Иван Головченко - Милицейские были

— Давайте знакомиться, доктор технических наук Мурлыкин-Азовский…

Ася протянула руку, и сердце ее учащенно забилось.

Дальше пошло все как нельзя лучше. Ася, пользуясь тем, что уже не раз устраивала в гостиницу приезжающих в институт и лично знала администратора, помогла доктору наук получить номер. Как бы в знак благодарности ученый пригласил ее поужинать. Дружба так быстро крепла, что на вторую ночь девушка уже осталась с доктором наук в номере. Спустя пять дней Ася взяла отпуск за свой счет и поехала с ним в свадебное путешествие. Казалось, не было счастливей человека на свете, чем Ася. Только вот в эту ночь потянуло ее на размышления. Она рано проснулась и как бы впервые так внимательно рассматривала своего названого мужа, и ей все больше становилось неприятно. Что-то отталкивало, отодвигало ее от спящего. Сделала решительный шаг в другую комнату, зацепила ногой пуфик, и он с грохотом покатился. Спящий вздрогнул, перевернулся на другой бок и захрапел еще громче.

Она закрыла дверь спальни, опустилась на холодный стул. На душе ее было тягостно, вроде она совершила какой-то недостойный проступок.

В дверь постучали. Ася накинула новый, вчера купленный шелковый халат, открыла дверь. Официантка на подносе принесла завтрак. Среди тарелок с закусками возвышалась и бутылка коньяка.

Мурлыкина-Азовского как пружиной выбросило из постели. Только ушла официантка, он с перепуганным видом выбежал из спальни, спросил:

— Что, пришли?

— Кто пришел? Официантка завтрак принесла, — ответила Ася и удивленными глазами уставилась на него.

— К черту завтрак, быстрей одевайся, едем отсюда!

— Как едем, почему так быстро?

— Скорей, говорю тебе! Вчера набузил, наверное, в ресторане…

«Стесняется своего неприличного поступка, перепил вчера, нехорошо…» — подумала Ася.

Так быстро она еще не собиралась в дорогу за все время своего путешествия. Не успела она сложить вещи в чемодан, как он уже рассчитался с администратором и буквально на ходу крикнул:

— Я ушел, догоняй!

Ася окинула взглядом сервированный стол, взяла только коньяк в сумочку и убежала следом…

В кассе билеты были. Только уж слишком долго возилась кассирша. Она переспрашивала фамилию, уточняла, куда собирается лететь пассажир, спрашивала и фамилию супруги. Как-то необычно долго смотрела на смущенную Асю, которая не догадывалась, что в это время делается в душе ее попутчика. Заметила только, когда он получил билеты, рука его дрогнула. «От выпитого вчера, наверное», — подумала. А когда вышли, Мурлыкин-Азовский остановился, резко повернулся назад, затем отошел в сторону, поставил на землю чемоданчик, сказал:

— Не полетим, меня арестуют… Пойдем в ресторан, если успеем, в последний раз позавтракаем как следует…

Мурлыкин-Азовский заметил вблизи тех же двух лиц, что стояли у кассы, взял чемоданчик, подхватил под руку Асю и потянул ее в здание аэропорта. Растерянная, недоумевающая, она повиновалась…

В углу почти безлюдного буфета аэропорта за столиком сидели, насупившись, поглощенные каждый своими мыслями Мурлыкин и Ася. К ним подошли двое в гражданском: один сел за стол на свободный стул, другой встал сзади Мурлыкина.

— Вы Мурлыкин? — спросил Гуреев, беря его за правую руку.

— Я Азовский-Мурлыкин, — с дрожью в голосе ответил Асин попутчик.

— Азовский? Выдумка какая! Вы для нас только Мурлыкин. Вот санкция прокурора на ваш арест! — Гуреев положил на стол бумажку, а Горбунов привычным движением защелкнул на руках Мурлыкина наручники.

Ася вздрогнула.

…Старший инспектор Гуреев был в хорошем настроении. Его доклад по телефону начальнику уголовного розыска области воспринят с одобрением. В трубке он слышал уже не тот назидательный голос, а мягкий, учтивый и доброжелательный баритон:

— Спасибо, большое вам спасибо. Оперативно сработали. Хорошо, что исправили свою же ошибку…

Гуреев сидел за столом, устало откинувшись в кресле.

— А те двое? — спросил Горбунов.

— Простачки?

— Да.

— Приехали. Очную ставку уже следователь сделал. Мурлыкин не только все признал, а и поиздевался над ними. «Если вы глупы, почему бы не обмануть», — сказал им.

— Нахал он большой, этот Мурлыкин. Как они попались ему на удочку?

— Очень просто. Ехали в город разузнать, где можно купить автомашину. А тут сосед в купе предлагает услуги, говорит, что его родственница в управлении снабжения распределяет автомобили, и он может через нее все устроить.

— Это он Карпухину родственницей выставил?

— Ее. Старуха места себе не находит. «Как же я оплошала тогда в поезде, поверила ему. Такой вроде порядочный показался, хотя стриженая голова его и вызывала удивление, не сообразила, что из тюрьмы. А «научные работы»… Какие-то бумаги показывал», — говорит она.

— Что за научные работы?

— Сидя в тюрьме, Мурлыкин читал статьи в журналах, завязывал переписку с авторами, оспаривал отдельные положения, вносил свои предложения. Брал мысли одного автора, посылал другому, выдавая их за свои. Ученые видели в этих письмах знание вопроса и отвечали. Некоторые даже писали, что его соображения заслуживают внимания, просили прислать свои работы. Под такими ответами были подписи: «профессор», «доктор наук». Вот он и воспользовался ими, чтобы убедить Карпухину в том, что он доктор наук, ученый.

— Разыграл он с ней комедию…

— До приглашения в ресторан он прошелся по городу, увидел вывеску материально-технического управления. Зашел туда, осмотрел коридоры, заглянул в кабинеты и решил, что именно здесь Карпухина должна распределять автомашины. Так сказать, свой замысел обмануть людей привязал к конкретному месту. А дальше уже сработала хитрость и умение играть роль.

— Допрашивали Мурлыкина, как же он сумел взять деньги у этих двоих в здании управления технического снабжения?

— Выводили его на место. Все показал и рассказал. Действовал он, скажу, хитро, смело, а вернее, нахально. Пришли они втроем в здание: он и два покупателя машины. В коридоре стояли какие-то люди, разговаривали. Мурлыкин подошел к ним, поздоровался со всеми за руку. Те, приезжие люди, думали, что он какой-то сотрудник управления, с улыбками пожимали ему руку. Так Мурлыкин показал своим «клиентам», что он здесь свой человек и всех знает. Затем оставил их в коридоре, сам открыл первую попавшуюся дверь и скрылся за ней. Оказалось, что эта дверь в приемную заместителя начальника управления. Там сидела девушка, печатала на машинке. Он кивнул в сторону двери кабинета, спросил: «Как там?» — «Зиновий Захарович занят», — сказала машинистка, продолжая стучать на машинке. Мурлыкин остановился у окна, обдумывая дальнейшее решение. Можно было возвратиться к тем двоим и сказать: «Давайте деньги для оплаты автомашины». Они, конечно, деньги отдали бы. Но надо было возвращаться в этот же кабинет, чтобы не вызвать подозрения. А из приемной не было другого выхода, чтобы ускользнуть с деньгами. Затруднение это помогла решить сама секретарша приемной. Раздался звонок, и она ушла в кабинет начальника, оставив на столе все бумаги. Мурлыкин взял на столе у нее чистый бланк материально-технического управления и вышел к своим друзьям. Улыбнулся, подмигнул, показал чистый бланк, мол, все в порядке и открыл другую дверь. Это оказалось машинное бюро. Две машинистки работали. Третья машинка стояла в рабочем состоянии. «Можно отпечатать, девушки, заявленьице?» — спросил он. «Если умеете, печатайте», — последовал ответ. А Мурлыкин умел печатать. Он сел за машинку и сочинил «наряд» на получение машины. Свою фантазию он переложил на бланк материально-технического управления. Бланк этот и придал фантазии убедительность и достоверность. Теперь уже ему не нужно было сразу скрываться после получения денег. Он вышел, взял у них деньги, снова зашел в машинное бюро, перед машинистками сделал вид, что вроде бы появилась необходимость внести поправку в напечатанное. Он посидел за машинкой и вышел к своим знакомым, вручил им официальную бумагу. «Все оплачено, езжайте скорей за получением машины», — сказал им. Те пошли по вымышленному адресу, а Мурлыкин с деньгами в кармане на такси выехал в аэропорт и улетел из города…