Кэрри Лонсдейл - Без лишних слов [litres]

Шарлотта должна знать.

Оливия уже делает шаг к дому, но останавливается. Сначала надо поговорить с Эмбер. Эмбер поможет разобраться во всем и не позволит сойти с ума от мысли о том, что ее любимый папочка – убийца, допустивший физическое насилие в отношении собственного внука. При мысли об этом ей стало нехорошо.

Стоп. Да стоп же .

Разум уводит ее в кроличью нору.

Жонглируя телефоном и сигаретой, Оливия открывает журнал звонков. Пепел обжигает палец, она жонглирует телефоном, но он падает на землю.

– Алло? Алло? Лив, это ты?

Голос Блейза доносится из травы. Должно быть, пытаясь удержать телефон, она случайно коснулась его имени в списке. Первый импульс – поцеловать телефон. Блейз выслушает, а потом скажет, что вся ее логика неверна. Дуайту пришлось несладко, и репутация у него далеко не блестящая. Но он хороший человек.

– Лив, я знаю, что это ты. Я слышу твое дыхание.

Она прижимает телефон к уху.

– Извини. Случайно вышло.

– Подожди. Не отключайся. Что-то не так. – Похоже, Блейз уловил какие-то тревожные нотки в ее голосе.

Оливия закрывает глаза и считает до пяти. Выдыхает.

– Все хорошо. – Она говорит медленно и спокойно, надеясь, что получается в итоге близко к нормальному.

– Я слышу. У тебя не все в порядке. Что происходит? Поговори со мной, – просит Блейз, и она уже почти поддается, но тут Джош распахивает дверцу.

– Едем.

– Да, да, едем, – отзывается Оливия и бросает в трубку: – Мне надо ехать. – Закончив разговор, она набирает номер Лукаса и оставляет голосовое сообщение: «Позвони мне. Срочно. Когда вернешься, загляни к маме. Джош разбил окно в передней. Нужно починить. – Она смотрит на дом, находит взглядом окна кабинета Дуайта и добавляет: Сделай одолжение. Спроси у мамы насчет Лили. Думаю, родители знают, где она живет».

Закрыв телефон, Оливия еще раз смотрит на дом. Адрес Лили должен быть там, в каком-нибудь файле на компьютере. В любом случае ей нужно удалить запись с Джошем с камеры видеонаблюдения. Офицер Кербело может позвонить и попросить проверить. Но еще лучше, если она съездит туда сама. Должен же кто-то знать, куда отправилась Лили.

Оливия бросает погасший окурок, давит его каблуком и садится в машину. Джош отвернулся к окну и на нее не смотрит. Рюкзак стоит на полу между ног.

– Тебе нравятся графические романы? – спрашивает она, думая о «Хеллблейзере» в центральном кармашке.

Он смотрит на нее странно, оттягивает губу, и сердце как будто сжимают тиски. Так делала Лили.

– Нарисуешь мне свою историю? Покажешь, что случилось с мамой и тобой? Как ты попал сюда? Нарисуй то место, куда, по-твоему, ушла твоя мама. Может быть, дом какой-то ее подруги. Или место, где вы бывали вдвоем. Пусть это будет что-то вроде комикса. – Может быть, ей удастся понять картинки и без его объяснений. – Она где-то там, Джош. И мы найдем ее.

Он кивает.

– О’кей.

Оливия поворачивает ключ зажигания и смахивает слезинку со щеки. Их семья разваливается на глазах. Это же просто нелепо.

– Жаль. – Джош показывает на дом.

– Ты не виноват. Ни в чем не виноват. – А вот кто виноват, это она намерена выяснить. И на этот раз она не будет спешить с выводами и полагаться на то, что представляется самоочевидным, как поступила прежде. Как поступал Дуайт.

Лето ’00

На четвертой неделе их шестого лета в доме у озера вся компания – тринадцатилетняя Оливия, Блейз, Лукас, Тайлер и Лили, которой было уже восемь, – отправилась в «Деккерс маркет». Искусственно охлажденный ветерок проносился по магазину освежающей волной и, вырвавшись из помещения, смешивался с горячим и сухим горным воздухом. Дверь за ними закрылась, и все пятеро хором выдохнули. Протопать полмили по плавящейся под послеполуденным солнцем асфальтовой дороге – в сандалиях, жестких после высыхания купальниках и шортах да еще густо обмазавшись солнцезащитным кремом – дело нешуточное, но пятнадцать минут дискомфорта с лихвой компенсировались долгожданной передышкой в конце.

– Лили, идем со мной, – сказала Оливия. Лукас опять нарывался на неприятности, цеплялся к Тайлеру и в конце концов толкнул его на хлебный прилавок. Несколько батонов упали на пол. Он рассмеялся и пошел дальше. Тайлер подобрал хлеб, вернул на место и побежал за обидчиком.

Лили потянулась за мальчишками.

– Я куплю тебе сегодня мороженое, – пообещала Оливия. В самом начале лета отец выделил Лили немного денег, выглядевших сущей мелочью в сравнении с тем, что зарабатывали в ее возрасте Оливия и Блейз. Отец оправдывал такое неравенство тем, что и обязанностей у Лили существенно меньше, чем было у старшей сестры в ее восемь лет. Верилось в это с трудом. По утрам в субботу Лили бывала занята не меньше, чем остальные. Но спорить с отцом Оливия не решалась – в конце концов, кто она такая?

– Встречаемся через пять минут возле холодильника, – напомнил Блейз, хотя никакой надобности в напоминании не было, поскольку они делали так все лето.

«Деккерс маркет» был таким же старым, как и само озеро, и владел им по-прежнему мистер Деккер, внук первого мистера Деккера. Вчетверо меньше супермаркета у них дома, магазин отличался широчайшим выбором и предлагал все необходимое, от рыболовных снастей до соломенных шляп и пляжных полотенец. У входа здесь стояла механическая лошадка, заводившаяся от двух четвертаков. Из громкоговорителей всегда доносился голос Нила Даймонда, любимца мистера Деккера.

Бренча монетками в карманах, компания разошлась кто куда. Лукас и Тайлер направились в отдел игрушек – посмотреть, не появились ли заказанные мистером Деккером новые модели автомобилей «Хот уиллз». Блейз взял курс на секцию напитков – выпить «Ред Булл» и заплатить за пустую банку, чтобы выкинуть по дороге. Оливия повела Лили в отдел с канцелярскими принадлежностями, которые лежали там на нижней полке. Ей была нужна новая тетрадь для рисования.

– Побудь здесь. Лукас… – Холодная банка прижалась сзади к шее, и Оливия взвизгнула и обернулась. – Ах ты… – Она шутливо толкнула его в плечо. Блейз рассмеялся, а потом обнял ее, притянул к себе и поцеловал – на глазах у Лили.

От него пахло кокосом и потом, и его губы отдавали вкусом самой захватывающей поездки на аттракционе «Волшебной Горы Шести Флагов». Пульс загремел в ушах.

Поцелуи были для них новым опытом, и они предавались этому развлечению при каждой возможности, как только оставались одни. Но сейчас-то они были не одни. Они стояли посреди магазина, и их мог увидеть каждый, кто знал Уитменов. Если бы Гарольд и Ронда узнали, что дружба Оливии и Блейза подпитывается вожделением и гормонами, они разделили бы мальчиков и девочек на счет раз.