Юлиан Семенов - Детектив и политика. Выпуск №2(6) (1990)

Ситуация усложнялась тем, что западные фирмы, желая насолить нам, прислали на Остров свои трактора по субси-дированным ценам. И они работали как часы. И краска не слезала даже после тропических ливней.

Григорий Семенович замучился с адвокатами, которых пришлось нанять, чтобы замять дело.

Тут в дело вмешался какой-то панамский миллионер, оказавшийся хозяином "Кумаси и Джузеппе". Он позвонил Вениаминычу и объяснил, что по тамошним законам русские бизнесмены должны заплатить не только обманутым фермерам, но и правительству, которое осталось без мукомольни и консервов, а также самой фирме "Кумаси и Джузеппе", потерявшей часть своего авторитета на международном рынке.

Спасти положение, сказал панамец, может только новая сделка, которая, с одной стороны, покроет все расходы, а с другой — вернет престиж обоим партнерам и президенту Марселю Пепе, которого, как знает уважаемый посол, в последнее время часто преследуют крупные неприятности.

Вениаминыч растерялся. Впервые в своей жизни он разговаривал с миллионером, да тем более панамским. Об этой стране он знал только, что туда летает авиакомпания "Панам", которую он считал национальной, панамской.

Он вызвал торгового советника, но Борзов так сильно сдал за последнее время, так боялся, что его отзовут, что ничего дельного предложить не смог.

Возможно, это был первый сигнал о неполадках в посольском механизме, но Вениаминыч не придал этому значения, тем более что и неприятность была не по его, а по торговой линии. "Вот пусть они и расхлебывают", — решил он.

— Видимо, это была ошибка, — признался мне Вениаминыч, когда мы беседовали в санатории. — Этот панамский миллионер оказался типичной сволочью. Мы, знаете, привыкли на миллионеров смотреть, как на начальников — богатые люди, все могут. А они, я вам скажу, бандюги с большой дороги.

Я не мог не согласиться с Вениаминычем, потому что фирма "Кумаси и Джузеппе" внезапно прекратила все контакты с торговым советником, подала в суд на наши внешнеторговые организации и заодно настучала президенту на какие-то нарушения таможенных правил, которые действительно иногда допускал Григорий Семенович.

В самый накал событий, когда послу пришлось уже объясняться с министром иностранных дел, неожиданно на Остров на личном самолете прибыл пресловутый панамский миллионер Хулио Роберто Санчес. Это был довольно молодой, нахального вида человек в белом, как и полагается панамским миллионерам, костюме.

Он запросил встречу с Вениаминычем и прибыл к нему в резиденцию на белом же "кадиллаке" с потрясающей блондинкой за рулем. "Это мой телохранитель", — скромно пояснил Хулио Роберто Санчес.

Визит длился недолго. Миллионер предложил прекратить процесс, возобновить отношения в полном объеме и, кроме того, заключить очень выгодную сделку на разведку нефти на прибрежном шельфе Острова (с президентом договоренность уже имелась), если посол даст разрешение на выезд в Панаму Николая Сидорова. "Без вашего разрешения он почему-то не хочет", — удивлялся Хулио Роберто.

Вениаминыч сидел совершенно обалдевший, ничего не понимал.

— Так, значит, суда не будет? — переспросил он.

— Как только господин Сидоров ступит на панамскую землю, мы перевернем эту достойную сожаления страницу и начнем эру нового плодотворного сотрудничества, — торжественно заявил миллионер.

— Пусть едет, — быстро сказал Вениаминыч, ничуть не жалея Сидорова. — Только непонятно, зачем он вам понадобился?

— Э, господин посол, у нас есть свои коммерческие тайны. Но вам я ее открою. Мы получили сведения, что господин Сидоров недавно вступил в контакт с некоторыми существами, которые передали ему весьма важные сведения для успешного функционирования нашей компании. Мы бы хотели привлечь его к сотрудничеству, разумеется, на коммерческой основе.

"Привлечь к сотрудничеству! — пронеслось молнией в голове Вениаминыча. — Вот оно, началось!" Он тут же пожалел, что не пригласил на беседу Василиска Ивановича. И что это за существа такие? Сидоров ничего не докладывал. Очень, очень странная история.

— Нужно посоветоваться с Москвой, — вдруг сказал он. — Так, на себя, ответственность взять не могу.

— Но мистер посол, — возразил было Хулио, — вы же согласились…

— Мало ли что я тут наговорил. Появились новые обстоятельства. Нужна дополнительная информация. В общем, подумаем.

Блондинка умчала своего недоумевающего хозяина, а Вениаминыч распорядился немедленно вызвать атташе Сидорова.

Но его нигде не могли найти.

Более того, оказалось, что его вообще не видели последние три дня.

Василиск Иванович предложил объявить всеостровной розыск.

Вениаминыч принялся составлять срочную телеграмму в Москву.

В этот момент открылась дверь и вошел Сидоров.

Дежурный комендант рассказывал, что он сразу почувствовал какое-то жжение в глазах, странное свечение на входе и только потом обнаружил атташе, вернее, очень похожего на него человека. Дело в том, что вошедший был в шортах, майке со словами "Вся власть Советам", тапочках на босу ногу и широко улыбался. Между тем это был рабочий день, вторник. На вечер было назначено партсобрание, и в повестке дня стоял вопрос о поведении атташе. "Во, влип парень!" — почему-то подумал комендант.

Услыхав про это странное явление, все побросали работу и собрались у входа, рассматривая Сидорова с некоторым суеверным ужасом. А тот спокойно улыбался, и точно — от него исходило едва заметное свечение. Потом, правда, Баба Надя утверждала, что это просто пар шел от его разгоряченного тела и что солнце светило прямо в глаза, но факт — что-то было не так с Сидоровым.

Спустился вниз и Вениаминыч. Он ничего странного не нашел, только поморщился слегка, увидев, что атташе одет фривольно, не по форме.

— Ты что, голубчик, воскресенье со вторником спутал? Ну-ка, зайди ко мне.

И оба скрылись на втором этаже.

То, что Сидоров рассказал, было настолько невероятно, что Вениаминыч сначала ничему не поверил.

— Ты представь, — говорил он мне, — входит полуголый советский дипломат, весь из себя сияющий, как после пол-литры, и несет чушь о летающих тарелках, пришельцах и тому подобное. У меня, честно, мелькнуло, не послать ли за Василиском и врачом, и чтоб — в Москву, как психического. Но потом присмотрелся, вроде нормальный. А чушь несет. -

А с Колей Сидоровым случилось вот что.

Он шел с обеда на работу своим обычным маршрутом, в обычном костюме, рубашке с длинными рукавами и галстуке. Проходя мимо пустынного пляжа, он вдруг почувствовал непреодолимое желание раздеться и окунуться в манящую голубую воду Индийского океана. По его словам, как он ни боролся с собой, как ни противился порочному позыву, его против воли занесло на пляж, и через минуту он был в плавках. ("Откуда они взялись, Николай Вениаминович, ума не приложу".) Но не сразу вошел в воду атташе Сидоров. Непосредственно перед этим его постигло еще одно странное для советского дипломата желание — и опять же непреодолимое — сделать ряд упражнений по системе "ушу", которую, кстати, Сидоров не уважал. Но у него получалось все великолепно, и, когда он вошел в очень сложную позу "оленя, готовящегося к защите", дающую чрезвычайное наслаждение и собирающую волю в кулак, он ощутил слабое прикосновение к плечу. Он подумал, что это, наверное, дядя Том просит его уйти и не мешать уборке пляжа, потом понял, что туземец вряд ли столь нежно сумел бы взять его за плечо. Он обернулся. Над ним стояло бесплотное существо огромных размеров, с тремя светящимися глазами и маленькими рожками, как у жирафа. На руках было по три пальца. Тело было прозрачно, и сквозь него Николай ясно видел развалины старой гостиницы. Неподалеку стояли еще двое.