Ольга Ветрова - Эликсир вечности

– Это что-то вроде проклятия фараонов? – в растерянности спросила я, пытаясь впихнуть новые знания хоть в какую-нибудь привычную схему.

– Виктория, проклятие фараонов – миф, – Сивоброд, кажется, обиделся за всю археологическую науку. – Ну да, все, кто когда-то вскрыл гробницу Тутанхамона, умерли. Но это потому, что все люди смертны. Кто-то из той экспедиции скончался почти сразу от укуса москита, что в Египте в то время было обычным делом. Кто-то через год – от обострения хронической болезни. А главный «вскрыватель» Говард Картер преспокойно жил и работал еще десятилетия.

– Хорошо, тогда наша печатка – как перстень Борджиа. Через него впрыскивали яд при рукопожатии, – вспомнила я еще одну легенду. – Ясно же, что не просто так потревожили могилу Корского! Интересно, не случилось ли то же самое с последним пристанищем венецианца? Зачем вообще нарушать покой мертвеца? Вариант первый: он был шпионом и вшил себе в белые тапки микрочип с секретной информацией. И теперь резидент забрал чип из тайника. Или вдова Корского совсем помешалась на ревности и мести и выкопала супруга, чтобы посмеяться ему в лицо, покрытое трупными пятнами. Следующий вариант: с тела хотели снять то самое кольцо. Ума не приложу, что в нем было такого особенного? Предположим, что кольцо обладает особой силой. Например, превращает мужчин не первой свежести в младых отроков, которые, как известно, так резвы! Поэтому, если один член клуба отправляется в мир иной, его драгоценность надевает на палец другой ловелас.

– Не надо забывать, что все совпадения могут быть случайными, – вмешался Юра. – Никто не знает, была ли на перстне фабриканта буква V.

– Хотя, конечно, параллели просматриваются, – вынуждена была согласиться Ритка.

– Если задаться целью, связь можно найти во всем. – Юра, похоже, остался единственным скептиком в нашей компании. – Довольно часто приходится слышать жалобы на то, что людям мало платят. И продавцу не хватает, и пиар-менеджеру. Но это же не значит, что есть тайная ассоциация жадных работодателей со своим уставом и без членских взносов. Просто людям свойственно экономить. Точно так же для пожилых мужчин во все времена характерны мечты о молодом теле.

– Ты говоришь со знанием тела, то есть дела, – с подозрением отметила я.

– Конечно, это можно понять, – признался Юра. – Однако за удовольствие, как известно, надо платить. Мало кто заглядывает в прейскурант, хотя цена может оказаться очень высокой…

– Есть что-то, что они все делали одинаково, – сказала я, – и поэтому одинаково погибли. И я уверена: есть тот, кто знает, что# именно их убило. Надо только его найти и спросить.

– Будем искать прямо сейчас и с фонарями? – Юру явно напрягла такая перспектива.

– Конечно, нет. При свете фонарей сподручнее выяснять, о чем свойственно мечтать молодым мужчинам, – я подарила ему весьма откровенный взгляд.

После ухода гостей мы это выяснили к нашему обоюдному удовольствию, не заглядывая ни в какой прейскурант.

Хотя на самом деле я не могла думать ни о чем другом. Только о том, как перестать строить догадки и найти хоть один ответ. Я уже так далеко зашла, столько всего выяснила! Кусочкам мозаики осталось просто сложиться в цельную картину. Но они никак не складывались. И это сводило меня с ума.

Конечно, есть тот, кто знает! Марианна Васильевна была в курсе. Не удивлюсь, если и вдова Корского в курсе. Но она не скажет. А этот ее брат? Одна шайка-лейка, как окрестила их Марианна Васильевна.

Если бы этот человек из МВД не знал, он бы вел следствие не для проформы. Все-таки с родственником случилась такая трагедия! Любой бы постарался разобраться. А раз ее стремятся замять, значит, располагают сведениями о том, что именно произошло. Прежде чем что-то спрятать, надо это что-то найти.

Я размышляла об этом все выходные. Пошла с мамой покупать ей сапоги, но думала не о замше и не о коже. И позволила ей увлечь меня в какие-то торговые ряды. В узких проходах нас ловили продавцы и чуть ли не силой впаривали последнюю пару, «непосредственно» из Италии. Была я в Италии. Таких пар там не видела.

В результате мне оттоптали ноги, у мамы чуть не стащили кошелек, мы провоняли хычинами, наслушались мата, вовремя заметили брак на подошве и так ничего и не купили.

– Покупки надо делать в цивилизованных условиях, – убеждала ее я. – Даже в дорогих магазинах в конце сезона бывают просто дикие скидки.

– Но сапоги мне нужны сейчас, а не в конце сезона, – вздыхала мама.

– На обуви не стоит экономить. Свитеров нужно пять, брюк – не меньше трех пар, чтобы никто не подумал, что ты дома не ночуешь и одежду не меняешь. А сапог хватит и одной пары, но хорошей.

Короче, мы поехали в «торговый центр», расположенный в центре. Тем более, что у меня теперь новая работа и новая зарплата.

Я повторяла это себе в понедельник, когда без опозданий явилась в офис Петровской.

– Делегация из Польши. На вас вся культурная программа, Виктория. Согласуйте гостиницу, места, которые они хотят посетить. Закажите билеты в театр, изучите афишу на эти дни, выставки. И все такое. Контактные телефоны в черной папке.

Я с трудом удержалась, чтобы не воскликнуть: будет исполнено! Я серьезно решила стать отличным работником. Вот только сделаю один звонок и начну трудиться на благо родины, чтобы не ударить в грязь лицом перед нашими польскими товарищами.

Итак, теперь у меня есть современное рабочее место, оборудованное телефоном, факсом, компьютером и Интернетом. А это значит, что я могу быстренько зайти на сайт МВД и поискать координаты родственника госпожи Корской. Как там его фамилия? Генерал Ларионов. Посмотрим. Вот, пожалуйста: Ларионов Иван Родионович. Товарищ генерал возглавляет один из отделов, имеется контактный телефон, существуют у него и приемные дни. Но я не стала их дожидаться, позвонила сразу же.

Откликнулся бодрый женский голос:

– Приемная генерала Ларионова.

– Могу я поговорить с Иваном Родионовичем? – осведомилась я.

– Иван Родионович на совещании. Что ему передать?

– Ничего. Я перезвоню.

А действительно, что я могу ему сказать? Тем более – по телефону, нет, тут нужно личное присутствие. Но сначала, конечно, поляки.

Я сбежала в МВД в обеденный перерыв. Даже если я и задержусь немного, что тут такого? Не на гулянку же пошла. А из одного министерства наведываюсь в другое. Правда, чужое административное здание встретило меня неласково. Массивное, высокое, с огромными тяжелыми дверями, куда всех впускают, но далеко не всех выпускают. Минут десять я не могла понять, с какой именно стороны входят посетители. От одной двери меня отогнали: мол, тут только для сотрудников. От второй – отправили в бюро пропусков.