Нина Линдт - Зов Сирены

— Они пытались изнасиловать ее, — Лукаса трясло. — Она сильно испугалась.

— Я не знаю никого, кто способен на такое.

— Перед тобой еще один такой, — Лукас хмуро прижал Катарину к себе. — Она действовала неосознанно и в целях самозащиты.

— Да я-то понимаю, — Ардо огляделся вокруг. — Но как мы объясним это Темному клану?

— Им нельзя этого объяснять. Ардо, они из шкуры вон вылезут, если узнают, что есть такая сильная сирена. Они получат ее, превратят в инкубатор для вывода сильных особей. Ты этого хочешь для Катарины?

— Нет, — возмутился Ардо.

— Тогда садись в машину. Отвези ее домой. Я займусь всем остальным.

— И им тоже? — Ардо кивнул на испуганного художника.

— И им тоже.

Он помог Ардо разместить девушку на заднем сиденье, открыл ему дверь гаража.

Когда автомобиль скрылся из вида, Лукас взял канистру, облил гараж бензином и с тяжелым сердцем подошел к художнику. Он должен убить его, чтобы защитить Катарину. Нельзя оставлять свидетелей. Он наклонился к уху испуганного мужчины и прошептал ему на ухо пару слов. Он внушил ему, что тот стал знаменитым. Всемирно знаменитым. Его скульптуры стоят миллионы. Его любовники — самые успешные люди.

Блаженная улыбка заиграла на губах обреченного. А потом одним словом Лукас погасил его сознание. Навсегда.

Когда он вышел с улицы на широкий проспект и поднял руку, чтобы поймать такси, за его спиной поднимался черный столб дыма.

Ардо открыл ему дверь.

— Она еще спит.

Лукас заглянул в комнату. Катарина так и лежала завернутой в плед.

— Пять минут назад она страшно плакала и кричала, не приходя в себя, — Ардо показал на свежие влажные дорожки от слез на щеках девушки.

— Уроды… — Лукас пожалел, что Маркус был мертв, когда они его обнаружили, иначе он бы с удовольствием убил бы его сам. И не так гуманно, как художника.

— Что с телами?

— Все под контролем. Они ведь уехали вчера официально, повсюду отметились. Даже в аэропорту прибытия. Так что… то, что они тайно вернулись на следующий день, знаем только мы. Их будут искать в Италии.

— Если они никому не проболтались о наследнице, — заметил Ардо.

— Зная Маркуса, я могу заверить тебя, что он собирался привезти Катарину как трофей. Всегда любил театральные сцены и жесты. Так что, думаю, больше никто не знает.

— А если знают, то…

— Война, — мрачно заключил Лукас. — Но сейчас меня волнует куда больше ее состояние.

Он подошел к Катарине, повернул ее на спину.

— Она практически раздета, — заметил Ардо, когда Лукас стал разворачивать ее из пледа.

— Я знаю. Но тебе ведь не впервой? Принеси мокрое полотенце.

Ардо выругался, намочил в ванной полотенце, отжал его с яростью, так, что ткань затрещала, принес Лукасу.

Лукас принялся оттирать кровь с лица и живота Кати.

— Дай мне какую-нибудь майку.

Ардо вытащил наугад майку из шкафа и помог Лукасу снять с Катарины порванную рубашку и надеть майку.

— Ты только посмотри, — Лукас провел пальцем по ранам от веревки на запястье девушки.

Катарина застонала и снова захныкала.

— Шшшш, — Лукас взял ее на руки и крепко обнял. — Все хорошо, все хорошо. Очнись.

Свет за закрытыми веками был чем-то вроде света в конце темного и страшного тоннеля. Она ползла, обдирая в кровь руки и колени, хотела добраться до него, потому что свет говорил с ней спокойным голосом:

— Все хорошо, Катарина, все хорошо. Возвращайся.

Катя рвалась к этому голосу. Ужас и страх тянули назад в черноту, и она пыталась вырваться из их цепких когтей. Она была совсем рядом с выходом из тоннеля, пальцы протянутой руки уже озарял свет свободы, когда кто-то навалился на нее всем весом своего тела.

А потом она очнулась. Она лежала у Лукаса на руках. Он улыбнулся ей с такой нежностью и любовью, что она задохнулась от счастья.

— Лукас!

Какой у нее странный, охрипший голос. И горло саднит так, будто она долго кричала… А потом на нее навалилась чернота комнаты, тяжесть мертвых тел, отчаяние и ужас.

Лукас торопливо заговорил:

— Все закончилось, Катарина, ты в порядке. Все хорошо. Ты дома. Мы тебя охраняем, я с тобой. Не бойся, все хорошо.

— Лукас! Я… Я нечаянно. Я не хотела. Он на меня навалился, я не знала, что делать, мне было страшно. Я закричала. А они… они все… Они умерли??? Я убийца…

— Шшшш, нет, что ты, — Лукас засмеялся. — Никого ты не убила. Ты их вырубила просто.

— Они холодные. Они были холодные. Они столько часов не шевелились.

— Тебе показалось, Кат, время тянулось слишком медленно, потому что ты не двигалась. Они уже сидят в тюрьме. Специальной тюрьме для сирен. Какая из тебя убийца, ну сама подумай! Глупышка ты, маленькая. Ты и вырубить их смогла только потому, что сильно испугалась.

— Ты же говорил, нет тюрьмы…

Он выругался про себя. Крепко прижал ее к себе.

— Поверь мне… они живы и без сознания. Поэтому пока под охраной.

Ардо наблюдал за тем, как Лукас внушает Катарине сладкую ложь, и не вмешивался. Он бы, наверно, сделал то же самое. Глядя на то, как она расслабляется и успокаивается, он мысленно поздравил Лукаса: никто не знает, что может выкинуть эта сирена в следующий момент, ее лучше успокоить. Потом, со временем, она, конечно, узнает правду. Но сейчас ее правильнее нейтрализовать. И лучше, чем Лукас, ласково и безошибочно, пожалуй, этого не сделает никто.

— У тебя что-нибудь болит?

— От веревок кожу саднит, — призналась Катарина.

Она уже спокойно лежала у него на руках.

— Очень сильно испугалась?

— Очень…

Он провел ласково ладонью по ее щеке, вытирая слезы.

— Мы нашли тебя. Осталось арестовать Рика, и все будет хорошо. Ты мне веришь?

— Верю.

Лукасу удалось поставить ее на ноги и отправить в душ. Ардо приготовил ужин.

Стояла уже глубокая ночь, когда девушка уснула, подложив перебинтованные руки под щеку. Мужчины минуту смотрели на нее, мирно спящую, потом переглянулись и вышли в гостиную, мрачно окинули взглядом диван.

— Пожалуй, поеду домой, — Ардо устало провел по лицу. — Вдвоем мы здесь не поместимся.

Лукас кивнул.

— Ардо… — позвал он ликвидатора, когда тот уже выходил. Ардо оглянулся. — Ты же сохранишь это…

— В тайне? — усмехнулся Ардо и кивнул. — Завтра нужно вскрыть сейф Анхеля, надеюсь, Кат знает код.

Когда он вышел, Лукас разжал кулаки. Ему было страшно признаться самому себе, что он был готов убить напарника, чтобы сохранить тайну Катарины. Никто не должен знать, насколько она сильна и что сделала. Никто. Устало растянувшись на диване, он мигом провалился в сон.

Его разбудил вопль Катарины. Он бросился к ней, включил ночник, обнял. Она плакала, он успокаивал. Кажется, она сильно испугалась темноты. По сбивчивым фразам Лукас понял только, что ей страшно, что они вернутся.