Алина Степанова - Сломанный мальчик

— Ну, рассказывай, что там у вас?

— «Не у нас, а у вас», — ответила я ей голосом Георгия Вицина. — А у нас тут труп постояльца.

— Что?! Труп? Сердечный приступ?

— Ну, если только инфаркт настиг его внезапно, прямо в тот момент, когда он замуровывал себя за кирпичной стеной в подвале.

— Ну, Алина, вечно твои шуточки! Давай не сейчас! Расскажи толком, что случилось!

— Постоялец у нас пропал пару дней назад, бросив все вещи и документы.

— И ты мне не сказала?

— А что бы ты сделала? Примчалась его искать? Слушай дальше. Вчера из подвала завоняло. Грешили на отдавшую концы крысу. Разобрали часть свежей кладки — ту, которую трогали во время замены труб, а он там, за потайной дверью и устроился, сердешный. Ты, кстати, знала, что в подвале есть потайная дверь?

— В подвале? На кой черт она там нужна? Понятия не имела! Этот отель тыщу лет родственникам мужа принадлежал. Мне лишь бы бизнес работал как часы, какие там еще двери в подвалах? Сроду ничем таким не интересовалась.

— Вот! Вечно ты дальше носа своего не видишь!

— А парень-то, парень этот отчего умер? — спохватилась Татьяна.

— Пока никто не знает, но не сам же он себя кирпичом в подвале заложил. Сантехники там трубы меняли, но у них-то какой мотив? Вряд ли они были знакомы. Разве что Виктор этот влез в подвал и замучил рабочих навязчивыми советами, а те за это трахнули его мастерком по темечку. Но это тоже вряд ли.

— Ой, какой ужас! Но я никак не могу сейчас приехать, у дочки грудь от молока опухла и температура… Не брошу же я их, мне проще отель закрыть. Может и правда, закрыть его нафиг? — неожиданно обрадовалась простому выходу Татьяна.

Ну нет. Я никак не могла позволить подруге принимать такие решения в панике.

— Да ты успокойся! Чего ты волнуешься? Не ты же его убила. И воскресить у тебя его тоже вряд ли получится, даже если приедешь. Разрулю уж как смогу. Свернуть бизнес всегда успеешь, это дело нехитрое.

— Ну все-таки… Первое убийство за более чем сто лет существования отеля!

— А ты интересовалась?

— И правда, не знаю. Может там в каждой комнате пятеро померло…

— Но на самом деле, я страшно удивлена, что жертва постоялец, а не твоя Вероника.

— А, это да… Я сама не раз подумывала, что проще мне ее один раз придушить и отсидеть, чем спорить с ней ежедневно.

Я положила трубку, заверив подругу, что мне хватит сил разобраться со всеми этими историями. С совершенно пустой головой я шаталась между холлом и столовой. На стойке ресепшн Буйтор опрашивал Иштвана.

Увидев меня, майор отвлекся и попросил не покидать отель.

Так конечно. Время — четвертый час ночи, куда ж я денусь? Спать хочется ужасно, я-то обычно примерно в это время уже встаю.

— I want to ask you a few questions! — тоном, не допускающим возражений, заявил мне вредный блюститель порядка.

— Прямо сейчас? Нау, то есть? — переспросила я.

— Not. Later.

— Майор! Я ухожу в объятия Морфея! Если что, ищите меня в номере.

Справедливо рассудив, что вряд ли мой побег в номер будет расценен как неповиновение полиции, я поднялась к себе и рухнула на кровать не раздеваясь.

Дверь номера я запирать не стала, поэтому майор, закончив с Иштваном и не знаю с кем там еще, нашел бы меня сладко храпящей под одеялом.

Проснулась я от того, что грозный полицейский нависал надо мной и тряс за плечо:

— Alina, wake up!

— Да встаю я, встаю!

Было уже около семи утра.

Буйтор присел за некое подобие узкого письменного стола, развернул очередную карамельку, сунул ее в рот и приготовился записывать.

— Do you know the dead man?

— Ну как, знала? Этот труп, то есть Виктор Рыбин — гость нашего отеля из шестой комнаты. Намба сикс.

— What do you know about him?

— Да ничего я о нем не знаю. Хау его убили-то?

— What makes you think he was murdered?

Ну действительно! Почему это я думаю, что его убили… На конкурсе тупых вопросов этот несомненно занял бы первое место.

— Ну как вам сказать? Вис из май лоджик, — ответила я, намекая, что мне незнакомы самоубийцы, способные после собственной смерти ловко махать мастерком, ровненько складывая кирпичики и возводя стенки. — Так все же, хау его киллед?

— He’s strangled.

Это задушили, что ли?! Интересно, а это сделали прямо там, на месте или откуда-то притащили уже бездыханное тело? Мужчина-то он крепкий был, справиться с ним справиться нужна недюжинная физическая сила…

В номер постучали. Сотрудник полиции позвал майора вниз.

Я быстренько почистила зубы растворимым кофе, который успела прикупить в супермаркете, и спустилась за майором.

Тело несчастного зачем-то лежало поперек холла.

Господи ты боже мой! Они что, его для прощания с близкими тут оставили? Так из близких у него здесь только Анна, насколько мне известно. Так и вижу, как она просит мужа отвернуться на минуточку, а сама нежно целует усопшего в хладный, весь в подвальной пыли лоб.

Мимо носилок прошлепала баба Света в шелковом кимоно времен Советского Союза, невесть зачем подхватившаяся в такую рань.

Порывшись в кармане, она выудила очешник, достала лорнет и внимательно вгляделась в покойника.

— Нашелся, голубчик!

— Да уж. Лучше бы и не находился, в его-то случае. Так находиться, задушенным в подвале, ну бы их к чертовой бабушке, такие находки.

— А полицейские-то, выяснили уже, зачем он мальчишку забрал?

В этот момент из русскоязычных граждан мы в холле со Светланой Петровной были только вдвоем. Поэтому на ее странную реплику никто не обратил внимания. Кроме меня, конечно. А я подумала, что это мне сейчас послышалось.

— Что вы сказали?

— Да я говорю, полиция спросила у покойника — зачем он забрал парнишку из купальни? Ну, пока он еще был жив.

— Он забрал? Виктор Рыбин? — я уточняюще ткнула пальцем в сторону покойника. — С чего вы взяли-то?

— С чего я могла взять? Видела!

— Вы это серьезно? Вы что, видели похищение ребенка и никому об этом не сказали?

— Так меня никто и не спрашивал, — пожала плечами старушка. — Спросили бы Светлану Петровну, рассказала бы, а так, чего я буду лезть? Танька мне вечно велит сидеть тихо и не приставать к занятым людям.

Обалдеть можно! Вот они — важные свидетели. Полиция может с ног сбиться, а они ходят, скромничают, утаивая ценнейшие подробности преступлений. Я решила, что потом подумаю о поведении некоторых пожилых леди, и затрясла майора за рукав коричневого плаща, который он уже успел натянуть, собираясь вместе с трупом покинуть наконец отель.

— Майор, майор! Эта олд леди, — для убедительности я показала пальцем на бабу Свету, — видела как Виктор Рыбин забрал ребенка Калачей в купальне!

— What child? — майор буквально развернулся вокруг своей оси и уставился на меня красными от недосыпа глазами.

— Ну какого еще? Того самого! Анна энд Владимир Калач сан!