Анатолий Сыщиков - Тот, кто таится рядом

— Нет. Мне кажется, кто-то выкопал гроб, а потом закопал обратно.

Народ не выдержал больше молчания и взорвался, посыпались разнообразные предположения:

— Может, это Михаила, а не Николая сожгли вместе с домом?! У него, кажись, тоже были железные зубы!

— Не было у него железных зубов!

— А может, труп какие-нибудь извращенцы украли!

— Побойся бога! Откуда у нас извращенцы?!

— Я ничему сейчас не удивлюсь.

— А может быть, это Николай на могиле прибрался?!

— Я же вам говорю! — воскликнула женщина. — Там все перекопали! Не иначе покойника украли!

— Тише! — скомандовал Старостин.

Народ притих.

— Сейчас разберемся. Кладбище ведь где-то рядом? — спросил Старостин.

— Пятьсот метров.

— Погодите.

Следователь подошел к милиционерам, копавшимся на пепелище, и отдал им какие-то распоряжения.

Он вернулся с водителем. Двое милиционеров остались с экспертом на месте преступления.

— Как вас зовут? — обратился он к женщине.

— Елизавета Георгиевна.

— Елизавета Георгиевна, вы покажете нам эту могилу?

— Конечно.

— Посмотрим вместе, что там случилось.

Старостин подошел к «УАЗу» и открыл заднюю дверцу.

— Залезайте, — сказал он женщине и подал ей руку.

Кроме Елизаветы Георгиевны, в машине нашлось место для Павла Тимофеевича, Денисова и еще двух сообразительных мужиков. Вслед им еще около полутора десятка любопытных жителей Варфоломеевки поспешили пешком на кладбище. Всем было интересно узнать, что произошло на могиле Михаила Дубинина. Возле сгоревшего дома осталось только два старика, которым преклонный возраст не позволял совершать столь длительные переходы.

После нескольких минут бортовой и килевой качки милицейский «УАЗ» въехал на кладбище и остановился где-то в его центре. Выйдя из машины, все семеро выстроились в цепочку и двинулись по тропинке, петляющей между оградок. Первой шла Елизавета Георгиевна, вторым — Старостин.

Могила находилась в тридцати метрах от дороги. Когда процессия достигла ее и остановилась, следователь распорядился, чтобы к могиле никто не подходил.

Павел Тимофеевич и Денисов встали у ближайшей ограды. Сергей сразу заметил, что за несколько дней могила Михаила Дубинина действительно изменилась. Все, что было рядом, на его взгляд, осталось без изменений. Одна из четырех сторон ограды была снята и прислонена к дереву в том же месте, что и несколько дней назад. Могилы отца и матери Дубининых не поменяли своих очертаний. Они осели от времени, земля на них была сухой и заросла травой. Железные памятники, покрашенные перед похоронами Михаила, покрылись пылью, смытой с деревьев во время дождя.

С могилой Дубинина произошло что-то странное. Сергей не помнил, был ли памятник на могиле Михаила прежде наклонен. Сейчас он стоял ровно. Но сама могила действительно выглядела настолько свежей, словно похороны закончились только что. Два венка были прислонены к памятнику. Свежая земля, глина и песок были разбросаны не только на могиле, но и вокруг. Трава под тяжестью земли примялась и до сих пор не смогла выпрямиться. Комья сырой глины и земли покрывали достаточно большую площадь, так что можно было с уверенностью предположить, что здесь переместили с места на место не один кубометр земли. Единственным местом, откуда могла взяться земля и куда затем делась, могла быть лишь могила Михаила Дубинина.

Следователь Старостин минут десять исследовал могилу и участок земли рядом с ней. Скорее всего, он пришел к тем же выводам, что и Сергей. Пока он ползал на корточках возле могилы, до кладбища добрались те жители Варфоломеевки, которым не нашлось места в милицейской машине. Они обступили могилу широким кольцом — подойти вплотную им не разрешил милиционер.

Поскольку разговаривать варфоломеевцам никто не запрещал, они стали бурно обсуждать происходящее. Судя по их репликам, большинство не сомневалось, что покойника украли.

Сделав для себя какие-то выводы, следователь выпрямился и подошел к Павлу Тимофеевичу и Денисову. Угрюмое выражение его лица свидетельствовало, что Старостин находился в затруднительном положении.

— Похоже, могилу вскрывали, — озадаченно произнес он.

— Кому это понадобилось? — удивился Павел Тимофеевич.

— Не знаю. Возможно, мы узнаем это, откопав гроб.

— Значит, будем откапывать?!

— Вообще-то, для этого требуется специальное разрешение.

Необходимость иметь такое разрешение объясняла нерешительность следователя.

— Не хочется терять время, — произнес Старостин. — События развиваются так быстро, что если мы будем соблюдать все формальности, то не поспеем за преступником. К тому же я на девяносто процентов уверен, что меня отстранят от дела. Поэтому мне терять особенно нечего.

Следователь посмотрел на людей, которые с нетерпением ждали его решения.

— Есть у кого-нибудь лопаты? — громко спросил он.

Выяснилось, что за лопатами надо ехать в село.

Старостин обратился к водителю:

— Паша, съезди с мужиками. На обратном пути захвати Бориса Борисовича со всеми его причиндалами. Думаю, он нам понадобится. Скажи, что здесь, возможно, найдем труп поинтереснее.

Водитель пошел к машине вместе с двумя мужчинами, которые вызвались помочь. Поскольку на узкой дороге развернуться было невозможно, милицейский «УАЗ» поехал задним ходом и развернулся, только выехав за пределы кладбища.

Оставшиеся возле могилы варфоломеевцы стали терпеливо ждать, когда привезут эксперта и лопаты, скрашивая ожидание как здравыми, так и абсурдными рассуждениями на тему жутких событий, происходящих в селе. Судя по разговорам, мало кто верил, что арестованный Егор Гуляев имел отношение к убийствам. От него ожидали пьяных драк, но не убийства. О пастухе Елагине упомянули несколько раз, но осторожно и вскользь, как говорят о судимых и, по сложившемуся мнению, опасных для общества личностях.

За пятнадцать минут милицейский «УАЗ» съездил в село и вернулся.

Из машины вылез полноватый Борис Борисович. Его лицо было, как и в прошлый раз, розовым от аллергии и равнодушным, как у профессионала, которого уже мало чем можно было удивить. Эксперт достал из машины чемоданчик, поправил на носу очки и, придерживая висевший на груди фотоаппарат, направился по тропинке к скоплению народа. За ним последовали водитель и два мужика, которые несли в руках три лопаты.

Люди оживились. Первым делом могилу внимательно осмотрел Борис Борисович. Он сделал несколько снимков, но, кажется, ничего любопытного для себя не нашел. Когда он отошел в сторону, Старостин разрешил приступить к работе.

Как ни странно, среди присутствующих нашлось немало желающих поработать лопатами. Это вселило уверенность, что ждать окончания эксгумации придется недолго. Первым делом убрали с могилы временный памятник и венки, потом в дело пошли лопаты. Сельские мужики работали с воодушевлением, словно им посулили за это бутылку. Недаром еще древние римляне подметили интерес народа не только к хлебу, но и к зрелищам. Лопаты передавались из рук в руки, поэтому дело спорилось. Быстро убрали холм с могилы. Потом яма стала углубляться, а рядом выросла высокая куча земли, камней, песка и глины. Через какое-то время мужчинам пришлось спуститься в яму, чтобы продолжить работу.