Журнал «Искатель» - Искатель, 2018 № 07

После приветствия столичный чиновник представился:

— Коллежский секретарь Василий Михайлович Орлов, чиновник по поручениям при губернской земской управе, и мой помощник губернский секретарь Михаил Силантьевич Жуков. По служебной надобности инспектируем уезд.

— Чем же моя скромная персона могла заинтересовать управу?

— Господин Анисимов… — начал было столичный чиновник.

— Давайте запросто, Петр Глебович, — замахал руками хозяин, — без официальности.

— Петр Глебович, извините, что обеспокоили, — сказал штабс-капитан, вежливо раскланиваясь, — но если честно, то сбились с дороги, возвращаться в волость не близкий путь.

— Понимаю, — улыбнулся Анисимов, но улыбка вышла какой-то чересчур натянутой, словно художник не удосужился закончить на портрете, — мой дом в вашем распоряжении.

— Благодарю за понимание, — было заметно, что Орлов искренне обрадовался, даже потер от удовольствия руки.

— Мне самому приходится иной раз пользоваться гостеприимством. Могу что-нибудь предложить?

— Видите ли, — начал столичный чиновник и добавил без излишней застенчивости: — Мы почти весь день провели в дороге.

— Тогда, надеюсь, не откажете составить мне компанию за ужином?

— Это было бы большой любезностью с вашей стороны.

— Степан, — крикнул хозяин в сторону двери, из-за которой, словно джинн в восточной сказке, появился молодой человек, ранее встретивший гостей у крыльца, — господа будут ужинать со мною. Приготовь гостевые комнаты. — Затем, повернувшись к столичным чиновникам. — Не могу же я оставить вас без крова на ночь.

Орлов наклонил голову и приложил руку к груди, показывая тем, что они с удовольствием воспользуются предложением Анисимова.

Хозяин ответил такой же натянутой улыбкой.

— Мой долг хозяина. — Потом вновь обратился к молодому человеку: — И принеси, — повернул голову к Орлову, — какую настойку предпочитаете: клюквенную, рябиновую или анисовую?

— На ваше усмотрение.

— Хорошо. Степан, принеси анисовую.

Молодой человек так же бесшумно, как и появился, исчез за дверью. Не прошло нескольких минут, как Степан вернулся с подносом, на котором возвышался хрустальный графин и три рюмки с золотыми ободками.

Вроде бы беседа текла в течение этого времени, но если бы каждого из присутствующих спросили о ней, то никто не смог бы повторить, о чем шел разговор. Никто не выходил за рамки исполняемой роли: Петр Глебович — рачительного хозяина, а приезжие — гостей, волею случая заброшенных в такую даль от столицы.

— Вы, Василий Михайлович, давно по управе служите? — неожиданно задал вопрос Анисимов, прервав рассказ на полуслове.

— Шестой год пошел, — как ни в чем не бывало Орлов подошел к столу. — Вы позволите? — наполнил рюмку.

— Пожалуйста.

— И как вам барон Корф?

— Извините великодушно, — понизил голос штабс-капитан (Петр Глебович якобы невзначай поинтересовался председателем губернской земской управы отставным гвардии штабс-капитаном Павлом Леопольдовичем Корфом, находящимся в преклонных годах), — обсуждать начальника в присутствии, — и он указал взглядом на Жукова, — не имею привычки.

— Понимаю.

— Но между нами, — он подошел ближе к хозяину, — ему давно пора на покой, — процедил с хищной улыбкой, — годы, к сожалению, дают знать.

— Я в последний раз видел его на приеме у Воронцовых, он еще ничего, сам ходит.

— Вот именно ходит, лучше бы побольше лежал. Может, здоровья бы прибавилось, но надеюсь, это останется между нами.

— Василий Михайлович, — надул губы Анисимов, — я попрошу без…

— Понял, понял, — понизил голос Орлов, — только между нами.

— Вы тоже меня правильно поняли.

— Прекрасная у вас анисовая.

— Плохой не держу, — Петр Глебович был явно доволен похвалой. — Что у нас молодой человек…

— Михаил, — подсказал Орлов.

— Да-да, — хозяин поблагодарил кивком головы за подсказку, — что Михаил так опечален?

— О нет! — Жуков, ранее стоявший у окна в другой стороне гостиной, подошел ближе к беседовавшим. — Вы не против, если я наполню свою рюмку?

— Отнюдь, — хохотнул Анисимов, — главное, чтобы ваш начальник не запретил.

— Если хозяин позволяет, то и я не против, даже наоборот, рекомендую, прекрасный напиток!

— Петр Глебович, — на пороге возник Степан, — ужин подан.

— Господа, — развел руки в стороны Петр Глебович, — прошу отведать, что, как говорится, Бог послал.

Столовая была такого же размера, что и гостиная. С одной разницей — в ней висели две небольшие люстры с дюжиной зажженных свечей. На длинном столе, за которым в прежние годы сиживали двенадцать персон, стояли три прибора — для хозяина во главе и гостей по левую и правую руку от него.

— Я был бы не прочь пожить, как вы сейчас, вдали от суетливой столицы, службы, — взял под руку Петра Глебовича штабс-капитан, изображая из себя человека, который сможет приноровиться к любым условиям. Лишь бы они были комфортны ему.

— Что ж, прошу, — Анисимов сделал вид, что не понял слов собеседника.

— У вас мило. — Василий Михайлович присел и сразу потянулся за графином с анисовой, чувствуя себя скорее хозяином, чем гостем. — Позволите? — спросил из вежливости.

Петр Глебович только кивнул.

— Это родовое? — поинтересовался Жуков, но осекся под взглядом начальника.

— Что? — посмотрел на него Петр Глебович.

— Анисовая с винокуренного?

— О нет, я предпочитаю домашнюю.

— У вас милый дом, — поднял рюмку штабс-капитан.

— Я недавно приобрел, так что уютом в нем обязан бывшему владельцу.

— За вас. — Содержимое опалило горло Орлова, потом он взял маленькую ложечку, зачерпнул паюсной икры и начал намазывать на кусок хлеба.

— Что нового в столице?

— Да стоит на месте, и что с ней станется? В театрах — новые пьесы, открываются новые ресторации, — улыбка стала еще шире, — а мы, бедные чиновники, получаем повышения по службе. Все как и двадцать лет назад.

— Почему двадцать? — Петр Глебович положил на тарелку кусок буженины и соленых груздей.

— Могу сказать и пятьдесят, — Василий Михайлович откусил кусочек хлеба, — ничего не меняется.

— Если так.

— Кстати, в этом сезоне на сцене Александрийского театра восходит к вершинам славы молодая актриса Изабелла Веселовская.

— Веселовская?

— Да.

— Что-то читал в газетах, но точно не помню.

— Запомните это имя, — продолжал Василий Михайлович. Миша был удивлен, что штабс-капитан, всегда сторонившийся светской жизни и всегда казавшийся очень замкнутым, открывался с новой стороны. — Она спела замечательную партию с самим Сазоновым. Будете в столице — обязательно сходите на «Прекрасную Елену».

— Надеюсь, — Петр Глебович справлялся с бужениной, ловко орудуя вилкой и ножом; от штабс-капитана не ускользнуло, что хозяин одинаково владеет правой и левой руками, — Изабелла не менее прекрасна, чем образ на сцене.