Николай Усков - Зимняя коллекция смерти

— Я не должен был отпускать Алису одну, — сокрушенно признался Кен.

— Ее смерть была вопросом времени. Вы имели дело с безнадежно больным человеком. Видимо, многолетний конфликт с собственным телом превратил Лапина в монстра, не ведающего никаких моральных преград. У него, точнее, у нее была цель. И эта цель — вы.

Алехин почувствовал тошноту и головокружение.

Кен знал, что транссексуалы — это люди, чей биологический пол не совпадает с психологическим. В результате человек, подобно древним аскетам, ненавидит себя и собственное тело. Формально нарушения идут на уровне дифференцировки ядер гипоталамуса. В средние века «третьим полом» именовали монахов, в античности — андрогинов или гермафродитов, в постфрейдистской западной традиции понятие «третий пол» объединило транссексуалов, трансвеститов, гомосексуалистов и т. д., — то есть всех, у кого есть несостыковки между биологическим полом и гендером.

Перемена пола — процесс длительный и дорогостоящий. Он занимает не менее пяти лет. Психологические тесты, гормональная терапия, операция по увеличению груди, коррекция лица, удаление пениса. Затем из кожи члена и участка сигмовидной кишки формируют влагалище. В общей сложности борьба с Творцом обойдется пациенту в 15–20 тысяч евро. Кто-то называет транссексуализм грехом, кто-то болезнью или психическим расстройством, кто-то — политкорректным словом «девиация». Впрочем, причины его недостаточно выяснены до сих пор.

Начинается это в детстве, с маминой косметики и шпилек, но окончательно осознается где-то в 14 лет. Потом следуют конфликт с родителями и всем окружением, неизбежное отторжение и самоизоляция. Правда, даже после операции многие транссексуалы не становятся вменяемыми членами общества. Груз многообразных психологических и социальных проблем — причина весьма частых среди них самоубийств. Где-то в сумерках больного сознания Кристины терялись причины и этой кровавой истории. Обывателям их в любом случае не понять.

— Когда вы прыгнули в машину к Кристине, — продолжал Севостьянов, — мы, собственно, пришли не за вами, а за ней. События того дня вообще развивались стремительно. Сначала Липатов сообщил, что вас нашли где-то в Бутово, но это обнаружился ваш мобильник. Потом мне позвонил мой духовник, отец Николай. Правда, у меня и в мыслях не было, что Кристина Ковальская как-то может быть связана с вашим делом. Все выяснилось позже. Липатов рассказал мне про нее, а потом 0242 — ну, словом, один компьютерный суперпрофи, — вычислил ее по IP-адресу. Я догадывался, что мы найдем вас на Руставели, но, конечно, не ожидал такого финала.

— А кто пытался меня убить? — схватился Алехин за последнюю надежду.

— Разумов. Вы отняли у него Алису и при этом плохо с ней обходились. Впрочем, не думаю, что Разумов действительно хотел вас убить, — так, попугать. У него пороху бы не хватило. В этом мире мужчины стали женщинами, а женщины мужчинами.

Белый «Мазерати» отъехал от бара «Тинькофф» в Проточном переулке и, миновав английское посольство, вырулил на набережную. Движение было перекрыто, но прямо перед автомобилем Алехина, мерно вращая синей вертушкой, двигался милицейский «Мерседес». По опустевшей мостовой небольшими группами шествовали обрюзгшие краснорожие мужчины в бесформенной одежде и шортах — кто в красно-желтом, кто в бело-голубом. Они горланили, пели, оле-люкали, фотографировались, кричали что-то на английском худосочным прыщавым защитникам отечества, стоявшим вдоль тротуаров.

Оцепление из тысяч милиционеров и солдат начиналось издалека. Рядом с мощными англичанами военнослужащие казались жалкими семиклассниками. Тем не менее потомки Суворова и Багратиона глядели на вероятного противника сурово, сплевывали и бормотали особо распоясавшимся: «Пошел ты на хуй!»

Город затаился и ждал, когда два легендарных английских клуба столкнутся за кубок Лиги Чемпионов на главной московской арене.

Алехин ничего не ждал. Он болел всего лишь однажды, когда Матерацци взял пассионарностью Зидана. Тогда главный редактор «Джентльмена» сидел у телевизора только потому, что знал — независимо от исхода матча надо будет послать эсэмэску Стефано Габбане.

На игру «Челси» с «Манчестер Юнайтед» Алехина затащил президент клуба российских болельщиков «Челси» Сережа Колушев. Штаб бело-голубых располагался в «Тинькоффе», где пили уже с утра. Пол был липким и усеянным осколками, за столами в русской зоне сидели сплошь узнаваемые лица — князья мира сего. Колушев вручил Кену сначала ушанку с кокардой «Челси», потом синюю «бейсболку», рубашку-поло и, наконец, пинту пива. В загаженном сортире Алехин облачился в фаната бога РАА — Романа Аркадьевича Абрамовича — и в таком виде отправился в Лужники. К утру в блоге Алехина появился следующий текст:

22nd Мау 2008 04:02 am

DAVAJ, DAVAJ!!!

Благодаря фэн-клубу бога РАА впервые оказался на футбольном матче, впервые в роли фэна чего бы то ни было, в кепке и рубашке, которые уже почти стали национальными символами.

5 мая баскетболисты ЦСКА победили в Евролиге, 14 мая кубок УЕФА достался «Зениту», 19 мая российская сборная по хоккею выиграла чемпионат мира. В результате на стадион мы ехали с чувством, что до полного счастья «стране» осталось разгромить «Манчестер Юнайтед», а Билану — выиграть Евровидение. Тьма российского абсурда сгущалась. На трибунах «наших» наряду с морем традиционных флагов с бело-голубыми квадратиками появился израильский (кто не знает), тоже бело-голубой флаг, но с полосками и звездой Давида. Я пожалел, что не захватил с собой бело-голубой Андреевский стяг (как это никому в голову не пришло?). Казалось, что трибуны вот-вот начнут горланить «РАССЕЯ!»

…

И… Терри поскользнулся.

Бог РАА, следивший за серией пенальти с напряженной улыбкой плотно сжатых губ, откинулся на спинку диванчика и закатил глаза к темному прохудившемуся небу. Даша Жукова еще надеялась, но зря. Игра была проиграна.

…

«Снимай майку!» — сказал я Сергею Колушеву, в свободное от фанатения время президенту компании Eventica. По роковому стечению обстоятельств Сережа был именно в футболке с номером Терри.

На обратном пути впервые в жизни обсуждал с водителем футбол (дожил!). Перед матчем думал отпустить его, бедолагу, но он отказался ехать домой — дело в том, что в Mazerati есть телевизор, и парень, вероятно, хотел насладиться игрой в комфорте: без женщин и детей. В ходе состоявшегося обмена мнениями сошлись на том, что пенальти — несправедливая вещь, и нужно играть как в хоккее, то есть в дополнительном времени до полного истощения сил (его версия). Сюр. Это же крайняя степень маразма, когда начинают обсуждать необходимость революционных изменений в футбольных правилах. У меня было ощущение, что это не я говорю, а какой-то архаический пивосос, вдруг вылезший на свет божий из шкуры доцента МГУ и главного редактора «Джентльмена». Такое вот раздвоение личности.