Холли Джексон - Хороших девочек не убивают [litres]

– Пип! – проорал кто-то прямо над ухом. Это Энт догнал ее, светя телефоном под ноги. – Где Кон? – тяжело дыша, спросил он.

В легких Пиппы не осталось воздуха, и она молча показала на мерцающий впереди огонек. Энт ринулся вперед и обогнал ее.

Позади по-прежнему слышались шаги. Она обернулась, но увидела только светящуюся белую точку, которая постепенно увеличивалась.

Пиппа вновь устремилась вперед, луч фонарика высветил две съежившиеся фигуры. Она резко свернула, чтобы не врезаться в них, и упала на колени.

– Пип, ты не ушиблась? – тяжело дыша, спросил Энт и протянул ей руку.

– Нет. – Она жадно втягивала в себя сырой воздух, от которого судорогой сводило грудь. – Какого черта, Коннор?

– Я его упустил. – Парень пытался отдышаться, опустив голову ниже колен. – Чуть ли не сразу.

– Ты его разглядел? Это мужчина? – спросила Пиппа.

– Не разглядел, – помотал головой Коннор. – Но точно мужчина. В чем-то темном, с капюшоном. Только попадал в свет фонарика – сразу нырял в сторону. Ничего не оставалось, кроме как тупо нестись следом.

– Тупо было за ним вообще гнаться, – сердито сказала Пиппа. – Одному.

– А что оставалось делать? Какой-то маньяк ночью посреди леса подсматривает за нами. Наверное, трогает себя. Я хотел ему врезать.

– Опасно и бессмысленно. Ты ничего бы не доказал.

Боковым зрением Пиппа увидела белую вспышку, а следом появился Зак, чуть не налетев на нее и Энта с разбега.

– Что за черт? – спросил он. В этот момент все услышали визг. – Чтоб тебя! – Он повернулся на пятках и унесся в ту же сторону, откуда только что возник.

– Кара! Лорен! – Пиппа крепче сжала фонарик и бросилась вслед за Заком. Другие не отставали. Жуткие черные пальцы деревьев снова хватали ее за волосы; боль в боку усиливалась с каждым шагом.

Спустя полминуты они догнали Зака. Он направил телефон на стоящих рука об руку девушек. Лорен плакала.

– Что случилось? – Пиппа обняла их за плечи. Девушки дрожали, хотя ночь была теплой. – Почему кричали?

– Мы заблудились. Уронили фонарик и разбили. И еще мы пьяные, – пробормотала Кара.

– Чего вы не остались в шатре? – спросил Коннор.

– Вы же нас бросили, – сквозь слезы произнесла Лорен.

– О’кей, все позади, – сказала Пиппа. – Мы все слегка перевозбудились. Теперь нужно вернуться в шатер. Кто бы это ни был, он убежал. Все шестеро на месте, все мы в порядке. – Она вытерла слезы со щеки Лорен.

Дорогу к шатру искали почти четверть часа, даже с фонарями. Ночью в лесу все как на другой планете. Пришлось открыть карту на телефоне Зака, чтобы выяснить, в какой стороне дорога. И только увидев вдалеке между стволами белый брезент и желтый свет кемпинговой лампы, они замедлили шаг.

Не говоря почти ни слова, они торопливо побросали пустые банки из-под пива и упаковку от еды в пакет для мусора, освобождая место для спальных мешков. Шатер полностью завесили и наконец оказались в безопасности, в четырех брезентовых стенах. Лишь в единственном, заделанном пластиком окошке виднелись деревья.

Мальчишки уже начали подшучивать над ночной пробежкой по лесу, однако Лорен было не до смеха. Пиппа положила ее спальник между собой и Карой и помогла подруге забраться внутрь, не в силах смотреть, как Лорен пьяно возится с молнией.

– Так значит, спиритическую доску побоку? – спросил Энт.

– Нас сегодня уже попугали. Хватит, – ответила Пиппа.

Она немного посидела рядом с Карой, заставив ту выпить воды и отвлекая ее внимание рассказом о падении Римской империи. Лорен уже начала посапывать; Зак в мешке напротив последовал ее примеру.

С каждым взмахом веки Кары опускались все ниже. Пиппа перебралась на свое место. Энт с Коннором еще перешептывались, но ей уже хотелось спать – или по крайней мере лежать в ожидании сна. Когда Пиппа скользнула в спальник, под ее правой ступней что-то зашуршало. Подтянув колени к груди, она пошарила внутри и нащупала какую-то бумажку.

Наверное, упаковка от еды случайно попала в спальник. Пиппа потянулась и достала сложенный пополам лист бумаги.

Она развернула его; поперек листа крупным шрифтом были напечатаны три слова: «Прекрати копать, Пиппа».

Листок выпал из рук, и Пиппа тупо уставилась на него. Дыхание снова участилось, будто она перенеслась назад во времени: снова погоня в темноте и силуэты деревьев, выхваченные из темноты лучом фонарика. Недоумение сменилось страхом, а спустя еще пять секунд съежилось и обернулось гневом.

– Какого черта? – с возмущением набросилась она на ребят.

– Тсс! – прошептал один из них. – Девчонки заснули.

– По-вашему, это смешно? – Пиппа взяла записку и помахала ею в воздухе. – Совсем сдурели!

– О чем ты? – уставился на нее Энт.

– О письме, которое ты мне подбросил.

– Ничего я тебе не подбрасывал. – Энт потянулся к записке.

Пиппа отдернула руку.

– Так я тебе и поверила! А вся история с маньяком в кустах тоже инсценировка? Часть вашей шутки? Кто это был? Твой друг Джордж?

– Нет, Пип. – Энт смотрел ей в глаза. – Честное слово, понятия не имею, о чем ты. Что в записке?

– Не изображай из себя невинность. Коннор, может, тебе есть что добавить?

– Пип, ты считаешь, стал бы я гоняться за каким-то извращенцем по всему лесу, будь это всего лишь идиотский розыгрыш? Уверяю тебя, мы тут ни при чем.

– То есть никто из вас не оставлял мне записку?

Оба помотали головами.

– Ну вы и гады. – Она демонстративно отвернулась.

– Честно, Пип, это не мы, – сказал Коннор.

Не удостоив его вниманием, Пиппа втиснулась в спальник, производя больше шума, чем надо.

Она улеглась, подсунула под голову свернутый джемпер вместо подушки и положила записку рядом с собой. Затем повернула голову и уставилась на нее, не реагируя на свое имя, которое раза четыре шепотом повторили Энт и Коннор.

Вскоре Пиппа осталась единственной, кто еще не спал. Она поняла это по дыханию друзей.

Из пепла ее гнева восстало новое чувство – нечто среднее между ужасом и сомнением, между хаосом и логикой.

Она вновь и вновь повторяла в голове слова записки, пока они не стали тягучими и резиновыми, словно написанными на иностранном языке.

Прекрати копать, Пиппа.

Не может быть. Это всего лишь шутка. Жестокая, но шутка.

Она неотрывно всматривалась в контуры черных печатных букв.

И глухой полночный лес казался ей живым.

Из чащобы доносились хлопанье крыльев, треск сучьев, вопли и вскрики. Может быть, пронзительные звуки издавали лисы или олени. А может, Энди Белл взывала к ней из небытия сквозь толщу времени?

Прекрати копать, Пиппа.

Пиппа ерзала на стуле, не зная, чем занять руки, и надеялась, что увлеченная болтовней Кара ничего не заметит. Впервые приходилось что-то скрывать от подруги. Нервы натянулись, как струны, желудок свело от спазмов.