Мария Воронова - Без подводных камней [litres]

В общем, он был рад такому повороту событий. Валерия вывела его в люди, и спасибо, а вечно быть ее оруженосцем он не собирался.

В конце апреля ему вдруг позвонил человек с сильным акцентом и, представившись сотрудником одного известного университета, предложил обсудить возможность совместной работы. Изначально он звонил Павлову, но когда ему сказали, что тот умер, попросил переадресовать на второго соавтора из Института цитологии.

Тимур чуть не скончался от счастья и волнения. Когда-то Валерия Михайловна спрашивала, включать ли его в соавторы статьи, которую она хочет отправить за рубеж неофициально, через мужа, не боится ли он? Тимур секунду колебался, а потом все-таки решил рискнуть. И, как выяснилось, не прогадал.

Он предложил перейти на английский, который прекрасно знал, собеседник согласился с большим облегчением и попросил Тимура добыть свидетельство о смерти Павлова, а также связаться с Валерией Гаккель. Он сам звонил в мединститут, разыскивал ее, но ему там ответили, что Гаккель, во-первых, мужчина, а во-вторых, хирург, между тем точно известно, что это женщина, потому что писатель, принесший им статью, аттестовал ее как работу жены одного русского драматурга. Возникло какое-то недоразумение, наверное, дама сменила работу, и он очень просит Тимура разыскать ее.

Тимур понял, что очередную ложку сейчас пронесут мимо его рта. Как только недоразумение устранится, о нем тут же забудут. Немедленно. Он знал Валерию Михайловну как порядочную тетку, которая включила его в соавторы статьи, хоть он выполнял только техническую работу, но легко быть честным, когда денег все равно нет.

В списке авторов никому не нужной статьи можно чуть-чуть потесниться, но когда вопрос стоит о работе в настоящем американском университете, где платят настоящие деньги и вообще настоящая жизнь… Естественно, он тут же будет забыт и задвинут.

Будь статья официально опубликована, то он мог бы претендовать на то, чтобы разделить с Валерией будущий патент, а простой машинописный текст, нигде официально не заверенный, ничего не значит. Прибыв в Штаты, Валерия немедленно выкинет его в мусорное ведро и станет единоличной изобретательницей вакцины. Ни о Павлове, ни о нем самом никто даже не вспомнит.

Тимур до дрожи в коленях чувствовал, что надо куда-то бежать и что-то делать, лишь бы только не упустить свой шанс. С Вероникой он был неплохо знаком еще с тех пор, как шестерил у Павлова, выполнял ее мелкие поручения, а какое-то время был даже влюблен и дарил цветы просто так, без надежды на взаимность. Теперь эти розочки окупились, Вероника, новый адрес которой он нашел не без труда, приняла его очень любезно, напоила чаем и, почему-то решив, что визит его вызван ностальгией, стала взахлеб рассказывать, как они с Валерией Михайловной ходили ставить ее на учет к самому лучшему акушеру. Тут Тимура как громом поразило. Ведь сейчас жена драматурга не Валерия, а Вероника, и это обстоятельство вместе с путаницей в именах даст ему серьезную фору. Скажет американцу, что работал исключительно с Павловым и понятия не имеет, откуда хирург Гаккель попал в авторы. Может, потому, что извлекал кусочки опухолей? У профессора теперь не спросишь, а жена драматурга вот она, пожалуйста, не ученая, а просто внучка Павлова. Об этом последнем обстоятельстве лучше не упоминать. Тимур представит доклад, который докажет, что он полностью владеет темой, и уедет в Америку работать. Насколько он понял из объяснений американца, там придется все начинать заново, с экспериментов на мышах, Валерия Михайловна ничего и не узнает. Но тогда нельзя ничего спрашивать у Вероники, которая тут же доложит своей обожаемой приемной мамочке, что Тимур интересуется ее работой.

К сожалению, выяснилось, что Тимур помнит далеко не все и по памяти написать впечатляющий доклад не способен. Он перерыл весь архив Павлова, хранящийся в институте, но там были записи, касающиеся только его официальных исследований. У себя Тимур обнаружил только блокнот, в котором отмечал пациентов, кому сколько доз ввел, и годился он разве что для сеанса ностальгии.

Неужели придется идти к Валерии Михайловне и собственными руками отправлять ее в Америку, а самому оставаться за бортом? Нет уж, хватит!

Узнав из сплетен в курилке, что великий Ветров отправился в Афганистан, Тимур решил, что судьба на его стороне. Придет к Веронике, подсыплет ей снотворного в чай, а когда отключится, найдет свидетельство о смерти деда и его бумаги, а дальше разбудит, наплетет про невероятную сонливость беременных и удалится. Если Вероника когда-нибудь и обнаружит пропажу, то не свяжет с его визитом.

В квартире, где жил Тимур, был проведет телефон, но, как назло, как раз в этот месяц на АТС проводились масштабные ремонтные работы.

Тимур каждый вечер бегал звонить Веронике из автомата, чем обеспечил себе дополнительную анонимность, хотя и не собирался еще никого убивать.

Трубку несколько дней никто не брал, и наконец, когда он уже почти потерял надежду, Вероника подошла к телефону. Голос у нее был какой-то странный, и она без всяких расспросов разрешила ему прийти в первой половине дня.

В НИИ и так особенно никто не контролирует трудовую дисциплину, а тут еще лето, начало отпусков. Половины сотрудников нет на рабочих местах, остальные в нирване, так что Тимур незаметно смылся.

Вероника была так взволнована, что даже чаю ему не предложила и сама ничего не ела и не пила. Она бегала по квартире из угла в угол, а когда Тимур спросил, что с ней такое, рассказала ему все, взяв клятву молчать. Не забыла и о том обстоятельстве, что поведение Валерии в роддоме было расценено как острый психоз. Узнав правду, Вероника сначала была полна решимости немедленно все рассказать, а переспала с тайной ночь и теперь сомневается. Стоит ли оно того, ведь почти тридцать лет было пройдено по этой дороге, куда теперь сворачивать?

Тимур напомнил ей основной принцип Валерии Михайловны: молчание – золото. Пусть все идет как идет. Вероника горячо его поблагодарила, сказала, что сама уже склонялась к такому решению, осталось только придумать, зачем она так страстно зазывала в гости старшую подругу. Подумала немного и достала из бара начатую бутылку какого-то густого ликера, причем Тимур успел заметить вторую такую же. «Скажу, что срочно надо допивать, а то испортится», – засмеялась Вероника.

Ему она чаю так и не предложила, поэтому он, улучив момент, высыпал приготовленное снотворное в бутылку ликера. Новый план был такой – дождаться Валерию, которая наверняка будет рада его видеть, посидеть с дамами, а когда Валерия уснет, тихонько вытащить у нее из сумочки ключи и забрать из квартиры все записи.