Алина Степанова - Сломанный мальчик

— Down, — успокоил меня портье.

— Звони, давай, немецкому… мужчине.

— What? — изумился Иштван.

Да блин! Понаехали тут… Ничего не понимают. Если прорвало трубу — значит, нужно звать немецкого сантехника. Это всякий знает. Никак не могу вспомнить, как по-английски слесарь называется!

Google Translate снова меня не подвел.

— Пламба звони, говорю!

Парень схватился за телефон и начал набирать чей-то номер, бросив мне через плечо:

— Информ Татьяна!

Скажу вам честно, Таня моя, обычно привязанная к отелю как старый Барбос к своей будке, не очень-то рвалась, чтобы я ее информ о происходящем. Устала за столько-то лет. Поэтому разговор у нас вышел короткий.

— Я тебе так скажу: даже думать про это не желаю. Не сгорел отель — и слава Богу. Трубы же, если надо, чини в том объеме, что посоветует специалист. Карта для оплаты расходов у тебя есть. А больше ничего не хочу об этом знать. Мама там как? Не доставляет беспокойства?

— Мама твоя тиха, как украинская ночь.

— В каком смысле?

— В смысле, читает русские газеты и смотрит русское телевидение. Хлопот не приносит. Просто зайчик, а не бабушка.

— Ну вот и ладушки! Пока-пока, а то мне уже пора Себастиана купать!

Как «двое из ларца» из мультфильма на пороге возникли немецкие, то есть, тьфу, конечно же венгерские, сантехники. Покопавшись минут десять где-то в преисподней, старший сказал что-то вроде:

— Пайн надо, однозначно, ченч.

Ну, раз сказано менять трубу — куда деваться, будем менять. Тем более хозяйкой отеля любой необходимый ремонт одобрен.

Согласовав не без помощи Иштвана бюджет предстоящего мероприятия, сантехники удалились за инструментом, пообещав тотчас же вернуться и сразу начать выковыривать старую трубу из стен, а туморроу окончить работы.

Как же неудобно получилось! Любые проблемы в отеле вредят бизнесу!

Я почесала тыковку и заставила портье на трех языках распечатать и повесить объявление: «Дорогие гости! В связи с необходимостью устранения последствий разрыва трубы с горячей водой в подвале, просим сообщить, в какое время вас завтра точно не будет в номере. Мы не хотим беспокоить вас во время замены стояка. Приносим извинения за доставленные неудобства».

Старая лестница заскрипела — это не более молодая, чем ступеньки, баба Света при полном параде спустилась в холл.

— Гулять идете, Светлана Петровна?

— Почти. В купальню пойду, отмокну. Сегодня надо вернуться пораньше, в шесть часов передача начнется про войну с Украиной.

— Какую еще войну? Нет у нас никаких войн, и даже не планируется!

— Много ты там знаешь! Сидишь в своей Москве и не интересуешься, что в мире происходит. Раньше нас вот обязывали быть в курсе, политинформацию проводили, о милитаристах, о капиталистах информировали. Мы-то подкованные были! Попробуй на работе не ответь о ситуации в соседнем государстве — засмеют, а то и премии лишат!

Я пожала плечами — политика вообще никогда не входила в сферу моих интересов. Даже не знаю, как это комментировать. Увы, разговор на подобную тему поддержать мне не под силу.

— Ну да Бог с ней, с Украиной. Ты сама в купальню-то когда собираешься? А то идем сейчас со мной, я тебе все там покажу. Это тоже непросто — разобраться надо, где какая вода, куда показано лезть, а от чего лучше воздержаться.

— Ой, нет, только не сегодня. Такой конфуз вышел! Я, дырявая голова, в Москве купальник забыла, а приобрести одежду на мои габариты даже у насне просто. Что уж говорить о Будапеште — я вообще не знаю, где тут у вас пышек одевают.

— Ты вот что: ступай в супермаркет у вокзала. Там как поднимешься наверх по эскалатору, на втором этаже такой магазин, вроде советского «Богатыря» есть. Не знаю, правда, как купальники, а платья больших размеров точно можно было найти. Надо сходить и глазами посмотреть.

— Спасибо! — обрадовалась я, получив действительно полезный совет. — Обязательно сегодня туда прогуляюсь.

Мимо нас ужиком проскользнул хмурый постоялец в сером пальто.

— Хорошего дня, Виктор! — крикнула я вдогонку.

Мужчина меня проигнорировал. Или специально сделал вид, что не услышал.

Я же, продолжая мысленно творить, пошла внимательно осмотреть столовую на предмет, а нельзя ли там кого-нибудь хорошенечко отравить в моем романе.

Горничная Вероника, женщина своеобразная, я бы даже сказала капризная, но зато проворная, буквально минут за тридцать справилась с уборкой столовой после завтрака и ушла, оставив меня в полном одиночестве.

— Так дальше продолжаться не может! — донесся откуда-то издалека тихий, я бы даже сказала загробный мужской голос.

Я обернулась вокруг своей оси. В совершенно пустом помещении кроме меня никого не было и спрятаться здесь тоже некуда.

— Ну, и что ты молчишь, как воды в рот набрала?

Не понимая что происходит, я на всякий случай, решила не злить голос:

— А что нужно сказать? — как можно более вежливо поинтересовалась я.

Голос помолчал и продолжал занудствовать:

— Ты вообще хотя бы помнишь, что у тебя семья есть?

Ой, какие странные вопросы задает мне невидимый голос…

— Ну да, семья. А еще коты, — спохватилась я, будто коты могли услышать, что они не включены в число членов семьи и смертельно обидеться. — Три! — я зачем-то уточнила количество поголовья домашнего скота.

— Ты продолжаешь жить так, будто у тебя ничего не изменилось и ты по-прежнему свободная женщина, которая может себе позволить что угодно!

Ну, это спорный вопрос, конечно. Чего это, интересно, такое я себе позволяю, что не устраивает загробный голос? Работаю, книжки пишу, путешествую. Что из этого порицается в потустороннем мире?

Интересно, с кем это я все-таки сейчас разговариваю? Может быть, это мое подсознание, почему то именно здесь, в столовой отеля, сошло с ума и решило меня пристыдить? Но, на всякий случай, конечно, надо бы уточнить:

— Простите, а вы кто? — осторожно поинтересовалась я.

— А я, между прочим, твой муж!

Ой, как все запущено… Подсознание мое не только внезапно окончательно повредилось рассудком, но и напустило на меня какого-то несуществующего супруга. Может, бросить все-таки эту затею с книгой — а то вон как меня глючит! Писать себе и дальше риэлторские байки о квартирных мошенничествах — там, по крайней мере, у меня неучтенные мужья из стен не вещали.

— Да пошел ты! — к новоиспеченному суженому внезапно присоединился еще и высокий женский голос.

А это еще кто? Может быть, теперь мне сообщат, что у меня еще членов семьи привалило?

Женский голос заверещал что-то нечленораздельное, отчаянно рыдая. Тоненько и очень жалобно заплакал ребенок. Я покрутила головой и пошла на звук. Тьфу ты, Господи! А я-то, балда! Это же теленяня Калачей сыграла со мной такую злую шутку! Родители мальчика забыли ее на столе за завтраком, а горничная, перестилая свежую скатерть, сунула аппарат, чтобы не мешался, за штору, на подоконник.