Дмитрий Захаров - Ковчег Судного дня

— А Марию Браун ты встречал? — спросил Рюмин.

Монгол оживился.

— Я в мире бизнеса не новичок. Так запросто, с нуля никто не поднимается. Не хочу грузить тебя подробностями, Паша, но чудес не бывает. Я знал Марию Браун, не то чтобы лично, но слышал о ней. Общие знакомые есть. Питер — тесный городок. Вдруг, откуда ни возьмись, возникает корпорация «Ковчег», и выясняется, что Браун руководит этой фиолетовой конторой еще с царя Гороха! Причем налоги они платят такие, что любая фискальная служба будет служить им на задних лапках, как дрессированная собачка.

Павел нашел в папке сохраненную фотографию Родченко.

— Вот, посмотри. Похожа?

Монгол отрицательно покачал головой.

— По такому фото трудно судить. Хотя на карточках они все «отфотошопленные», хрен узнаешь!

Павел коротко изложил скупую информацию, которую выудил про бывшую сотрудницу «Ковчега».

— Прикол. У нее день рождения первого апреля! День дурака!

— Ага, — ответил Монгол. — И еще первого апреля родился Иуда Искариот. Тот самый тринадцатый апостол, который Христа предал. — Он достал из бардачка планшет, поколдовал пару минут, увеличил во весь экран фотографию. — Вот фото Марии Браун! Специально сохранил, пока собирал инфу на эту бесовскую контору, в которой ведьма эта работала… — пояснил он.

Женщина на фотографии была привлекательной. Внимательный взгляд светлых глаз. Ей было лет тридцать пять, от силы сорок. Сходство с фото Родченко, безусловно, было. Так могли быть похожи родные сестры.

— И что интересно, — сказал Монгол, — в Инете есть программа поиска изображений по фото. Если вбить туда это фото, ничего не найдешь! А компьютер все помнит! Словно нет такой дамочки, и не было в природе никогда! А на запрос по Марии Браун везде вылезает блондинка вроде той, что на твоем фото.

— Я ее не знаю! — признался Павел. — Так же, как и ты, скачал фото с «Фейсбука». Ее зовут Маргарита Родченко, она была сотрудницей «Ковчега».

— Что-то я не секу, что ты гонишь, партнер!

Расшифруй!

Павел коротко изложил результаты своих расследований. Рассказал про аббревиатуру S.P.Q.R., про послания экстрасенса. После чего выдал все, что знал про Гронскую и Алекса, подробно описав судебный иск, заключение сделок. Когда он рассказывал про зоопарк, Гена восхищенно выругался.

— Понятно, почему этот чувак разделал меня под орех!

Рюмин закончил свою историю описанием корпоративной вечеринки, нового образа хозяйки, своей странной болезни, начавшейся на следующее утро и исчезнувшей после употребления обычной поваренной соли.

Монгол выслушал внимательно, подавшись массивным корпусом вперед.

— Ерунда! — воскликнул он. — Та, настоящая Браун — не призрак бесплотный! У нее были друзья, семья. Как им объяснишь, что вместо вашей мамаши теперь другая тетя конторой управляет?!

— Семьи у нее больше нет… — Павел открыл меню, дал прочесть товарищу сообщение, присланное экстрасенсом.

— А как же менты, партнеры?! Не может известный человек исчезнуть на ровном месте!

— Ментов можно подкупить, СМИ опубликуют ту инфу, за которую им заплатят.

Гена прочертил пальцем полосу на стекле.

— Ты говорил, что она изменилась.

— Трудно сказать… — Павел задумался. — Она будто стареет прямо на глазах…

— Как портрет Дориана Грея! — невесело усмехнулся Монгол.

— Это еще кто?

— Ящер ты первобытный, Паша, — беззлобно улыбнулся Монгол. — Дитя Интернета. Внешность легко меняется при наличии бабла. Хороший хирург тебя превратит в Робби Уильямса или в папу римского! Получается, что эта Родченко заимствовала личность Марии Браун, и никто ни ухом ни рылом не повел? А ты со своей девочкой ей на кой сдался? Тело приходит в негодность, нужны новые инкубаторы?

Павел вздрогнул. Монгол озвучил версию, которую он не осмеливался признать перед самим собой.

— Мистика какая-то… — прошептал он.

— Есть один способ проверить, — сказал Монгол. — Нанесем визит вежливости госпоже Браун! Вопрос, как туда попасть. Если бы ко мне в контору вломились два чокнутых придурка, я бы вызвал охрану.

— У меня есть друг в «Ковчеге»! — улыбнулся Павел.

Он достал скомканный клочок бумаги, прочел нацарапанные корявым почерком цифры.

— Рискнем!

Павел набрал номер, включил режим громкой связи и долго ждал, прежде чем сонный голос ответил:

— Здорово, дружище!

— Гоша?!

— А кому ты звонишь, дубина? — рассмеялся электрик. — Тебя еще не поймали?

— Пока в бегах…

— Молодчина! Экстрим рулит! Нужны поддельные ксивы? Все в нашей власти! Организуем!

— Можешь провести в «Ковчег», меня и моего друга?

— Пара пустяков. С вас пол-литра!

— Когда нам подъехать? — осторожно спросил Рюмин.

— Лучше поспешите. Сейчас хозяйки нет, рассекает на метле, оглядывает свои владения… — Он хохотнул. — Заходите с черного хода. Расклад такой. Войдете во двор. Там будет железная дверь. Стуканешь азбукой Морзе, чё на ум придет — отопру! Все понял?

— Понял!

— Про бутылку не забудь!

Павел отключился, с извинительной улыбкой посмотрел на партнера, но бизнесмен был настроен серьезно.

— Этот парень знал твой номер раньше?

— Н-н-нет…

— Как же он сразу въехал, что звонишь именно ты?!

Этот его номер действительно никто не знает! Геннадий многозначительно покачал головой.

— Так-то брат! Если это наш друг, ничего страшного, а если… — Он замолчал.

Павел минуту подумал и решительно тряхнул головой.

— Друг! Я уверен!

— Ну, тогда в магазин за пузырем и по коням!

Монгол вывернул руль, пропустив просигналившую машину, и выехал на канал Грибоедова. Круглые часы на Думской башне показывали час с четвертью. По небу пронеслись косматые облака, пепельно-серые тени окутали город. Резкие порывы ветра понуждали прохожих ускорять шаг. В салоне БМВ было тепло и комфортно, интимно поскрипывала новенькая кожа. Геннадий остановил машину в двух шагах от входа в корпорацию, сбегал в магазин за бутылкой водки, мужчины зашли в темный двор, остановились возле указанной электриком двери.

— Чувствую себя дураком-шпионом, — ворчливо заметил Монгол.

Павел выбил кулаком замысловатую трель по железу, которая, по его представлениям, должна была звучать, как азбука Морзе. Некоторое время изнутри не доносилось ни звука, потом лязгнул тяжелый затвор, на пороге стоял Гоша в неизменном синем комбинезоне.

— Гость в дом — Бог в дом! — улыбнулся электрик.

Они шли гуськом, впереди Гоша-электрик, следующим Монгол, замыкал шествие Павел Рюмин. Гоша говорил без умолку, от его непрекращающейся болтовни у нервного бизнесмена вскоре начала раскалываться голова.

— Вот вы уважили рабочего человека, купили флакон! Другие приходят с пустыми руками, а жалко, что ли? А Гоша никому не откажет, выслушает, поможет и словом и делом, прально я грю? — выстрелил он скороговоркой. — Вы вдвоем пришли, это хорошо, это славно. Тут ведь какая арифметика получается? Двое мужиков — или друзья, или враги. Сначала, как водится, обнюхаются, погрызутся, как собачки, а потом, глядишь, подружатся. Мужчин сближает водка и драка. А прибавь вам женщину — начнется война. Потому что трое — это уже общество! Как физики гонят — самая надежная опора — три точки. Не четыре и не пять, а верняк — три. А если вас четверо? Дело швах! Трое обязательно сделают из четвертого козла отпущения. Ну а если вас станет пять персон — пиши пропало! Война! Так-то оно… Узники сходят с ума в одиночной камере, а когда попадают к таким же сидельцам, теряют разум, потому что хотят всех перекрошить в капусту! Когда соберутся двое во имя мое… Ха-ха-ха! — Гоша рассмеялся. — Вот ты скажешь, двое обязательно забьют до смерти третьего? Прально грю? И ошибешься! Добрые люди всегда могут найти общий язык, вот чё я тебе скажу! Что два, что три, что двадцать три!