Анна Акимова - Львиное сердце

– Якобы мой, – возмутился Баженов. – Я‐ко-бы!

– «Якобы, якобы», – передразнил Боб. – Все у тебя «якобы». Якобинец!

У Баженова жутко зачесались кулаки, но, вспомнив, что за ним должок, он стерпел. Инга увидела, как сжались его губы, краска выступила на лице, и успокаивающе погладила Алексея по руке. Боб заметил этот жест и встал.

– Схожу за кофе, – объявил он. – Моя очередь…

…Кофе, заказанный Бобом, пить уже никому не хотелось, кроме него самого. Он с удовольствием доел пирожки и опустошил свою и Ингину чашки. Инга и Баженов помалкивали, наблюдая за процессом…

Дожевав последний пирожок, Боб с сожалением оглядел пустое блюдо и отодвинул от себя чашку. Баженов молча подвинул к нему свою, нетронутую. Боб благосклонно кивнул, отпил глоток кофе и откинулся на спинку стула.

– Ну а когда отравление не удалось, – как ни в чем не бывало продолжил он, – Торопцев, как говорится, закусил удила. Ему нужно было убить Ингу во что бы то ни стало…

С помощью эсэмэски, посланной с телефона Земляникиной, он выманивает Ингу в сквер на Южной, вырубает ее ударом по голове и вводит лошадиную дозу снотворного. Потом везет туда, где уже лежит труп Земляникиной. Он считает это место удачным, ведь труп до сих пор никто не нашел! Добить Ингу он планирует на месте, ведь ему придется ее нести, а приятнее все-таки иметь дело с еще живым телом…

Ну, чем это кончилось, мы знаем! Потом он пытается добить Ингу в больнице и снова терпит неудачу… Он в панике… Понимает, что кольцо вокруг него сжимается, погоня дышит в затылок… Надо бежать… Он уже давно готов к этому: свернул все свои дела, продал особняк, избавился от матери…

– Он ее убил? – перебил Боба Баженов.

– Ну, в убийстве он не признался, но предположение есть, и оно будет проверено, таковы правила…

Все помолчали…

– И сегодня, – снова заговорил Боб, – Торопцев делает последнюю попытку убить Ингу. Никакого смысла в этом нет, все тайное уже стало явным, и он сам понимает, но остановиться не может. Для него это имеет какое-то особое значение. Он пытался объяснить на допросе, все время твердил: у льва, мол, нет живых врагов, только мертвые… Словом, конченый психопат.

– Львиное сердце… – пробормотал Баженов.

– Да только лев‐то трусливый, – усмехнулся Боб. – Все его жертвы – дети, женщины и старики… Помнишь, Инга, мы в детстве сказку читали, там был такой – Трусливый Лев…

– Боже мой, – тихо сказала Инга. – Какой длинный след бывает у нераскрытых преступлений… Сколько невинных людей…

Они снова замолчали. В кармане у Боба затренькал телефон.

– Да, мама, – сказал он в трубку. – Да, здесь, со мной, оба… Угу… угу… Да, скоро приедем!

Он положил телефон на стол и сказал:

– Так. Нас ждут у Инги. Ангелиша с Алей все в квартире убрали, приготовили ужин. И еще, приехал Сарычев…

Боб одним глотком допил баженовский кофе и стукнул чашкой о стол, как будто поставив точку.

– Поехали, а то ужин остынет, – скомандовал он.

– Неужели в тебя еще и ужин влезет? – поразился Баженов.

Боб усмехнулся:

– Сегодня в меня влезет ужин, а завтра влезет завтрак, обед и так далее… Кто много работает, тот много ест… Знающие люди это понимают! Между прочим, Сарычев зовет меня работать в свой отдел. И ребята его тоже…

– Ты согласился? – заинтересовалась Инга.

– Обещал подумать…

– Боб, а слабо тебе стать ментом и дослужиться до генерала? – поддел его Баженов.

– Ни фига не слабо, – поморщился Боб. – Заманчивое, конечно, предложение, и работа интересная, вот только формалистики у них много, бумаг всяких, да и субординация эта… Пока до генерала дослужишься, придется перед каждым майором тянуться…

Инга и Баженов переглянулись. Впервые за этот день они увидели в глазах друг у друга смешинки.

– Коне-ечно, – преувеличенно серьезно протянула Инга. – Будут еще всякие майоришки под ногами крутиться!

– Да-а, козыряй еще им! – так же серьезно поддержал ее Баженов. – А он же гениальный сыщик!

– Найдет он даже прыщик! – подпела Инга.

Боб смотрел на них, прищурившись, и барабанил пальцами по столу.

– Дураки вы оба, – снисходительно проговорил он.

Инга и Баженов переглянулись, а потом, с совершенно одинаковым выражением на лицах, вновь уставились на Боба и удивительно слаженным хором ответили:

– А ты – Квадратные Штаны!