Анна Акимова - Львиное сердце

– Не может быть! – воскликнула Инга. – Мы бы его заметили!

– И тем не менее он там был. Сидел за соседним столиком. – Боб обвел Ингу и Баженова насмешливым взглядом. – Наверное, вы были слишком заняты друг другом, а следовало внимательнее смотреть по сторонам. И ваше ротозейство принесло горькие плоды – из вашей беседы Торопцев заключил, что обращаться в полицию из-за инцидента в лесу вы не хотите, а намерены прибегнуть к услугам частного детектива, то есть моим… Еще он якобы понял, что ты, Инга, знаешь все о его отношениях с Натальей, и решил, что она все рассказала тебе о нем…

– Бред… – пробормотала Инга. – Ничего я не знала…

Боб не обратил на ее реплику никакого внимания.

– Теперь ты представляла для него двойную угрозу. Ты знала о его прошлом, ты знала о его настоящем: что он был убийцей твоей матери и любовником пропавшей Натальи… Его жизнь повисла на волоске…

Боб многозначительно и надолго замолчал, обводя своих собеседников пронзительным взглядом. Инга и Баженов ждали, переглядываясь, а он все молчал. Наконец Баженов привстал и изобразил лакейскую подобострастность и готовность к немедленным действиям:

– Еще кофейку, ваше совершенство? Для подпитки вашей гениальности, так сказать… Мы мигом-с!

– Кофейку – да, но позже, – снисходительно кивнул Боб. – А сейчас припомните тот день, когда неожиданно умерла Ингина сослуживица Хруцкая. Помните, ее нашли на скамейке в парке? А перед этим неизвестный с бородкой, усами и длинными волосами подарил конфеты, которые к вечеру исчезли…

– И что? – спросила Инга, холодея от недоброго предчувствия.

– А то, что эта история, оказывается, имела продолжение. Той же ночью, совсем в другом районе города, скончалась некая Раиса Карагодина, по социальному статусу – бомжиха. Вот в ее-то пожитках и обнаружилась коробка дорогих элитных конфет «Созвездие»… В ней недоставало двух конфет…

Инга и Баженов во все глаза смотрели на Боба, а тот, вволю насладившись их недоумением, продолжил:

– Поначалу никто эти два случая не связал, тем более что занимались ими разные отделы полиции. И внезапная смерть бомжихи никого особо не удивила. Удивили именно конфеты – откуда такие? Но потом, по наводке участкового, нашли постоянного сожителя этой самой Раисы – некоего Гену-тошнотика. Почему «тошнотик» – не спрашивайте, не интересовался, может желудок у мужика слабый… И этот Гена, не сразу, но постепенно, под воздействием уличающих его фактов, признался, что вечером, ошиваясь в городском парке в поисках пустой стеклотары и других полезных вещей, обнаружил сидящую на скамейке женщину. Сначала он подумал, что она спит, но потом понял, что мертвая… Естественно, вызывать полицию и светиться возле трупа он не стал, но сумочку, принадлежащую покойнице, приватизировал. В ней были телефон, пропуск в какое-то учреждение и коробка конфет. Пропуск Гена, как культурный человек, выбросил в урну, телефон сбыл перекупщику, а все остальное принес в подарок своей подруге Раисе Карагодиной…

Дальше происходит следующее: Гена-тошнотик и Раиса выпили водочки, приобретенной на средства от проданного телефона, и Рая закусила конфеткой из подаренной коробки. Через некоторое время она испустила дух. Сечете?

Инга по-прежнему молчала, только все больше бледнела.

– Далее Гена-тошнотик поступает согласно своей логике и нравственным принципам – он сбегает. Тело Раисы обнаружили другие бомжи из этой же компании. Избавиться от трупа не решились, сообщили в полицию… Гену, естественно, задержали, и ему ничего не оставалось, как показать урну, куда он выбросил пропуск, и барыгу, которому сбыл телефон. Пропуск, найденный в заполненной дождевой водой урне, оказался на имя Хруцкой Юлии, телефон, который барыга не успел продать, тоже принадлежал ей. Как я уже сказал, в коробке недоставало двух конфет. Две конфеты, две внезапные смерти… Сечете?.. Во всех оставшихся конфетах обнаружили токсин. Названия вам не скажу, сам не запомнил, какая-то фигня химическая – цикло… пенто… гидро… еще что-то… Не важно, главное, что эта фигня вызывает острый инфаркт миокарда…

– Ничего себе, где всплыли конфетки! – ахнул побледневший Баженов.

– Вот именно, – подтвердил Боб. – Догадываетесь, кто подарочек приготовил?

– Боже мой! – Инга прижала ладони к щекам. – Выходит, это Юлька взяла те конфеты? Как же так? А я… Я же чуть на Яшкину не наехала, а это Юлька? Да нет, не может быть!

– Очень даже может, – возразил Боб. – Я, между прочим, еще раньше узнал, что ваша Юлия – воровка. От Лютика. Ваша начальница посылала ее к Хруцкой домой, помнишь? Ну, когда она не вышла на работу…

– И что?

– И то, что у нее на вешалке Лютик увидела свой зонтик, который у нее украли еще прошлой осенью. Там какой-то дефект на ручке был, так что она свою вещь узнала… Лютик такая расстроенная была! Еле я ее успокоил, полкило мороженого пришлось скормить…

– Точно, – вспомнила Инга. – Лютик в тот день была такая странная! Я еще хотела ее порасспрашивать, да потом обо всем забыла… А ты-то почему молчал?

– Да не до мелкого воровства мне было, а связать смерть Хруцкой с твоими конфетами я тогда не мог. Откуда я знал? Инфаркт так инфаркт, мало ли… Что конфеты отравлены – это я только сегодня узнал, на допросе, а про бомжиху мне Сан Саныч потом уже рассказал…

Инга вспомнила укоряющий взгляд, которым на нее смотрела Юлька Хруцкая с фотографии в вестибюле… А та бомжиха, ни в чем не повинная бедолага… Наверное, только и успела, что мимолетно порадоваться вкусной конфетке… Они умерли вместо нее… Тяжесть невольной вины опять легла ей на плечи. Как теперь жить с таким грузом?.. А как быть с Ритой Яшкиной? Как сказать всем, что она не виновата в кражах? Ведь теперь понятно, что это было делом рук Хруцкой и она нарочно подставляла Яшкину?.. Язык не повернется, ведь о мертвых – либо хорошо, либо ничего…

– Как же быть с Ритой Яшкиной? – вслух сказала она.

Баженов и Боб переглянулись.

– Надо же, – удивился Боб. – Лютик тоже за эту Яшкину испереживалась… Не волнуйся, – обратился он к Инге. – Все решится без тебя. Сейчас оба этих дела будут расследоваться уже как убийства. Вас всех там будут допрашивать как свидетелей – и тебя, и Лютика, и эту твою Клару Карловну, всех…

– Клару Семеновну, – машинально поправила Инга.

– Не важно… Правда выплывет наружу…

– А почему Торопцев подписался своим инициалом – «Л»? – спросил Баженов. – Если он подставлял Владика – это нелогично…

– Что-то я опять забеспокоился за российскую науку, – заворчал Боб. – Во‐первых, не своим, а твоим, он же слышал, как Инга тебя называет! Сам подумай, стала бы она принимать подарки от незнакомого «В»? А вот от Леши – с радостью и тут же слопает! И ведь правильно он угадал – Инга сразу на тебя подумала, только вот есть не стала, не понравился ей твой подарок!