Алла Озорнина - В лабиринтах Бутинского дворца

Катерина облегченно вздохнула. Выходит, Жене каким-то образом удалось все-таки улизнуть от них. Но как? Впрочем, размышлять об этом было некогда да и не к чему. Ведь сегодня вечером она все равно увидится с подругой и все узнает. Сейчас же надо поспешить в больницу. Катерине хотелось успеть повидать папу перед его отъездом. Но через два квартала девочка остановилась. А вдруг с Женей что-то случилось? А вдруг ей нужна ее, Катерины, помощь, а она даже не догадывается об этом? «Да нет, все нормально, — попыталась успокоить себя Катерина. — Скорей всего, Женя сидит сейчас у тети Клавы и спокойненько пьет чай… Конечно, насчет «спокойненько» еще как сказать, не так-то просто прийти в себя после того, что произошло, и все же…» И все же прежде, чем пойти в больницу, Катерина решила на всякий случай забежать к тете Клаве. Она повернулась на сто восемьдесят градусов, но в последний момент опять остановилась. Гораздо быстрее можно было добраться через Бутинский сад. И еще быстрее, если промчаться по узкой тропинке, пересекающей сад по диагонали. Правда, сейчас, после дождя, бежать по ней будет не очень-то приятно: со всех сторон обступают мокрые кусты и деревья, но делать нечего. Спустя несколько минут Катерина остановилась, чтобы перевести дух. И тут до нее донеслись знакомые голоса.

— Да надоело уже, — услышала Катерина, — один пролет за другим. И так куча проблем, тут еще эта девчонка на голову свалилась! Куда она могла запропаститься?

— Ну, честное слово, Петрович, получается, что только тут.

— Тут, тут… Что, она сюда по воздуху, что ли, перелетела? А если предположим, что здесь, — где ее искать? Давай поищи, а я посмотрю! Ну!

Квашнин стоял к Катерине спиной, зато его спутник оказался виден как на ладони. «Ну и рожа, — подумала Катерина, — Квазимодо, да и только! Вот уж точно ни с кем не спутаешь! Хоть бы бородавку с носа убрал, что ли!»

— И в этот чертов дворец меня затащил! — продолжал он. — «Никто не услышит, зато от дождя спрячемся». Спрятались! Лучше бы в первую попавшуюся забегаловку зашли!

— Ну кто бы мог подумать, что все так получится, — оправдывался Квашня. — Ведь это действительно самое безопасное место. Менты там не ходят, обстановка спокойная. Да разве можно было предположить, что эта коза за шториной прячется!

Теперь бандиты шли по аллее, причем довольно быстро, и Катерина еле успевала пробираться за ними между кустами. Ни о какой тропинке уже не было и речи, она летела напролом. Ветки деревьев хлестали лицо, кустарники больно царапали ноги. Внезапно Петрович остановился:

— Да, ты говорил о каких-то посторонних, которых вы хотели убрать.

— Да, — замялся Квашня. — Один наверняка концы отбросит в больнице. А вот другой…

— Что за тип? — насторожился собеседник.

— Да, хирург из больницы.

— И что?

— Ну я тут пытался его вчера… Да не получилось!

— Опять — не получилось?

— Ну, шел дождь… Гроза… Не видно ничего…

Катерина снова еле сдержалась, чтобы не выскочить из-за кустов и не наделать глупостей.

— И что, выходит, он жив? — тихо, но с такой интонацией произнес Петрович, что казалось, будто он взревел.

Квашня кивнул.

— Так что же мы тут стоим! Вот уж точно болван!

Они понеслись по аллее сада. Теперь Катерина уже явно не поспевала за ними. Последние слова, которые удалось ей услышать, были: медсестра, Лена, крепко повязана…

Я поняла, что все кончилось. Что я, вероятно, в последний раз вижу и небо, и облака, и деревья, и дворец, наконец. Теперь уже было неважно — имеем мы с папой к нему хоть какое-нибудь отношение или нет, но покидать эту землю не хотелось. После только что прошедшего дождя все вокруг будто ожило. Мимо Путинского шли люди: кто-то возвращался с работы домой, кто-то вел из детского сада ребенка, кто-то выгуливал собачку… И над всеми нами в безграничной голубой выси парили птицы.

Я все же сделала несколько шагов по направлению к саду и остановилась. Нет смысла. Преступники настигнут меня, прежде чем я туда добегу. Счет шел на секунды. И вдруг словно вспышка молнии озарила меня. Ах я балда! Ведь был же такой простой выход! Осталось ли время на него сейчас? Размышлять было некогда. Я бросилась во дворец. В дверях я столкнулась с каким-то дядькой и в это мгновение успела заметить, что Несмазанная Телега с выпученными глазами несется вниз по лестнице. Вдруг идущая впереди него женщина, видимо выронив что-то, наклонилась. Возникла заминка. Именно в этот момент я и успела незамеченной юркнуть в здание.

Как жаль, что этот пресловутый Бобров так глуп, что предпочел мне тупую, как пробка, простую, как хозяйственное мыло, Селедкину! Разве может она по достоинству оценить его дурацкие детективчики-ужастики, разве может она подсказать какой-нибудь интересный ход… Да она только и умеет таращить глаза да кивать головой, как китайский болванчик, когда автор ужасных детективов читает свою очередную главу. Будь мы с ним в прежних отношениях, ну когда я позволяла ему изредка провожать меня домой, я просто обогатила бы его изумительным сюжетным поворотом. Но теперь он его не получит. Теперь он о нем никогда в жизни не узнает. Так ему и надо!

Итак, забежав во дворец, я тут же метнулась под лестницу. «Если все так, как я предполагаю, то, по крайней мере, процентов на семьдесят я спасена», — подумала я. Нет, я не могла ничего перепутать… Сердце отчаянно билось, на лбу выступил холодный пот, вся я стала ватной. Понадобилось несколько секунд, прежде чем глаза привыкли к темноте. Сейчас я понимаю, что те секунды были решающими. Наконец стали видны очертания небольшой дверцы. Она вела в чулан. Именно о нем я и вспомнила, стоя на улице. В книге о Бутиных об этом чулане, естественно, было сказано вскользь, двумя словами, но как же сейчас они мне пригодились! Единственное, чего я боялась, — что его уже нет.

Я дернула за ручку. Дверца открылась. Пригнувшись, я сделала шаг вперед и закрыла за собой дверь.

В тесной каморке было душно и темно. Я попыталась ощупью определить, что в ней находилось. Там оказались груды стульев, стоящих один на другом, ведро с лежащей на дне мокрой тряпкой, длинная палка, вероятно швабра, и куча какого-то тряпья. Не долго думая, я, скрючившись самым неимоверным образом, забралась под старые пыльные одежды и замерла. Но в носу моем вновь оживились муравьи, из-за которых я минуту назад чуть не погибла.

Пока я пряталась, голоса, звучавшие во дворце, не очень-то доходили до моего сознания. Теперь, когда я была без движения, до меня долетал каждый звук. Потом стало тихо. Я уже хотела вылезти из укрытия, но тут хлопнула дверь-.

— Так, может, она все-таки в саду? — послышался голос Квашни.