Анатолий Сыщиков - Тот, кто таится рядом

Сергей задумался.

— Конечно, это может ничего не значить, — признал он. — Но с другой стороны, Гуляев — левша, и его видели возле дома Барановых.

— Мало ли что он там делал? — усомнился Павел Тимофеевич. — Может быть, он на речку ходил, сеть проверял.

— А если все-таки это он убил Гребнева?

— Милиция это быстро выяснит. У них для этого есть методы. Расскажем Старостину про Гуляева. И если он убил Гребнева, то что-нибудь, хоть пятно крови, на нем обязательно найдут.

Возле дома Павла Тимофеевича они остановились.

— Расскажем Николаю, что Гребнева убили? — спросил Сергей.

— Можно. Наверно, это его обрадует, — согласился дядя.

Они вошли во двор. Николай Дубинин рубил дрова возле сараев. Разгоряченный работой, он снял рубашку и остался только в брюках и сапогах.

— Давай, я ему расскажу, — предложил дядя. — Не будем пугать его своими предположениями насчет сообщника. Он и так несколько недель боялся. Пусть хоть сейчас расслабится.

Сергей занес хлеб в дом и вернулся на крыльцо. Он увидел, что Николай Дубинин отложил в сторону топор и в растерянности слушает дядю. Новость словно контузила Дубинина. Вероятно, Николай не знал, радоваться ему или вести себя как-то иначе. Видя его замешательство, Павел Тимофеевич одобряюще похлопал младшего Дубинина по плечу и оставил его одного.

— Не надо было ему говорить, — наигранно огорчившись, сказал дядя, подойдя к Денисову. — По крайней мере, до вечера. Теперь ему уже не до дров. Придется самому колоть.

По телефону следователь Старостин попросил дядю проследить, чтобы до приезда милиции никто не приближался к месту преступления. Выполняя эту просьбу, Павел Тимофеевич и Сергей направились туда, где оставили труп Гребнева.

По пути Павел Тимофеевич показал Денисову дом, в котором жил Егор Гуляев, тот самый человек, которого пастух видел рано утром возле места преступления. Дом Гуляева находился на главной улице поселка, недалеко от того места, где когда-то жили родители Сергея. У дома не было веранды — только крыльцо с навесом. Двор казался большим, потому что любой другой хозяин наверняка бы разбил двор на грядки, а у Гуляева он был усеян щепками, завален опилками и покрыт травой. Огород находился позади дома.

В другое время они бы не обратили внимание на распахнутую калитку, но при сложившихся обстоятельствах это показалось им странным. Еще более странным было то, что входная дверь дома тоже была открыта. Они остановились.

— У него всегда двери настежь? — спросил Сергей.

— Не замечал. Днем в селе многие не запирают двери. Однако и открытыми не оставляют, чтобы в дом не зашли куры или собаки.

Дядя подошел к калитке.

— Не хотелось бы наткнуться на второй труп, — озабоченно заметил Денисов.

— Не думай о покойниках. Скорее всего, дверь открыло сквозняком.

— Два трупа за две недели, — напомнил Сергей.

— Видимо, Егор, уходя, не запер дверь.

Они вошли во двор. Павел Тимофеевич пересек захламленный двор и поднялся на крыльцо. Он несколько раз постучал по дверному косяку и громко спросил:

— Егор! Ты здесь?!

Через распахнутую дверь была видна часть большой комнаты с печкой посередине. В комнате царил беспорядок.

Не услышав ответа, дядя и Сергей вошли в дом.

Егор Гуляев два года назад овдовел. Отсутствие женской руки наложило заметный отпечаток на обстановку и порядок в доме. В нем было не убрано, и легко было догадаться, что хозяин дома часто устраивает попойки. Последняя, судя по всему, прошла здесь совсем недавно. На столе стояла недопитая бутылка, еще несколько пустых выстроились в неровный ряд возле печки. На вытертой клеенчатой скатерти среди окурков и грязных тарелок, на которых из еды осталась лишь зелень, стоял одинокий стакан. Видимо, Гуляев мог обходиться без собутыльников.

На диване, застеленном медвежьей шкурой, лежал человек лет сорока пяти и громко храпел. Он был одет в теплый свитер и грязные брюки. Завалившись на диван, мужчина даже не удосужился снять сапоги. Судя по всему, в этом доме было не принято снимать обувь. Хозяин редко утруждал себя влажной уборкой, в лучшем случае обходясь веником. Человек лежал на животе, но все равно храпел на разные лады. Его массивное лицо было розовым и влажным. Комнату наполнял застоявшийся запах перегара и курева.

— Вот он, твой покойник, — в полный голос произнес Павел Тимофеевич, уверенный, что спящий не проснется.

Егор действительно лишь громко свистнул носом и не шелохнулся.

— Гуляев? — спросил Сергей.

— Он самый. Судя по всему, так напился, что не закрыл дверь, после того как выходил помочиться.

— Или после того, как убил Гребнева?

— В таком состоянии? — усомнился Павел Тимофеевич. — Судя по его кондиции, он начал пить давно.

— Некоторым людям, чтоб решиться на убийство, надо напиться. Если он начал пить после того как меня двинул по голове, то вполне мог успеть.

— Согласен.

— Часто он пьет один?

— Наверное, когда мало водки.

— Сейчас не тот случай, — водка у него даже осталась.

Сергей подошел ближе к спящему, внимательно на него посмотрел и попытался узнать в нем человека, за которым гнался ночью.

«Возможно, и он, — подумал Денисов. — Только лежа он выглядит крупным и неповоротливым».

— Видал? — спросил дядя, указав на сапоги.

— Да, вижу, такие сапоги были на убийце.

— Я — о другом.

Сергей наконец понял, что дядя указывает на предмет, край которого выглядывал из-за голенища сапога.

Павел Тимофеевич подошел ближе к спящему и вытянул из сапога заинтересовавшую его вещь. Это был большой охотничий нож в кожаных ножнах.

Дядя осторожно извлек нож из ножен и посмотрел на крепкое широкое лезвие.

— Крови не видно, — заметил он.

— Возможно, это другой нож, или его хорошо вытерли.

— Но почему он его не выбросил?

— Не ждал, что его заподозрят. А может быть, был уже слишком пьян.

Павел Тимофеевич вернул нож в ножны и засунул его обратно Гуляеву в сапог.

— У нас в селе у всех есть охотничьи ножи, — заметил он.

Постояв некоторое время возле спящего, который, судя по всему, и не думал просыпаться, дядя и Сергей вышли из дома.

— Что ты об этом думаешь? — спросил Павел Тимофеевич, когда они продолжили свой путь к месту преступления.

— Он не похож на человека, за которым я гнался, — признался Сергей. — Мне кажется, Гуляева я бы догнал. Хотя по пьяному человеку трудно судить, как он может бегать трезвым.

— Никогда не видел, чтоб Гуляев бегал. Видел только, как от него убегали.

— Однако слишком многое указывает на него, — продолжил Сергей. — Гуляев — левша. Его видели утром возле места преступления. У него есть сапоги и подходящий нож.

— Такой нож и сапоги тут есть у каждого, — напомнил дядя.