Оксана Обухова - Плюшевый оракул

Возвращение автомобиля, без всякого преувеличения, выбило из Вероники слезу благодарности. Она и на машине еле-еле успевала поворачиваться, металась по городу, словно белка.

В понедельник наконец-то выдалось затишье. Ника отдраила квартиру тети Тани, а не только ее кухню. Пришла к себе, сварила кофе и села у подоконника на уютной, пусть и куцей кухне. Расслабленно таращилась в окно.

Ускользнувшее за соседний дом солнце еще цепляло верхушки тополей и нежно золотило ветки. Во дворе кричали дети, бегающие вокруг горки и песочницы. За работу приниматься только послезавтра; на прикроватной тумбочке дожидается новейший пахнущий типографской краской бестселлер. Что-то про любовь и чужие заморские приключения.

Заслуженная благодать!

От входной двери раздался перелив звонка. Вероника мельком удивилась, кто это мог к ней пожаловать? Но не вздрогнула — пугаться визитеров она перестала уже несколько дней назад, — звонко шлепая вьетнамками, легкой походкой направилась в прихожую. Припомнила, что Нора обещала заглянуть за парочкой пирожных из последнего заказа, педантично забракованных кондитером…

Вероника глянула в дверной глазок. И не смогла отлипнуть от него порядка десяти секунд. Подумала, что показалось: за дверью стоял капитан Окунев! За спиной которого маячил его коллега Ковалев и торчало плечо еще какого-то мужчины в темной куртке.

Рука Игоря Станиславовича потянулась к звонку, и Вероника, опомнившись, загремела ключами. Отодвинула щеколду.

— Проходите, — просипела, распахивая настежь дверь. — Здрасте.

Но с места не сдвинулась. Бессмысленно разглядывала незнакомого сухопарого мужчину в очках с тонкой оправой, с лицом, фиксирующим кислое выражение «я б в жизни вас не беспокоил, но вот приходится». Опустила взгляд ниже и почти не удивилась, обнаружив на ботинках визитеров знакомую чердачную пыль с примесью белесых голубиных экскрементов.

«Не может быть… — подумала с оттенком паники. — Опять?! Через чердак?!»

Два капитана, Окунев и Ковалев, а также незнакомец прошли в прихожую. Муровец, заметивший, как Вероника брезгливо рассматривает их ноги, бросил на очкарика выразительный взгляд и первым начал скидывать ботинки.

— Добрый вечер, Вероника, — говорил попутно, — простите, что опять к вам без приглашения…

— Тапочки? — мрачно выдавила Ника.

— Что вы, что вы! — воспитанно отказался Окунев и остался в приличных шелковистых носках.

— А почему, кстати, без приглашения? Могли бы позвонить.

Станиславович и незнакомец переглянулись.

— Не хотели вас заставлять нервничать лишнее время, — признался Окунев. — Максим сказал, что ваша машина во дворе, значит, вы дома. Решили — как снег на голову…

— Получилось, — стараясь не заскрипеть зубами, выдавила Вероника. — Кофе? — спросила с толикой язвительности. Мысль промелькнула: «А может, ничего и не случилось, а? Окунев привел какого-то холостяка из той половины, что готовы ожениться за пару чашек кофе в день…»

Наивные мечты. Да и от кофе гости дружно отказались.

Вероника пригласила мужчин в гостиную, Окунев и незнакомец разместились в креслах, Макс по-соседски сел на диван, куда уже приземлилась Вероника.

— Итак? — спросила девушка. — Чем обязана?

— Видите ли, в чем дело, Вероника, — явно смущаясь, приступил Игорь Станиславович. Запнулся. — Даже не знаю, с чего начать. Столько всего произошло… — покосился на очкарика, которого так и не представил. — В общем, Вероника, речь идет о вашей безопасности. Не могли бы вы на некоторое время изобразить… по нашей просьбе… мгм… тесную дружбу , роман, проще говоря, с капитаном Ковалевым? Нам крайне нужно, чтобы он всегда был рядом с вами.

Офонарееееть. Ника настолько растерялась, что едва не попросила Окунева повторить. Если бы он предложил ей поработать пугалом для голубей на чердаке, она бы — слово чести! — удивилась гораздо, гораздо меньше.

Дичь какая-то. Фантасмагория.

Три пары мужских глаз исследовали ее оторопевшее лицо. Муровец, еле заставивший себя сформулировать и выговорить невероятную просьбу, казалось, был готов пробить все перекрытия старого дома и провалиться прямиком в канализацию. Ковалев выглядел довольно-таки раздосадованным подневольным человеком. Незнакомец, создавалось впечатление, как будто инспектировал хозяйку и терпеливо ждал, пока она опомнится и выдаст чистую, незамутненную реакцию.

Дождался. Хотя набросилась Вероника на Окунева:

— Вы сошли с ума, Игорь Станиславович?.. Вы что такое говорите?! Вам мало, что я натерпелась страху, пока вы какую-то свою левую банду допрашивали?! — Перевела пылающий обличением взор на подневольного пунцового Максима. Прищурилась на него и гневно воскликнула: — С ним, роман?! Да ни за что! Я вам что… я вам кто… вы за кого меня…

Мужчины терпеливо выносили ее сбивчивое фырканье, наверное, позволяли спустить пар. Тем более что никаких конструктивных вопросов Вероника пока не задавала, шипела напрочь риторически.

И метод, надо сказать, возымел действие. Вскочившая с дивана негодующая девушка запнулась на полуслове и беспомощно хлопнула глазами.

— Постойте. Вы сказали… мне угрожает опасность? — голос сорвался до трагического лепета. Помедлив, Вероника плаксиво поинтересовалась: — Игорь Станиславович, от вас вор сбежал, что ли? Или проявились еще какие-то деятели от Карабаса-Барабаса? — воткнула вспыхнувший испугом и яростью взгляд в Окунева. — Вы вообще… нашли этого Барабаса?!

Станиславович неопределенно повел плечом. Бросил прямо-таки беспомощный взгляд на молчаливого очкарика. Как будто ждал от него поддержки или команды.

Вероника, помолчав, догадливо фыркнула:

— Не удалось. Они все еще молчат.

Окунев понял, что свидетельница имеет в виду троицу воров, и мрачно кивнул.

А Нике захотелось взвыть.

Неделю назад ее вызывали для опознания означенных крадунов. Точнее, привезли. Причем не на Петровку, а в отделение полиции на окраине Москвы. Вероника, по правде говоря, думала, что ей предстоит очная ставка с «курьером», о чем раньше предупреждал Игорь Станиславович, но все повернулось совсем не так и очень-очень странно. Не сказать, чтобы Ника была страстной поклонницей криминальных сериалов, но все-таки ей приходилось видеть, как киношные полицейские проводят опознания подозреваемых. Для этого перед свидетелем выстраивают схожих по типажу субъектов и просят выбрать узнанное лицо. Следователь фиксирует процедуру на протокол и просит его подписать…

На этом странном опознании в далеком отделении полиции не было ни подставных лиц, ни следователя Захарова. Станиславович завел Веронику в темную комнатенку, пропахшую застарелым табачным дымом, и попросил взглянуть на трех мужчин, стоявших за стеклом в отлично освещенной крохотной комнате, чью дверь перегораживал плечистый конвоир.