Джон Гришэм - Блюстители

— Тогда зачем вы здесь?

— Я уверен, что Кенни Тафту было что-то известно об убийстве Руссо, и мне очень хочется выяснить, что именно.

— Кенни больше ничего не сообщит.

— Это точно. Но, может, он когда-нибудь рассказывал вам о Руссо?

Гилмер снова надолго замолкает, а потом качает головой.

— Я ничего такого не помню, — отвечает он, но я сомневаюсь, что Гилмер говорит правду. Ясно, что затронутая мной тема вызывает у него дискомфорт, и он, что вполне предсказуемо, пытается увести беседу в сторону. — Вы сказали, убийство организовала преступная шайка? Они что, киллера наняли?

— Не исключено.

— Но как вы можете быть в этом уверены? Я думал, в том, что убийство юриста совершил Миллер, ни у кого не было никаких сомнений.

Действительно, как я могу быть уверен? В моем сознании проносится образ Тайлера Таунсенда, висящего в нескольких дюймах от поверхности воды и открытых крокодильих пастей.

— Я не могу рассказать вам все, что знаю, Брюс. Я юрист, и бо́льшая часть сведений, с которыми мне приходится иметь дело, строго конфиденциальны.

— Ну что же, если так, ладно. Послушайте, я, вообще-то, сильно занят. — Гилмер бросает взгляд на часы и пытается изобразить человека, у которого мало времени. Неожиданно он просит меня покинуть его кабинет.

— Да, конечно, — киваю я. — Я пробуду в этих местах несколько дней, хочу немного отдохнуть. Мы сможем поговорить еще раз?

— О чем?

— Мне бы хотелось услышать, что произошло в ту ночь, когда Кенни Тафта убили.

— Что от этого выиграет ваш клиент?

— Подобное никогда не знаешь заранее, Брюс. Суть моей работы в том, чтобы продолжать копать. У вас есть номер моего телефона.

Я поднимаюсь на фуникулере на вершину Лысой горы, а затем медленно спускаюсь пешком с высоты 5000 футов. Моя физическая форма явно оставляет желать лучшего, и для этого у меня есть множество оправданий. Первое — это мой фактически кочевой образ жизни, не позволяющий мне регулярно тренироваться в каком-нибудь приличном тренажерном зале. Дешевые мотели, которые отыскивает для моего проживания Вики, услуги подобных объектов инфраструктуры не предлагают. Оправдание номер два — то, что бо́льшую часть жизни я провожу сидя, а не стоя или передвигаясь пешком. В мои сорок восемь лет у меня начинают побаливать тазобедренные суставы, и я знаю, что это — результат бесконечных многочасовых поездок за рулем. К плюсам моего образа жизни можно отнести то, что я ем и пью, что называется, по минимуму и никогда не курил. На осмотре у врача я в последний раз был два года назад, и доктор сказал, что у меня все хорошо. Когда-то давно он же сообщил мне, что ключ к крепкому здоровью и долголетию кроется в том, чтобы потреблять меньше пищи, и что физические упражнения тоже важны, но они не могут обратить вспять губительный эффект избытка калорий. Я стараюсь следовать его совету.

Чтобы как-то отметить редкий факт пешей прогулки, я делаю остановку в небольшом кафе, расположенном в симпатичном домике у подножия горы, и, греясь на солнышке, съедаю бургер и запиваю его двумя кружками пива. Не сомневаюсь, что зимой это место может быть пугающим, но в середине июля здесь настоящий рай.

Я набираю номер офиса Гилмера и слышу в трубке механический голос автоответчика. И решаю, что подергаю Брюса сегодня и завтра, а затем уеду из города. Вряд ли я вернусь сюда еще раз. Будущие беседы с Гилмером будут происходить по телефону — если они вообще состоятся.

Найдя в Кетчуме библиотеку, я надолго располагаюсь там. У меня с собой целая кипа материалов, в том числе оценка фондом «Блюститель» перспектив нового клиента в Северной Каролине, все это необходимо прочитать. Джоуи Барр уже провел в тюрьме семь лет за изнасилование, которого, как он утверждает, не совершал. Его жертва с ним согласна. Оба под присягой заявили, что все происходило целиком и полностью по взаимному согласию. Джоуи — чернокожий, девушка — белая. Когда им было по семнадцать лет, их застал в постели отец девушки, грубый мужлан. Он заставил ее выдвинуть против парня обвинение в изнасиловании и не позволял дочери отказаться от него, пока жюри присяжных, состоявшее сплошь из белых, не признало Джоуи виновным и он не был осужден. Мать девушки, которая развелась с ее отцом еще раньше и ненавидела бывшего супруга, после того, как Джоуи посадили, пыталась добиться его оправдания. В течение пяти лет мать и дочь старались убедить апелляционные суды и всех, кто готов был их выслушать, что Джоуи невиновен.

Вот такие материалы мне приходится изучать целый день. Уже много лет я не могу позволить себе роскошь дочитать до конца хотя бы одно художественное произведение.

Экспертный совет фонда «Блюститель» считает, что в ближайшее время нам удастся освободить из тюрьмы Дьюка Рассела, а значит, пора взять в разработку какое-то новое дело.

Я по-хозяйски устроился в читальном зале на первом этаже публичной библиотеки города Кетчум, разложив на небольшом столе бумаги. Вокруг царит тишина. Внезапно мой мобильный телефон начинает вибрировать. Брюс закончил работу и хочет со мной поговорить.

Он ведет гольф-кар по асфальтированной дорожке. Мы стремительно огибаем поле. Игроков сегодня много, и это понятно — уж больно хорош солнечный, без единого облачка на небе день. Наконец Гилмер тормозит на возвышении, с которого открывается прекрасный вид на фэрвей — обширный участок площадки с травой средней длины.

— Какая красота, — говорю я, глядя на виднеющиеся вдали горы.

— Вы играете в гольф? — интересуется Гилмер.

— Нет. И никогда не играл. А у вас, полагаю, низкий гандикап.

— Был когда-то, но теперь не особенно. Времени не хватает. На партию уходит четыре часа, и мне бывает трудно выделить столько на гольф. Сегодня утром я поговорил со своим адвокатом. Он вон там, около десятой лунки.

— Что он вам сказал?

— Немногое. Вот условия сделки, Пост. Я не буду рассказывать ничего такого, что могло бы впутать меня в это дело, да и потом, я ничего не знаю. Аффидевит я подписывать не стану и проигнорирую любую повестку. Ни один суд штата Флорида меня не достанет.

— Я ни о чем таком и не прошу.

— Хорошо. Вы сказали, что хотите поговорить о той ночи, когда мы с Кенни Тафтом попали в засаду. Как много вам уже известно?

— У нас есть копия рапорта из полиции штата Флорида. Закон о свободном доступе к информации, сами понимаете. Мы знаем основные факты, в том числе у нас есть ваши показания, которые вы дали следователям.

— Как вы догадываетесь, я рассказал им не все. Пуля задела мое плечо, и до того момента, как со мной собрались поговорить, я успел пролежать в больнице два дня. У меня было время подумать. Видите ли, Пост, я уверен, что это Фицнер устроил на нас засаду и послал туда, чтобы подставить под стволы. Убежден, что главной целью был Кенни, однако прикончить пытались и меня тоже. И прикончили бы, но мне повезло.