Анатолий Сыщиков - Тот, кто таится рядом

Люди, принявшие участие в тушении пожара, были сильно возбуждены и громко делились друг с другом впечатлениями. Некоторые строили предположения о причине пожара. Среди закопченных, мокрых, озабоченных лиц попадались и веселые. Для кого-то тушение пожара было развлечением. Видимо, они не представляли себе, что пожар мог повлечь чью-то смерть.

Посоветовавшись, люди решили расходиться. Четверо мужчин остались приглядывать за догорающим домом, чтобы огонь вновь не поджег траву и чтобы встретить милицию, если она проявит оперативность.

Человек, посланный в Чугуевку, должен был позвонить в прокуратуру Арсеньева и сообщить о пожаре Старостину. Павел Тимофеевич был уверен, что Старостин с оперативно-следственной группой, если сочтет нужным приехать, появится в Варфоломеевке не раньше утра. Поэтому дядя и Денисов сели в машину и поехали домой.

Они загнали джип во двор. Дверь в летнюю кухню не была заперта. Николая Дубинина нигде не было. Это обстоятельство укрепило возникшие тревоги и подозрения.

Возбуждение, оставшееся после пожара, и беспокойство за судьбу Николая Дубинина гнали сон. Было два часа ночи, но обоим казалось, что заснуть будет невозможно. Чтобы успокоить нервы, они сели на кухне и поставили на стол бутыль самогона. Первые три рюмки были выпиты как вода, и только потом алкоголь понемногу стал снимать напряжение. Павел Тимофеевич и Сергей пили, не чокаясь, хотя пока еще не было веских оснований, чтоб поминать чью-либо душу.

Снова обсудив то, что прошло в Варфоломеевке за последние две недели, они пришли к выводу, что за всем этим действительно стоит пастух Елагин. Даже дядя, не склонный к поспешным решениям, полностью согласился с доводами Сергея.

Проснулся Сергей поздно, в одиннадцать часов утра. Дядя по обыкновению не стал его будить, хотя сам наверняка поднялся с первыми лучами солнца. Тишина и задернутые занавески на окнах позволили Сергею выспаться, и ко времени, когда он встал, многие хозяйки в селе уже готовили обед. Натруженная рука напоминала о ночных упражнениях с лопатой. Ушибленный затылок все еще ныл, не позволяя забыть о событиях позапрошлой ночи. Но в целом Денисов чувствовал себя бодрым и отдохнувшим.

Он встал с дивана, сложил горкой постель и оделся. На кухне никого не было. Сергей выпил полковша холодной воды и вышел на крыльцо.

Солнце поднялось достаточно высоко. Воздух уже успел нагреться, но был по-осеннему свежим и не таким влажным, как летом. Жизнь в селе била ключом: куры кудахтали, собаки лаяли, люди трудились, вот и Павел Тимофеевич возился возле бочки с дождевой водой, подкладывая под нее для устойчивости кирпич.

Увидев племянника, Павел Тимофеевич улыбнулся.

— Как спалось? — поинтересовался он.

— Хорошо.

— Проголодался?

— Есть немного.

— Сейчас пожарим яичницу, поешь, и можно будет сходить к Старостину, узнать, что он думает о пожаре.

— Он уже приехал?

— Да. Полчаса назад. Опять на двух машинах. Он останавливался здесь, спросил, куда ехать. Я ему в двух словах рассказал, что было вчера. О том, что Николай пропал.

— А про Елагина рассказал?

— Не успел, Старостин торопился.

Засунув кирпич под бочку, Павел Тимофеевич подошел к крыльцу.

— Ты видел утром Елагина? — спросил Сергей.

— Да.

— Как он себя вел?

— Как обычно. Собрал стадо и повел на поле на ту сторону дороги.

— Вы не разговаривали?

— Как обычно: «Привет — привет». Он спросил, почему ты вернулся.

— И что ты ответил?

— Сказал, что ты забыл вещи.

— А он?

— Спросил, когда ты уедешь. Я сказал, что предложу тебе еще у меня погостить. Я, кстати, присмотрелся к нему и тоже заметил, что он левша.

— Вот, видишь. Неспроста он интересуется мной. Припоминаю, как он смотрел на меня, когда рассказывал, что видел Егора Гуляева возле дома, где был убит Гребнев. Понимаю теперь, что означала его странная ухмылка. Ведь это он ударил меня брусом по голове.

— Может быть. Только он и виду не подает, что беспокоится.

— Ничего. Мы его побеспокоим.

Дядя на скорую руку приготовил яичницу с салом, Сергей быстро позавтракал, и они отправились к Старостину. Машину решили не брать.

Пока шли, говорили о Николае Дубинине. Как ни печально, оба они склонялись к мысли, что Николая уже нет в живых. Хотя у них еще оставалась слабая надежда, что Николай мог переночевать у кого-нибудь в гостях, например у женщины.

Выйдя на окраину села, Павел Тимофеевич и Сергей увидели черное пепелище и сарай, который удалось отстоять. У границы черного пятна собрались зеваки, человек двадцать. Тут же стояли две милицейские машины, те самые, которые приезжали за Гребневым и Гуляевым. По пепелищу бродили милиционеры — местных жителей к сгоревшему дому не подпускали. От деревянного строения остался лишь холм из углей да нагромождение не полностью сгоревших балок. В центре пепелища стояла покосившаяся печь с обрубком трубы, верхняя часть которой обрушилась при пожаре.

Сергей пожалел, что оставил в Арсеньеве фотоаппарат. Он отдал пленку в печать вместе со статьей. Когда же неожиданно решил вернуться в Варфоломеевку, то так спешил, что забыл о своей миссии журналиста. Теперь он знал наверняка, что его статья о «варфоломеевском звере» будет иметь продолжение, а значит, не мешало бы сфотографировать это зловещее пепелище.

Возле пожарища им тут же сообщили свежие новости.

— Кольку нашли, — сказал мужик с опаленными усами.

— Дубинина? — на всякий случай уточнил Павел Тимофеевич.

— Его самого. Говорят, жуткое зрелище, — он похож на обуглившуюся деревяшку. Бр-р-р.

Мужик содрогнулся всем телом.

— А как узнали, что это именно Николай?

— Следователь подходил и спрашивал, не было ли у Николая двух желтых коронок на верхней челюсти. Так и поняли, что это Николай.

Дядя нахмурился.

— А почему дом загорелся, узнали?

— Это они нам не сообщают, — сказал усатый мужик. — Нам даже подходить запретили. Вот сидим, ждем. Может быть, чего новенького скажут.

По пепелищу бродил Старостин и три милиционера в форме. Они искали уцелевшие предметы и перепачкали руки и одежду в золе. Судя по закопченным помятым находкам, которые появлялись у них в руках, ничего существенного, кроме обычной столовой посуды и тому подобных вещей, они не находили. Главного действующего лица, а именно — эксперта, нигде не было видно.

— А где их эксперт? — спросил Павел Тимофеевич.

— Он в погребе. Я так думаю, когда пол сгорел, труп провалился в погреб, — предположил мужик, с которым они разговаривали. — По крайней мере, их специалист оттуда уже давно не вылезает.

Вытащив из-под развалин очередной бесполезный предмет, — уничтоженную огнем керосиновую лампу, Старостин оглянулся и увидел Павла Тимофеевича и Денисова. Следователь не стал делать вид, что не заметил их. Благодаря приятельским отношениям, которые сложились у Павла Тимофеевича и Старостина, Сергей и Павел Тимофеевич могли рассчитывать на особое отношение и, возможно, на порцию конфиденциальной информации.