спросила Майя, считавшая, что рассказчика обязательно нужно подбадривать заинтересованными вопросами.

— Потому что как раз наступил сезон сбора урожая, — ответил вместо него Сильвестр. — Не представляю, как вам удалось обработать плоды, не имея на то достаточной подготовки. Каким образом вы отправили их в Москву, мне понятно…