Лан Дремич - Операция Химера

— Скажите, а где у вас тут отдыхают? — магазины Рою инспектировать решительно расхотелось.

В самом деле, ну какая разница — девяностые сейчас, или восьмидесятые, если для работы это больше не имеет значения. Да хоть нулевые. Интеллигенция вся в одном месте собрана, Марь Филипповна, даже без дополнительной обработки со всеми перезнакомит дня за два, в крайнем случае, за три.

Ерик ехидно хихикнул сквозь сладкую дрему. Знал, поганец, что не позволит Рою совесть тупо отписаться деревянно-яблочным докладом и оставить носителя, пусть и безвредного формально, портить жизнь себе и людям.

— Так в парке и отдыхают, — обескураженно протянула Марь Филипповна. — Ну, дома еще, перед телевизором. Дети в сквер ходят, на качели, у нас их три, с качелями. Одни большие, две штуки, одни средние, для подростков, и одни, то есть, тоже двое, для малышей. Там еще горка такая, в виде слоника, каменная, ее к нам камазом везли, из области, — все больше увлекаясь, поведала она.

— Да нет, — к месту ввернул Рой противоречивый фразеологизм, подцепленный у шефа, — я не про культурный отдых, я про другие развлечения. Про летние, в смысле. Купаются у вас где? Пляж есть? — не дожидаясь, пока шокированную Марь Филипповну хватит удар после общения с собственным воображением, уточнил он.

— Конечно! Конечно, есть, — мгновенно справившись с лицом, просияла Марь Филипповна. — Вот магазин наш, пришли уже, Раечка, встречай!

Белогривая, чернобровая и красногубая Раечка, слегка потрепанная жизнью, зато в белоснежной наколке и хрустящем от чистоты халате, вымученно улыбнулась дорогому гостю и, почти незаметно корчась от жадности, радушно повела рукой вверх и влево в сторону полок:

— Здравствуйте, выбирайте, пожалуйста.

Рой равнодушно пробежал глазами по нехитрому ассортименту — крупы; несколько видов по-разному изувеченных спагетти; соль, сахар, консервы. Восьмидесятые, по всей видимости. Непонятно только, с чего же так корежит Раечку.

В смысле, оно, конечно, хорошо, что корежит — сразу видно, есть у человека смысл в жизни, пусть и эгоистичный. Зато искренний.

— И вот тут, на витрине посмотрите, — Раечка повела другой рукой, указывая теперь вниз и направо.

Молоко, кефир, сметана, сыр, колбаса трех видов, и еще что-то копченое, классификации не поддающееся.

Точно, восьмидесятые.

— Что брать будете? — на лице чем дальше, тем больше нервничающей Раечки рисовался совсем уж нечеловеческий оскал.

Рой отреагировал инстинктивно: проколол естественную защиту, отмотал на три минуты назад — вряд ли они пробыли здесь больше — и вчитался в бурный поток мыслей продавщицы. Выяснилось, что никто его не раскрыл, и нападать не собирался. Просто Раечка очень нервничала из-за того, что инспектор не бросается с горящими глазами на крупу со странным названием «гречка» и не стремится набить карманы консервами с еще более странным названием «шпроты». На копченую колбасу и неидентифицируемое нечто с совсем уж непроизносимым наименованием вообще внимания не обратил, а она не для того сразу после звонка Марь Филипповны в магазин побежала, дефицит на полки выкладывать, чтобы кто-нибудь сюда случайно зашел и что-нибудь прямо с прилавка накупил.

— Видите, как хорошо у нас снабжение работает, — гордо объявила Марь Филипповна, — не то, что у других, одна баклажанная икра на прилавках.

Девяностые — прибило Роя.

Оставалось правильно подобрать купюры, выданные под роспись в штабе, совершить какую-нибудь небольшую покупку — и смело поздравлять себя с боевым крещением.

— Вижу, — похвалил Рой. — Мне, пожалуйста, гречку и шпроту.

— Сколько? — моментально проникнувшись уважением, уточнила Раечка.

— По одной того и того, — залихватски разбежался Рой.

— А мне пять килограммов гречи и... сколько там на витрине? — вмешалась Марь Филипповна. — Да вы что?! — страшным шепотом зашипела она на Роя, каким-то чудом углядев, что он роется в карманах. Не иначе, затылком почувствовала, потому что на полки смотрела так пристально, словно ожидала, что товар, стоит только отвести глаза, тут же разбежится и попрячется. — Не вздумайте искать деньги, Раечка на проверку все запишет, у нас статья отдельная, особая, специально для таких случаев выделенная. Рая, пиши! — приказала она продавщице. — А на меня еще четыре палки копченой колбасы, килограмм докторской...

— Не больше двух в одни руки, — уничтожая Марь Филипповну взглядом, процедила Раечка.

— А у нас их две и есть! — не сдалась та. — Рой Петрович, у вас ведь есть две руки?

Вконец ошалевший Рой подтвердил, что да, есть.

— Пакетов нет, — предприняла Раечка последнюю попытку.

— Ничего, я сейчас в хозяйственный сбегаю, тут близко, там меня поймут, — пригрозила Марь Филипповна.

И, видимо, попала в жизненно важный орган, потому что Раечка внезапно скукожилась, отступила и полезла куда-то под прилавок.

— Нашлись, — тихим милым голосом поведала она.

— Пиши! — еще настойчивее велела Марь Филипповна, сгребая в пакеты с изображениями изукрашенного зеленого дерева и надписью «С Новым Годом!» пять килограммов крупы гречки, четыре палки копченой колбасы, килограмм докторской и шпроты — сколько было на витрине. — Ладно, раз уж пришла, еще Жвачку возьму, без сахара, с заменителем, чтобы два раза не ходить.

Дирол — ненавязчиво всплыло в голове у Роя — без сахара, с ксилитом, непременный атрибут нулевых.

Глядя, как Марь Филипповна на полном серьезе примеривается сцапать набитые пакеты, он понял, что не понял ни-че-го. Операция «пойми по наличию или отсутствию ассортимента, в каком времени находишься» с треском провалилась. Операция «пойми по купюрам, какой на дворе год» — тоже. Да и демон с ними обеими, потому что здешней защиты хватит, если не трогать, еще на пару поколений, независимо от того, какое сегодня число.

— Я помогу, — вмешался он, не в состоянии больше смотреть, как Марь Филипповна, в точности следует всем приемам атлетов-тяжеловесов перед поднятием очередной убойной штанги. Вдохновился кроваво-красными Раечкиными губами, сложившимися в недоверчивую точку, не без труда отодвинул победительницу и подхватил все четыре пакета.

Хорошо еще, Ерик не проснулся — точно лопнул бы от хохота и забрызгал всех так называемыми чернилами.

— Ой, давайте по тенечку, ой, вот тут срезать немного можно, ой, мы же еще в промтоварный забежать собирались! Ой! Ой, ой, ой!

Под причитания и восхваления Марь Филипповны, сообразившей, наконец, что ни забрать пакеты, ни даже помочь понести хотя бы парочку, не получится, Рой решительным шагом шел обратно, в пятиэтажное строение, гнездо местной интеллигенции. Утоптанная тропка — тайная дорожка, известная исключительно местному населению — причудливо изгибалась, магическим образом ведя не только по тенечку, но и наикратчайшим путем.