Алина Степанова - Сломанный мальчик

Почему название Дуная так странно звучит на английском, я честно говоря не поняла. Но после открытых мною ранее географических наименований, на английском звучащих так, что ни в жизнь не догадаешься («Мьюник», например — это Мюнхен, а «Кобэнхавн» — Копенгаген), я уже на это и особенного внимания не обратила.

— What? — меланхолично переспросил голос в трубке.

— Туристик автобус свалился в реку! Бас ин рива буль-буль. Мени пипл, много народу в этом автобусе. Сейчас они все умрут, дэд! Нау, прямо сейчас дэд! Кам сун ин рива! — убеждала я спасателей.

— Yellow bus, ma’am?

Интересно, как это оператор по телефону определил цвет тонущего автобуса? Ага. Это как в том анекдоте про чукчу, который всегда выходил из самолета на большой высоте — сейчас оператор еще скажет, что этот автобус всегда тут плавает!

Оператор немедленно согласился с моим внутренним голосом и поведал мне, что да, автобус всегда тут в реку и спускается. Не веря своим ушам я взглянула на экран телефона. Может быть, я вместо службы спасения набрала номер какого-то шутника?

Тем временем странный автобус и не думал уходить под воду, а достаточно бодро дочесал уже до середины реки, вполне себе горизонтально.

— All right! Don’t worry! Relax, ma’am! This is tourist amphibious bus.

— Автобус-амфибия? Чего? Вы сейчас это серьезно?

Я немедленно полезла в поисковик. «Первый в Европе туристический автобус-амфибия делает круг по Будапешту, после чего плюхается в Дунай и уплывает в голубую даль», — отозвался Гугл.

Ну дела! Наверняка я не первая как идиотка козликом скачу по набережной. Это еще хорошо, что я в холодную воду в чем была не бросилась — туристов спасать. Повесили бы хоть плакат в месте съезда автобуса в воду. Хотя, если бы на меня, наоборот, из реки выехал корабль, я бы удивилась не меньше. В общем — предупреждать надо!

Такое потрясение требовало дать организму немедленную передышку. Совершенно обессилев после пережитого стресса, я дотелепалась до ближайшего кафе.

Заведение, кстати, выглядит крайне оригинально. Помещение больше похоже на просторную школьную столовку, в которой непонятно зачем сначала стоит рыбная витрина со льдом, а вот если повернуть голову направо, можно увидеть самый настоящий винтажный трактор в карамельном стиле начала пятидесятых годов.

Вы, конечно, не подумайте, что я большой знаток сельхозтехники и могу на глаз определить эпоху. Нет, просто этот чудо-агрегат ужасно похож на все эти милые итальянские ретро-чайники, холодильники, тостеры и мопедики, покрытые эмалью пастельных тонов. Для того, чтобы посетитель окончательно потерял ориентацию в пространстве, сошел с ума и не заметил дичайше-огромных цен ресторана, какой-то умник с хорошим чувством юмора привернул на трактор табличку «Порше». Хотя, как знать? Вдруг под этой нынче роскошной маркой в те годы и впрямь выпускались тракторы?

Но надо было перестать глазеть по сторонам и заказать уже еду. С этой моей кетодиетой выбор был невелик. Мясо да сало.

Честно говоря — именно этим эта диета меня и привлекла. Никогда я не пойму жестоких вегетарианцев, отбирающих траву у бедных животных. Сколько, к примеру, одних сусликов полегло в неравной борьбе — у-у-у-у! Целые полчища, целые суслячьи популяции. Мне вот удивительно, почему это человек разумный, притворяясь, что нежно любит лошадку, на деле отбирает у нее последний овес? Как вообще могут эти страшные люди, способные отвергнуть пышную, истекающую мясным соком котлету, смотреть в глаза несчастному сивому мерину со впалыми ребрами? Моя бы воля, так я бы во время поисков серийных убийц в первую очередь следила за вегетарианцами и прочими веганами. Если ты способен задушить в себе желание вонзиться зубами в ароматный сырный бургер — ну что тебе стоит задушить какую-то там старушку? Уверена, такая сила воли — она не просто так человеку дается. Для чего-то эта воля предназначена — не просто так же ей пропадать!

— Miss, miss! — официантка помахала меню перед моим носом, пытаясь вывести меня из раздумий.

— Черт с вами, пусть опять будет мясо! Ну, в смысле, покажите мне пальцем, где тут у вас мит меню.

Венгерская девица в каком-то национальном передничке, улыбаясь во все тридцать два зуба, ткнула пальцем в колоночку на картонке.

Вот тогда я и увидела цены на порк, на которые, по моему мнению, я могла бы себе позволить завести живую свинью и угощать ее обедом из трех блюд в недорогих кафе хоть три раза в день — завтраком, обедом и ужином.

Но отступать было уже поздно. Мысленно подсчитав, насколько сегодняшний перекус обойдется мне дороже заказа в лучшем рыбном ресторане Ниццы, я показала на самый меньший ценник в колонке — какое-то блюдо с сыром:

— Ну, пусть будет, например, вот это. Это вкусно?

— Brr-brr-brr cheese? — уточнила все так же улыбающаяся официантка.

— Безусловно, — ответила я, рассчитывая получить нечто вроде столь любимого нашим народом мяса по-французски. Вернее сказать, мне было все равно кого получить, лишь бы под аппетитной сырной корочкой — сыр диета тоже одобряла.

Достаточно быстро мне принесли в ледяном бокале славящееся на весь мир венгерское вино под названием Токай — чтобы я смогла расслабиться и спокойно подождать обеда. Токай, надо сказать, был прекрасен, а я весьма благодушна. Нервы, после героического спасения туристов из Дуная, понемногу пришли в норму. Пришли, да не надолго. Ровно до моего знакомства с обедом.

Официантка с приклеенной суперклеем к ушам улыбкой поднесла низкое блюдо. На блюде одиноко лежал кружок, похожий на камамбер, политый чем-то вроде брусничного варенья.

Я посмотрела на это дело, понюхала, и даже с краешку приподняла сыр вилкой. Но нет! Открытие было чудовищным. За совершенно дурные деньги в блюде из мясного меню не было ни крошки мяса! Нигде не пряталась от меня моя говяжья котлетка или жареная куриная ножка. Тот камамбер скучал в тарелке совершенно один, залитый кровавыми слезами красного соуса.

Страшная догадка осенила меня:

— А вы что, хотите сказать, что это все? Мяса не будет?

— Not, not. Cheese only, — продолжала гаденько улыбаться коварная мадьярка.

Ах ты ж, едрит твою налево! Крутись ты, провались! Если я чистейшим английским языком спрашиваю мясное меню, каковы шансы на то, что я ожидаю в нем увидеть жареный сыр? Да ни одного. Ни единого шанса!

— Идите в… — для уточнения я нарисовала в воздухе большой круг, после чего сложила ладошки лодочкой и ткнула пальцами ровно в его серединку. — Я хочу мяса, мит, а вовсе не чиз. Ешьте свой чиз сами! А мне принесите порк, в крайнем случае, биф! Плиз, — добавила я, смягчая напряженность конфликта.

Девица, не снимая дежурной улыбки, вместе с сыром умелась на кухню.

Пообедав в итоге изрядным стейком, я поклялась себе более ни за что не отклоняться от маршрута, и все-таки добыть, в конце концов, одежду для бассейна.