Алла Озорнина - В лабиринтах Бутинского дворца

— Да, как мама? — стала расспрашивать тетя Люся. — Как у нее с работой, как себя чувствует?

— Нормально, — ответила я, отдав тете Люсе пакет с подарком, прошла в комнату. Там, кроме кресла, стола, двух стульев и множества наваленных друг на друга коробок, пока ничего не было.

— Садись! — скомандовал Велимир Аркадьевич.

Я плюхнулась в кресло и уставилась на него. Вид у Велимира Аркадьевича был очень усталый, но счастливый. Кто бы знал, что через каких-то полчаса не будет на его лице ни счастья, ни радости, ни улыбки. И даже усталости не будет. Пока же, ни о чем не подозревая, как, впрочем, и все остальные, я разглядывала Велимира Аркадьевича. Он еще больше стал походить на медведя. Огромный, большерукий, с седоватой бородой и серыми глазами.

— Только позавчера переехали, — объяснил Велимир Аркадьевич, — еще ничего расставить не успели. Девушки мои, — он показал жестом на Катерину и тетю Люсю, — что сумели — по углам растащили.

Кстати сказать, Катерина вытянулась еще больше меня. Ее вполне можно было принять за совсем взрослую девушку. Я отметила про себя, что Катерина стала очень даже хорошенькой и чем-то отдаленно напоминала Селедкину. Только у Селедкиной светлые, а у Катерины — почти черные волосы. Признаться, мне было бы приятнее, если б она осталась таким же гадким утенком, каким была несколько лет назад. Тогда мы были чем-то похожи. Только я до сих пор не стала лебедем. Одно меня успокаивает — моя рыжая, не сравнимая ни с чьими локонами и искусственными китайскими хвостами, грива. Стоит мне зайти в парикмахерскую, как парикмахерши тотчас же начинают пялиться на меня. А уж они-то знают толк в волосах!

В это время тетя Люся с Катериной вытащили на середину комнаты одну из коробок и стали доставать оттуда посуду.

— Помочь?

— Нет-нет, что вы, беседуйте, — ответила тетя Люся. — Давай-ка, Катя, чашки протирай да батон режь.

Катя постелила на стол праздничную скатерть и поставила хлебницу с нарезанным батоном, чашки и сахарницу.

— Да, Велимир, — обратилась к мужу тетя Люся, — ты же не дорассказал. Что же дальше-то было?

— Ну что дальше? Конечно, я хотел обратиться в милицию… — продолжал какой-то рассказ Велимир Аркадьевич, но увидев мой недоуменный взгляд, пояснил: — Представляешь, вчера во время ночного дежурства привезли молодого парня. Его чуть не убили бандиты. Что делается — уже из дома выйти страшно. Пришлось его срочно оперировать. Операция шла всю ночь. К счастью, парень остался жив. Но мы оказали только экстренную помощь. Ему требовалась более серьезная операция. Пришлось созваниваться с областным центром, договариваться о транспортировке парня туда. Прилетела санавиация, его на носилки, и вдруг парень стал требовать, чтобы мы с Леной выслушали его. И он такое нам рассказал. — Велимир Аркадьевич замолчал, уставившись в одну точку.

Вероятно, он вспоминал историю, в которую посвятил его парень.

— Ну что, что? — с нетерпением спросила Катерина.

— Ну и любопытная ты, дочка. Все-то тебе надо знать. Рассказал он про Бутинский дворец.

Я чуть не подскочила на стуле. Неужели опять совпадения?

— А! Тогда знаю! — воскликнула Катерина. — Скорей всего, про дух сгоревшего сторожа!

Видимо, слухи о сгоревшем стороже, который ходит по ночам вокруг дворца, не перестают будоражить жителей Ильинска.

— Если бы… — вздохнул Велимир Аркадьевич и будто продолжал разговор сам с собой: — Ну да… Странные вещи… Может, и стоит забежать завтра в милицию. — И, уже обращаясь ко всем присутствующим, пояснил: — Я сегодня хотел туда заскочить, но пока возился с другими больными, так устал, что ноги уже не держали. Да и дом наш у черта на куличках. Как вспомнил, сколько сюда тащиться, так и передумал.

— И правильно сделал, — поддержала его тетя Люся. — Разве поможет эта милиция? Там, видать, купленные все. Даже человека выслушать не хотят. Вот недавно…

Я вспомнила сегодняшний визит в отдел внутренних дел. А может, тем, что все купленные, и объясняется та странная нерабочая атмосфера, которая там царит? И если бы дали на лапу тому же Сковородкину или Пупокину, то, глядишь, похищенного очкарика уже бы и нашли? Нет, в это никак не хотелось верить. Ведь папа работает в той же системе, и я знаю, как ответственны и отважны люди в милицейских погонах (наверное, так бы написал Бобров).

Я отвлеклась и пропустила мимо ушей то, что рассказала тетя Люся. Теперь же снова говорил Велимир Аркадьевич.

— …Отдел внутренних дел один из лучших в области. Правда, ходят слухи, что в последнее время там какие-то неполадки. Да тут и Лена вмешалась. Дело ли хирурга, мол, влезать в какие-то криминальные разборки? Там, говорит, мужик есть один, с фамилией… как же она назвала… Про него уже анекдоты по Ильинску ходят. Странная такая фамилия… Пу… Пу…

— Пупокин! — подсказала я.

— Точно! — воскликнул Велимир Аркадьевич. — Пупокин! Так вот, говорит Лена, если к нему попадете — считайте, пропало. И не сделает ничего, и сами же потом крайними останетесь. И концов не найдете. Но я все-таки, наверно, завтра схожу. Прямо с утра. К начальнику. Тот, я слышал, мужик толковый. Ах да, про фамилии. Каких только не бывает! Кстати, тот парень тоже чудную фамилию назвал. То ли Мохнатов, то ли…

— Может быть, Мохнатый!

— Точно, Мохнатый! Опять совпадение.

— Что, что он говорил о Мохнатом? — спросила я.

Но Велимир Аркадьевич будто не расслышал.

— Ну-ка, мать, давай-ка мне бутылочку… За приезд Евгении выпьем.

— Может, не стоит? — робко воспротивилась тетя Люся.

— Ты что! — возмутился Велимир Аркадьевич. — После такой-то ночи! После такого-то дня! Дай, мать, беленькой. Стресс хочу снять. Поди, сама знаешь, каково возле тяжелого больного всю ночь провести…

— Да уж… — (Тетя Люся работает медицинской сестрой в том же отделении, где и муж.)

— Ну и что же он говорил… — начала было я, но на этот раз меня перебила Катерина.

— Ну и что, папа, с тем больным?

— Что-что, говорю же, в областной центр перевезли, — раздраженно ответил Велимир Аркадьевич.

— Ладно, Кать, не лезь к отцу, — сказала тетя Люся. — Ты даже не представляешь, как он устал.

Она поставила для Велимира Аркадьевича открытую бутылку водки и рюмку.

— Ну, вздрогнем! — сказал сам себе Велимир Аркадьевич и выпил. — Ну вот, совсем другое дело!

В это время громко залаял Рекс и бросился к окну.

— Рекс! — крикнул Велимир Аркадьевич.

Пес не умолкал.

— Рекс никогда себя так не ведет, — озабоченно сказала тетя Люся. — Только вот в прошлом году, перед тем как брату попасть в аварию… Не случилось бы чего…

Ее слова почему-то встревожили меня.

— Глупости! — оборвал ее Велимир Аркадьевич.

Кто бы знал, как права была его жена!