Ирина Градова - Вольер

* * *

Следующие несколько дней жизнь шла своим чередом: Стаса избивали каждый день, Эльвира спала все меньше, Аркадий улыбался все чаще, Диана встречалась с Микулиным, Лида раздобыла новый психиатрический справочник, которым зачитывалась, сидя с Катей в Тайном доме. Еще они обсуждали старые манипуляции и планировали новые. Катя развалилась на сложной конструкции из коробок, а Лида просто сидела на широком подоконнике, медленно покрываясь пылью и доделывая алгебру. После посиделок на чердаке всякий раз приходилось протирать очки.

– Слушай, а как ты отцепилась от Влада, который две недели спал и видел, как тебя проводить хоть куда-нибудь?

Катя засмеялась, от чего стала еще привлекательнее.

– Я ему сказала, что у меня глисты, герпес и гепатит, не уточняя их видов. Отстал в момент.

– Все болезни на «Г». В разделе инфекционных болезней мне больше всех нравится название «цуцугамуши», несведущие должны шарахаться.

– Цуцу… цу… что? Напиши на листочке. Эту болячку я припасу для Олега, который высокий, – пообещала Катя. – Кстати! Кстати!

– Что?

– Я же с соседями разобралась, как ты и советовала. Помогло. А еще мне дома недавно попалась газетка, и там была статья про дедушку с кучей внуков.

– Вы там газеты читаете? Мне казалось, все под кайфом, кроме тебя.

– Не…кому там читать? Она вообще старая, ее кто-то принес из алкашей как подстилку. Так вот, у деда пятьдесят два внука.

– Только не говори, что все они живут в одном доме.

– Нет, конечно. Семейка Венгеровых из Яковлевки тоже относится к этой семейке, кстати. Второе поколение. Я к чему клоню: дедушка живет в Комаровске и вряд ли хорошо знаком со всеми внуками.

– И что?

– Погоди, не сбивай с мысли, – Катя потерла лоб. – Черт… что я хотела сказать? А! По большей части внуки тоже в Комаровске, а он их плохо знает. У него самого восемь детей. Это значит, что открывается прекрасное поле для манипуляций!

– Вообще не понимаю, причем тут многодетные.

– Раз он не знает внуков, а он сам это сказал в интервью, я ж читала, то можно к нему ходить под видом внучек и брать деньги как минимум в долг!

Лида призадумалась. Идея была здравая, потому что ужасно наглая.

– Что скажешь? – торжествующе спросила Катя и даже вперед подалась.

– Надо поподробнее почитать и все продумать.

– Вчера только нашла эту статью. Вот, кстати, принесла.

От чтения голова шла кругом. Дедушка и бабушка имели восемь детей (из них две дочери) и пятьдесят два внука разного возраста. Они честно говорили, что настолько плохо знают внуков, что не всегда узнают их в лицо. В чем тогда заключалась ценность обладания таким количеством потомков, читающие не поняли. Фактически, старшие представители семьи могли принять за внуков вообще кого угодно, при этом совершенно искренне им радуясь.

– А еще я могу у них спать, – сообщила Катя.

– Рискованно. Вдруг придет кто из взрослых или еще кто-то, кто все вскроет. Хотя… кому придет в голову, что ты им не родная?

– Именно. Если что, скажу, что ошиблась дедушкой. Понятно, что каждый день туда ходить не прокатит, но на крайняк сойдет. Может, даже покормят.

– Вряд ли у них куча денег и еды, я б не рассчитывала на что-то вроде тушенки из леопардов, но хотя бы супа с капустой налить должны, – согласилась Лидия.

– Интересно, а у нас в городе есть еще такие же многодетные бабушки-дедушки? Прикинь, можно было бы каждый день ходить к разным и есть. И не по две семечки, а нормальный обед…

Катя воодушевилась. Взвинченный вид нагонял жути, нормальные люди в таком воодушевлении обычно не бывают. Мировая история знала примеры подобного вдохновения, все началось с арийской расы и антисемитизма, а кончилось концлагерями, миллионами смертей и невероятным ущербом для всего мира. Лида вздохнула. Если перспектива поесть и поспать настолько вдохновляет подругу, то так тому и быть. В конце концов, базовые потребности никто не отменял.

– Если доживем до старости, то в наши мемуары вообще никто не поверит, – сказала Лида.

– Можно подумать, в них сейчас кто-то поверит. Никакого разума не хватит, чтобы такое вообразить.

– Бедные людишки.

* * *

В хрычовнике продолжались работы по расчистке Музея. Из-за этого местные недоумевали, почему помойка постоянно забита, но это мелочи. Каждый Смолин вносил свою посильную лепту, но хлам атаковал с новыми силами. Если отбросить девяносто процентов того, в чем приходилось ковыряться, то следовало признать, что в оставшихся десяти процентах таились интересные вещи.

Диана узнала точные даты рождения Петра и Софьи, найдя их в трухлявых документах. Кроме того, удалось разыскать даже точный адрес частного домика Смолиных, который находился в западной части Комаровска. Существование этого домика всплыло только после смерти мужа Зла, потому что эта хибара служила ему для встреч с проститутками, поэтому никто из старшего поколения особенно не распространялся про него. Сами же Смолины никогда туда не ездили, потому что нужно было ради этого преодолеть аж шесть остановок автобуса и пройти пешком полкилометра. По их меркам, домик был ужасно далеко. Где-то на краю света, там, где география уже не существует.

Диана решила в кои-то веки прогулять занятия и поехать в тот самый частный сектор. Пусть он и имел дурную славу из-за постоянных подтоплений весной, но там все еще сохранялись жилые строения. Интересно будет взглянуть, как выглядит законное имущество Смолиных.

Уже на конечной остановке было ясно, что в этом месте город показывает свою изнанку. Повсеместно были нелады с архитектурой, в целом несвойственные остальной части города. Мрачные улочки с облезлыми домишками, бродячие собаки, несколько алкашей самого затрапезного вида. Антитуристический район. Он не подходил для содержания заложников, оттуда очень хотелось удрать даже свободному человеку. Диана подняла воротник черного пальто и заправила в него кончики шарфика. Приветливо виляющие хвостами собаки намекнули ей, что поход будет удачным. Пальто, это хорошо, конечно, но перчатки ей носить нельзя ни при каких условиях. Когда-то она пробовала это делать, всякий раз эта затея плохо заканчивалась. Верхом издевательства стало третье февраля позапрошлого года. Диана твердо вознамерилась дойти до конца в стремлении носить перчатки. Девять раз ей по разным причинам пришлось их снимать (четыре раза приходилось выковыривать инородные предметы из глаз, один раз поднять россыпь монет, остальные разы сморкаться), на десятый раз впервые в жизни просто так хлынула кровь из носа, а на одиннадцатый шедшего впереди старичка хватил инсульт, у него в момент отнялись ноги. Пришлось Диане вызывать врачей по телефону-автомату, стоявшему неподалеку, а для набора номера опять же снимать перчатки. Больше она их не надевала. Это ж как смертность вырастет, если она продолжит носить перчатки!