Алла Озорнина - В лабиринтах Бутинского дворца

В это время к нам опять подошла тетя Люся.

— Все нормально, девочки. Папа начал приходить в себя. Главный врач подписал заявление. Побежала домой собираться, нужно в дорогу кое-что купить. Пошли, Кать…

— Ты знаешь, мама, мне нужно забежать в школу. Посмотреть, во сколько перекличка.

— Ладно. Надеюсь, ты проводишь нас с папой?

— Конечно, я только до школы добегу и обратно.

Тетя Люся исчезла за деревьями палисадника.

— Пока, — кивнула мне Катерина и быстро куда-то пошла.

Что было делать? Не могла же я оставить подругу по несчастью одну. Я вздохнула и побежала за ней.

Признаться, я даже не представляла, что мы будем делать во дворце. Если там и происходит что-то криминальное, то наверняка не перед кабинетом главы администрации целого района. Да и что там может происходить? Правда, вчера на моих глазах похитили очкарика, но не каждый же день такое бывает.

Вот мы и у Бутинского дворца. На этот раз, подходя к нему после стольких совпадений, я почувствовала неприятные колики в животе и дрожь в ногах. Если б я знала, что меня ждет дальше!

Со вчерашнего дня здесь, конечно же, ничего не изменилось. Все так же равнодушно проходили мимо люди (и я отметила про себя, что существует все-таки так называемый закон подлости: во время похищения очкарика кроме меня не было ни души), и так же лениво обмахивались хвостами коровы, лежащие внутри обгоревшей части здания.

Катерина открыла дверь, и мы сразу же оказались на широкой лестнице, ведущей наверх. Немного не дойдя до второго этажа, невольно замедлили шаг: прямо на нас из желто-зеленых прерий, в широком прыжке, разинув пасти, летели два огромных льва. Голова каждого из них была не меньше письменного стола.

— Ничего себе! — воскликнула Катерина.

— Вот это да! — не удержалась и я.

Оказалось, что цари зверей были изображены на невероятных размеров панно, закрывающем больше половины стены, обращенной к лестнице.

— Вот так теперь встречают трудящихся, сказал бы папа, — произнесла Катерина. — Представляешь, придет в пенсионный фонд какой-нибудь божий одуванчик и свалится в обморок.

— И это в лучшем случае, — поддержала я.

Словно в подтверждение наших слов, дверь, находящаяся как раз рядом с панно, приоткрылась, из нее выскользнула маленькая сухонькая старушка и, опасливо оглянувшись на произведение искусства, перекрестилась и прошептала: «Избави меня, Пресвятая Богородица, от ентого кошмара…» Она была так напугана изображенными животными, что, похоже, нас с Катериной даже не заметила.

— Странно, — сказала Катерина, после того как старушка спустилась, — когда мы с папой заходили сюда, этого панно здесь не было.

— А что было?

— Нормальная стена с картинами местных художников. И посетители с удовольствием ждали, пока их пригласят в какой-нибудь кабинет. А сейчас, смотри-ка, — ни одного человека. Каждый предпочитает, наверное, ходить по жаре, чем быть рядом с чудищами.

— Еще бы!

Мое внимание привлекло небольшое витражное окно с разноцветными стеклами. По обе его стороны от потолка до самого пола широкими складками ниспадали плотные коричневые портьеры. Они были из дорогой и добротной ткани, но здесь выглядели просто нелепо.

Справа от меня были три двери, а слева — одна, от нее и начиналось странное произведение искусств. Возле каждой двери висела табличка — «Администрация Ильинского района, «Районный пенсионный фонд» (из которого вышла ошарашенная старушка), «Районное отделение архитектуры» и «Районная налоговая полиция». Из кабинетов доносились телефонные звонки, восклицания, обрывки фраз.

— Знаешь, я еще кое-что вспомнила, — прошептала Катерина. — Папа говорил, что вот-вот подойдут деньги на проведение реставрационных работ. Очень крупная сумма. И очень удивился, когда узнал, что какие-то коммерсанты собираются делать косметический ремонт. Видимо, это все, — Катерина окинула взглядом холл, — последствие этих работ. В том числе и панно, и эти портьеры, которые совершенно не к месту…

Из пенсионного фонда, оживленно разговаривая, вышли двое, по виду — здешние служащие.

— Так что пенсий и в этом месяце не будет.

— Н-да… Бедные пенсионеры.

— Еще неизвестно, кто более беден: они или мы, которые каждый день должны выслушивать кучу жалоб…

— Послушайте, а на улице — ливень!

Делегация спустилась по лестнице, хлопнула дверь.

Катерина продолжала:

— Помнишь, папа сказал, что ему удалось кое-что узнать у того больного?.. Ну, в которого стреляли… Может быть, денег на реставрацию уже нет и в помине?

— Как это нет в помине?

— Да так, пошли на другие цели. Может, об этом он и рассказал папе.

— Возможно, ты и права. Но как нам-то об этом узнать?

— Слушай, тут же мамина знакомая работает, сейчас спрошу, кто делал ремонт во дворце, — ответила Катерина и исчезла в одном из кабинетов.

Я подошла к окну, на лестнице послышались быстрые шаги. Кто-то торопливо поднимался. Спустя несколько секунд в холл заглянул высокий красивый парень. Его волосы и рубашка намокли. У меня перехватило дыхание: лицо его было мне знакомо.

— Ну и льет! — проговорил он, увидев меня. — Ждешь кого-нибудь?

— Да, узнать насчет бабушкиной пенсии, — ляпнула я первое, что пришло в голову.

— Узнала?

— Нет, сейчас иду. — Я сделала шаг к двери пенсионного фонда.

Парень удовлетворенно кивнул. Он хотел еще что-то сказать, но передумал и буквально скатился вниз. Не успела хлопнуть за ним дверь, как я вцепилась в руку только что появившейся Катерины.

— Видела?

— Кого?

— Парня!

— Какого?

— Он только что был!

— Нет. А кто это?

— Да это он! Он!

— Кто — он? Да отпусти ты мою руку!

От волнения я не заметила, что изо всех сил сжимаю запястье Катерины.

— Ну парень, видный такой. Да его у вас в Ильинске, наверное, все знают… Броская такая внешность. Ну, еще на артиста похож… Как его? Ну еще в песне поется, что он не пьет одеколон!

— Ален Делон, что ли?

— Ну конечно!

— И что он?

— Что-что! Очкарика похитил вчера!

Катерина впилась в меня взглядом.

— Болтаешь!

— Да честное слово!

— А может… Может, ты ошиблась? — с непонятной мне надеждой в голосе спросила она. — Может, перепутала с кем-то?

— Кать, ну что ты говоришь? Такого ни с кем не спутаешь.

Снова хлопнула дверь. Послышались голоса. Один из них я узнала, это был голос «Алена Делона». Я поняла, что он неспроста заглядывал в холл и неспроста интересовался, что я здесь делаю. Вероятно, я ему просто мешала. Но почему? Может быть, ему нужно было здесь с кем-то поговорить и, скорей всего, без свидетелей. Все это пронеслось в моей голове в какую-то долю секунды. За это время Ален Делон даже на ступеньку не успел подняться. Та-ак. Дальше. Значит, возможно, у нас с Катериной есть шанс узнать, где же находится очкарик и что его ждет. (Вторая ступенька.) Но если мы будем стоять посреди холла, мы вообще ничего не узнаем. Что же делать? (Третья ступенька.)