Тесс Герритсен - Выбери меня [litres]

– Значит, мы должны соблюдать осторожность, – сказала Тэрин. – Возможно… нам придется какое-то время не встречаться.

– Согласен.

По глазам Джека Тэрин поняла, что он после этих слов испытал облегчение, и ей это совсем не понравилось.

– Но только несколько недель, пока риски не уменьшатся, хорошо?

Он молча встал и прошел к двери.

– Джек? Ты же знаешь – я буду ждать тебя, буду ждать, сколько потребуется.

Он даже не оглянулся, только сказал на прощание:

– Я позвоню.

Бренда сидит на старом, продавленном и обшарпанном диване, а по бокам от нее стоят коробки с вещами ее покойной дочери. В этот момент она по степени убитости выглядит ничем не лучше дивана. Ей всего сорок один год, и наверняка когда-то она была такой же симпатичной, как Тэрин, вот только жизнь ее не пощадила: лицо бледное, как у большинства работающих в ночную смену, и, судя по отросшим седым корням волос, она уже давно не ходила в парикмахерскую. Потертые джинсы и фланелевая рубашка – практичная одежда для уборки квартиры покойной дочери, только Бренда худая, и одежда на ней кажется бесформенной. Руки у нее грубые и ладони в мелких трещинах – понятно, что от работы санитаркой в доме престарелых. Все в этой женщине говорит о поражении. А как иначе? Гибель ребенка – самый разрушительный удар, который может нанести жизнь.

– Здесь надо убраться и все вывезти до конца недели, – говорит Бренда и устало вздыхает. – Пятнадцатого – крайний срок. Или придется платить аренду за месяц.

– Учитывая обстоятельства, уверена, владелец сделает для вас исключение, – говорит Фрэнки.

– Может быть, но я особо на это не рассчитываю. – Бренда смотрит на коробку с вещами дочери, протягивает руку и начинает поглаживать свитер, как будто он может подарить ей покой. – Я еще даже не начинала убираться. Или вы считаете, что пока не надо? Я смотрю сериалы по Си-эс-ай и знаю, что полицейские любят, чтобы никто ничего не трогал, пока они не сделают все свои тесты.

– Можете об этом не думать, мы здесь со всем закончили, так что делайте то, что считаете нужным.

– Спасибо, – бормочет Бренда. Благодарить не за что, но ясно, что она готова благодарить любого, кто проявит к ней уважение. – Мне жаль, что я не могу рассказать вам ничего важного, но мы с моей девочкой в последнее время не были близки. Это разбивало мне сердце. Понимаете? Ты растишь ребенка. Девочку. Любишь ее и хочешь всегда быть частью ее жизни. А потом она подрастает и отталкивает тебя…

Бренда сжимает в кулаке свитер дочери.

Фрэнки даже представить себе не может, что испытывает эта женщина. Каково это? Собирать в коробку вещи умершего ребенка? Складывать их, прижимать к лицу? С этими вещами тяжело расстаться, ведь они еще хранят запах ее дочери.

– Когда вы в последний раз разговаривали с Тэрин? – спрашивает Мак.

– Месяц, может, полтора назад. Она какое-то время мне не звонила, поэтому я позвонила сама.

– А как часто вы обычно созванивались?

– Не особо часто. Особенно после того, как поругались в январе.

– Из-за чего поругались?

– Я хотела, чтобы она вернулась после университета в Мэн. Говорила, что с деньгами у меня худо и я просто больше не могу ее поддерживать в этом смысле. Ох, она так расстроилась. Так расстроилась, что мы несколько недель потом не созванивались.

– А Тэрин не понимала, почему вы хотите, чтобы она вернулась? Не понимала ваши обстоятельства?

– Нет. Просто не могла понять. Думала только о том, чтобы быть с ним.

– Вы сейчас о ее парне? О Лиаме Рейли?

– Я всегда знала, что у них двоих ничего не получится. – Бренда снова вздыхает. – Говорила ей об этом, причем годами, но она мне не верила.

– А почему вы думали, что у них ничего не получится? – спрашивает Фрэнки.

Бренда смотрит ей в глаза:

– Вы вроде сказали, что разговаривали с ним?

– Да. Мы беседовали с ним сразу после смерти Тэрин.

– И как вам? Такой парень женится на такой девочке, как моя Тэрин?

Фрэнки даже растерялась, она не ожидала, что мать может так обесценивать свою дочь.

– Тэрин был славной девушкой.

– Да, она была славной. Самой симпатичной девушкой в городе. И еще она была умной. Очень умной. Но она не была достаточно хороша для них. Его мать ясно дала это понять.

– Что именно она вам сказала?

– Да ей и говорить особо ничего было не надо. В нашем городе дети из одних семей никогда не женятся на детях из других. Вот и все. Они могут ходить в одну школу, а вы можете ходить с их родителями в один магазин, но всегда есть черта, за которую никто не переступит. Об этом я и говорила Тэрин, не хотела, чтобы она теряла свои лучшие годы на всякие там надежды и ожидания. Можно нафантазировать счастье с не тем парнем, но потом будешь расплачиваться за это всю оставшуюся жизнь. – Бренда снова посмотрела на свитер дочери. – Уж я-то знаю, о чем говорю.

– Расскажите нам о нем, – говорит Мак.

– О Лиаме? А что о нем рассказывать?

– Насколько мы понимаем, они довольно долгое время встречались.

– Да, еще с детства. Тэрин только из-за него и в Северо-Восточный университет поступила. Она все делала, лишь бы быть с ним.

– Он никогда не делал ничего плохого вашей дочери? Может, бил?

– Что? Нет, никогда. – Бренду аж передернуло. – Она никогда ни о чем таком мне не говорила.

– А рассказала бы? Если бы такое случилось?

Бренда смотрит то на Мака, то на Фрэнки и пытается понять, зачем они задают ей все эти вопросы, и наконец отвечает:

– Я не понимаю, о чем Тэрин должна была мне рассказывать. Последние недели она вообще мне не звонила… Не знаю, что там происходило. Если бы я была рядом. Если бы могла быть рядом и как-то ее поддержать. Если бы могла скопить денег…

– Бренда, вы ни в чем не виноваты, – как можно спокойнее, ровным голосом говорит Фрэнки. – Поверьте мне, в том, что случилось, нет вашей вины.

– Но это как-то связано с Лиамом?

– Мы пытаемся это выяснить. Вы знали, что они перестали встречаться?

Бренда качает головой и вздыхает:

– Меня это не удивляет.

– Так, значит, Тэрин не говорила вам об этом.

Бренда снова смотрит на свитер, который все это время не перестает гладить.

– Похоже, она мне о многом не рассказывала.

– Лиам сказал, что они перестали встречаться несколько месяцев назад, – говорит Фрэнки. – Судя по его словам, Тэрин тяжело восприняла их разрыв и долго не хотела с этим мириться.

– А он хоть расстроился? – резко спрашивает Бренда. – Или ему все равно, что моя дочь умерла?

– Он действительно был в шоке, когда узнал о случившемся.

– В шоке, да, но он будет жить дальше. Мужчины всегда переступают и идут дальше.

– Миссис Мур, – говорит Мак, – в жизни вашей дочери был кто-нибудь, кроме Лиама? Другой парень?